Оле Нидал - Каким все является
ПРИБЕЖИЩЕ
На протяжении всех лет обучения Будда советовал своим ученикам полагаться на Три драгоценности, иначе называемые «Тремя редкими и драгоценными». Формально человек делает это, открываясь Будде, Дхарме и Сангхе. Это внешнее Прибежище – необходимое условие узнавания ума, общее для всех буддийских школ. Иногда во время церемонии все объясняется подробно, а иногда человек просто повторяет за учителем несколько строк. В любом случае при этом устанавливается связь между не узнанным еще внутренним потенциалом ума и объектами Прибежища. Начиная с этого мгновения, благодаря применению данных Буддой методов, доверие будет расти – человек теперь знает, что ум содержит просветленные качества и что однажды они будут обнаружены.
Во-первых, Прибежище принимается в Будде как цели. Он представляет полное постижение ума и воплощает в себе Просветление с его качествами высшей мудрости, сочувствия, видения и силы. Эта истина, известная как природа Будды, пронизывает все пространство. В качестве неразрушимой и вневременной Сути ума она живет во всех существах, даже если они этого не осознают. Во-вторых, Прибежищем служит Учение Будды – Дхарма, то есть восемьдесят четыре тысячи его просветляющих наставлений. Открываясь Учению Будды как пути к Просветлению, человек естественным образом начинает искать общества других людей, имеющих те же ценности. Поэтому третьим Прибежищем является Сангха – друзья на пути. Это группа людей, вместе с которыми мы развиваемся по мере буддийской практики. Очень важно, чтобы на пути нас по возможности окружали опытные люди, разделяющие наши ценности. Что может быть лучше, чем расти вместе с близкими друзьями?
Будда – это главное Прибежище для всех буддийских школ, сосредоточенных на преемственности и медитации. Благодаря его вдохновляющему примеру мы получаем определенное представление об абсолютном, неизменном состоянии ума. К тому же опыт нашего собственного учителя должен укреплять наше доверие к этой вневременной сути. Те буддийские школы, которые больше полагаются на интеллектуальный анализ и дискуссию, считают главным Прибежищем поучения Дхармы на основании того, что она приводит человека к состоянию Будды. В этом случае движение к совершенству происходит медленнее, шаг за шагом, но ровно и целенаправленно.
По мере того как нам открывается все более широкий доступ к Просветлению – искусному образцу для подражания, – а наша практика становится все более всеобъемлющей, возрастает значение Сангхи. Ее осознанный образ жизни сам по себе становится поучением. Составляющие Сангху люди остаются нашими друзьями, но теперь видятся как Бодхисаттвы – герои, стремящиеся к Просветлению. Считая духовный рост других важнее своего собственного, Бодхисаттвы быстро достигают мастерства в обращении с обусловленным миром и собственным умом.
Здесь можно выделить два типа практикующих. Первый – освобожденные. Они непоколебимы и бесстрашны. Они понимают отсутствие какого-либо эго, или самости, знают, что ум является пространством и ему невозможно причинить боль. На этих людей можно полностью положиться. Их пример искусно ведет других от запутанности к Просветлению. Другой тип – обычные спутники – не менее важен для практикующего. Люди, которые все еще тренируют свои умы, скачущие по минным полям сильных мешающих чувств, разделяют нашу мотивацию достижения Просветления для блага всех. Если человек старается ни к чему не относиться личностно, он будет открыто взаимодействовать с другими. Таким образом, все участники группы учатся, видя, через какие фазы проходит каждый из них.
Цель (Будда), путь (Дхарма) и наши друзья (Сангха) считаются жизненно необходимыми во всех школах буддизма и обеспечивают примерно десять-пятнадцать процентов населения мира советами и защитой на пути к осмысленной и независимой жизни. Школы, в которых акцент делается на внутренних практиках и более глубокой философии, принимают еще и четвертое Прибежище – в учителе, или гуру. На санскрите слово гуру означает «тяжелый» (тот, кому придают вес хорошие качества), а тибетское слово «лама» переводится как «высший принцип». Для тех, кто применяет методы Алмазного пути, учитель является важнейшим Прибежищем. Он представляет собой абсолютный уровень отождествления с Просветлением. Поучения об этом передавались старыми, или «красношапочными», школами Тибета, а также некоторыми традициями японского буддизма дзен и китайского чань. В этих школах лама является гарантией доказанного и непосредственного доступа к пространству и блаженству Просветления. Давая пример другим, он должен уравновесить неличностную мудрость с деятельной любовью ко всем существам. На уровне Алмазного пути наряду с внешним Прибежищем в Трех драгоценностях (Будда, Дхарма и Сангха) учитель представляет Три корня быстрого всеобъемлющего роста и благословение своей духовной линии Жизнь и Учение Будды преемственности. Методы (тиб. Йидам) и посвящения, передаваемые учителями, связывают ум с его абсолютной природой. Защитная энергия, исходящая от ламы, несет силу и активность, преобразуя каждый опыт в шаг на пути к Просветлению.
