Франческа Фримантл - Тибетская книга мертвых
Налицо конфликт между телом и сознанием, а также непрерывный опыт смерти и рождения. Есть также опыт бардо дхарматы — переживания лучезарности, и опыт бардо становления — возможности обретения новых родителей или иных укореняющих нас ситуаций. Кроме того, нам постоянно — и в этот самый момент — являются видения гневных и мирных божеств. Если мы открыты и достаточно благоразумны для такого способа рассмотрения нашего психологического образа, то впоследствии актуальный опыт смерти и состояния бардо не окажется для нас мифом или из ряда вон выходящим потрясением, ибо мы уже работали с подобными переживаниями и ознакомились с посмертной ситуацией в целом.
Бардо момента, предшествующего смерти
Первый основной опыт бардо — это опыт состояния неопределенности: человек сомневается либо в том, что он действительно умирает, т. е. теряет контакт с этим материальным миром, либо в том, что будет жить. Эту неопределенность человек ощущает не в том смысле, что уйдет, покинув свое тело, но единственно в том, что он может утратить всякую почву под ногами — выйти из реального мира и войти в нереальный.
Реальный мир в таком представлении — это мир, в котором мы испытываем удовольствие и боль, добро и зло. Существует фундаментальное представление о двойственности как акте мыслящего разума, который обеспечивает нас критериями вещей как они суть. Но если мы полностью принимаем эти двойственные чувства, то подобный опыт абсолютного состояния двойственности оказывается тождествен опыту состояния не-двойственности. Тогда вся проблема устраняется, ибо в этом состоянии мы воспринимаем двойственность с точки зрения совершенной открытости и чистоты, где нет места конфликту, а есть лишь грандиозное всеобъемлющее вИдение единства. Конфликт возникает из-за того, что двойственность вообще не видят такой, какова она есть. К ней всегда относятся слишком предвзято, что само по себе довольно нелепо. Фактически все, что мы видим, мы видим в искаженном свете, и вот, мы начинаем гадать: а существует ли на самом деле мое «я» и его проекции? Поэтому, когда мы говорим о двойственном мире как о помрачении, то это представление отнюдь не охватывает двойственный мир во всей его полноте, но лишь свидетельствует о нашей половинчатости и нерешительности, порождающих колоссальную неудовлетворенность и неуверенность. Это состояние разрастается и доходит до такой точки, в которой возникает страх безумия: мы сознаем, что можем оставить этот мир двойственности и войти в какую-то мутную ватную пустоту, в мир мертвых, на кладбище, окутанное туманом.
Опыт предсмертных состояний, в которые все глубже погружается умирающий, описывается в этой книге в категориях пяти элементов, составляющих тело. Когда элемент земли растворяется в элементе воды, человек физически ощущаете тяжесть; а когда элемент воды растворяется в элементе огня, умирающий замечает, что начинает останавливаться кровообращение. Когда элемент огня растворяется в элементе воздуха, теряется ощущение теплоты, а когда воздух растворяется в пространстве, человек утрачивает всякую связь с физическим миром. Наконец, пространство, или сознание, растворяется в центральном нади (канале), и возникает чувство внутренней ясности, внутреннего света, вслед за которым внешние процессы умирания уступают место внутренним.
Такого рода переживания мы испытываем и в повседневной жизни. Кода привычное, осязаемое, рационально приемлемое состояние сознания растворяется, нас охватывают сомнения: то ли мы обретаем просветление, то ли теряем рассудок. И всякий раз подобное переживание проходит в своем развитии четыре или пять последовательных стадий. Сначала размывается и исчезает физически осязаемая, живая логика происходящего; иными словами, вы теряете контакт с окружающим миром. В результате вы автоматически «убегаете» в более приемлемую ситуацию, соответствующую элементу воды: вы пытаетесь убедиться в том, что ваш ум все еще функционирует. На следующей стадии ум уже не уверен, правильно ли он работает, ибо что-то в его деятельности начинает разлаживаться. Единственный способ удержать контакт с привычным миром — прибегнуть к помощи эмоций: вы пытаетесь думать либо о тех, кого любите или ненавидите, либо о чем-то очень живом и ярком, ибо вода со своим качеством текучести уже не действует и на первый план выступает огонь любви и ненависти. Затем, когда огонь растворяется в воздухе, вы испытываете состояние легкости и открытости, в силу чего концентрация на любви и на попытках вспомнить тех, кого вы любите, ослабляется: внутри все оказывается пустым.