В Алмазном пути лама – это практическое воплощение всего Прибежища. Чем более искусными являются методы, тем важнее становится учитель. Ходить все учатся сами. Чтобы научиться водить машину, большинству людей потребуется инструктор. А управлять самолетом без наставника не сможет никто.
Ценности, на которые мы ориентируемся в жизни, очень важны. Потому ученики Будды с самого начала передают одну базовую истину: явления возникают и исчезают, и подлинным Прибежищем может быть только ум. Постижение его пространства есть высшее блаженство.
ТРИ ПУТИ
Через семь недель после Просветления Будда начал учить людей. Впервые это произошло в Оленьем парке недалеко от Сарнатха – селения в семи милях от города Бенареса, сегодня называемого Варанаси. Он представляет собой величайшую святыню для индуистов, которые сжигают там своих умерших и вверяют их останки реке Ганг. Для этих верующих возможность искупаться в Ганге и отведать его драгоценной воды – непременная часть программы успешного паломничества по тем местам.
В этом месте с Буддой встретились пятеро искателей истины – настоящих моралистов. Они успели стать святыми в неправильном смысле этого слова – не светящимися и полными энергии, но жесткими и безрадостными. Любой преподаватель, заботясь о здоровом развитии своей группы, наверняка отправил бы подобных «клиентов» куда-нибудь в другое место. Они думали только о себе, осуждали других и стремились лишь к освобождению от собственных страданий. Будда произвел на них сильное впечатление еще до того, как стал просветленным, – в те времена, когда он чуть не уморил себя голодом. Но стоило ему признать, что этот подход бесполезен, и взяться за восстановление своего здоровья, как они сочли его действия чересчур светскими и ушли. Теперь в Оленьем парке, проходя мимо Будды, они были встревожены его радостью и непринужденным сиянием. Жизнь и Учение Будды
Сначала они попытались не обращать на это внимания, но, попав в его силовое поле, не совладали с собой – им пришлось приблизиться и спросить: «Почему ты сияешь? Каким путем ты пришел к этому?» В ответ Будда дал этим искателям Освобождения Четыре благородные истины: 1) обусловленное состояние есть страдание; 2) у этого страдания есть причина; 3) у страдания есть конец; 4) существуют пути к этому концу.
Множество буддийских школ, которые появлялись и исчезали на протяжении последних 2500 лет, предлагали весьма различные трактовки этих утверждений, но общий смысл всегда был один. Хотя первоначально Будда учил этому слушателей, мотивируемых своим собственным Освобождением, его слова затрагивают все уровни понимания, и полезность возрастает по мере совершенствования взгляда. Если взглянуть на это с абсолютного уровня, понимая, что высшее функционирование есть высшее блаженство, то Четыре благородные истины образуют полезную рамку для всех буддийских поучений.
Эти четыре пункта – первые слова Будды, обращенные к ученикам из числа людей, прекрасно знавших страдание, а не радость. Даже сегодня эти истины имеют свои последствия для живого буддизма. Хотя все изображения и статуи представляют Будду смеющимся, многие образованные люди на основании этих утверждений предполагают, что буддизм представляет собой логичный пессимизм.
Поэтому сегодняшним держателям передачи Будды приходится часто оспаривать попытки интерпретировать его слова как отрицающие жизнь, – ведь путь к Учению для счастливых людей тоже должен быть открыт. Такой мрачный взгляд часто возникает, например, когда люди соприкасаются с термином «нирвана», у которого есть два аспекта. Это слово переводится как «сдувание» и означает достижение либо безопасного умственного покоя, либо Просветления. Первоначально в наших университетах это интерпретировали так, что буддисты хотят после смерти провалиться в «ничто», или в черную дыру. Однако этот взгляд выражает поверхностное понимание. Если бы нирвана была эквивалентна простому исчезновению, переживание самого сознания как вневременного безграничного блаженства в медитации было бы недостижимо. Поэтому не стоит переводить слова, выражающие абсолютные состояния ума, с использованием дуалистических концепций, таких как привычное разделение на добро и зло, бытие и небытие. Важнее применять все аспекты ума и воспринимать происходящее, придерживаясь взгляда «и то и другое».