Следующее переживание — лучезарность. Вы готовы сдаться, ибо уже не можете бороться, и в этот момент вас охватывает какая-то удивительная беспечность. Вы одновременно испытываете боль и наслаждение; вы словно стоите под душем и на вас мощными потоками одновременно льются струи ледяной и кипящей воды. Двойственное стремление быть чем-нибудь заходит в тупик, столкнувшись одновременно с двумя крайностями — надеждой на просветление и страхом безумия. Две эти крайности доходят до такой степени напряжения, что невольно заставляют расслабиться, и как только вы перестаете бороться, естественным образом проявляется лучезарность.
Следующая стадия — опыт переживания лучезарности с точки зрения повседневной жизни. Лучезарность — это нейтральная основа или фон, пауза, которая наступает, когда ослабляется напряженность переживаний. Затем некая часть нашего мыслящего разума начинает связывать переживание лучезарности с пробужденным состоянием ума, в силу чего происходит внезапная вспышка медитативного переживания или природы будды, которую можно также назвать дхармакайей. Но если у нас нет средств связи с фундаментальным пониманием, а помраченная энергия все еще доминирует и подавляет процесс нашего мышления, то она, эта энергия, слепо и бездумно накапливается и, наконец, падает — фигурально выражаясь — с высоты абсолютной энергии лучезарности на тот или иной уровень выхолощенной энергии. В самом состоянии лучезарности начинает развиваться фундаментальная тенденция присвоения, а отсюда, в зависимости от силы и напряженности этой тенденции, развертывается опыт переживания одной из шести сфер существования. Но такая напряженность не может поддерживаться сама по себе, без некоего активатора энергии; иначе говоря, энергия расходуется на присвоение. Теперь мы можем взглянуть на шесть сфер существования с точки зрения различных типов инстинкта.
Сфера ада
Мы начнем с опыта переживания сферы ада, ибо оно — самое острое. Энергия накапливается, эмоции безудержно нарастают, и в конце концов мы перестаем понимать: то ли энергии управляют нами, то ли мы — ими. Внезапно мы теряем нить в стремительном потоке этого переживания, и наш ум погружается в пустое и чистое состояние — в лучезарность. В ней и из нее начинает развиваться сильное искушение сражаться, и это паранойяльное чувство, в свою очередь, внушает ужас. С самого начала понятно, что паранойя и ужас втянут нас в какое-то сражение, хоть мы и не вполне понимаем, с кем именно сражаемся; когда же это переживание достигает пика в своем развитии, ужас обращается против себя самого. Мы пытаемся нанести удар, но удар этот, вместо того чтобы поразить проекцию нашего ума, обращается вовнутрь.
Это напоминает притчу об одном отшельнике, который во время медитации увидел перед собой ногу ягненка и захотел взять ее, чтобы приготовить себе пищу. Но учитель посоветовал ему начертить крест на этой ноге, после чего отшельник обнаружил, что пометил крестом собственную грудь. Так же и здесь: вы думаете, что существует нечто вне вас и хотите напасть на него, сражаться с ним и победить. В большинстве случаев ненависть развивается именно так. Вас что-то разгневало и вы пытаетесь это уничтожить — и в то же время процесс этот оказывается саморазрушительным, обращается вовнутрь. Вам хочется убежать от него, но слишком поздно: ведь вы сами и есть этот гнев, поэтому бежать вам некуда. В результате вы неотступно преследуете сами себя, а это и есть развертывание сферы ада.
Очень яркие описания ада можно найти в сочинении Гампопы «Драгоценное украшение освобождения», где все адские муки служат символами для создания нашего психологического портрета. В сфере ада вы не подвергаетесь наказанию в строгом смысле слова, но подавлены окружающим вас ужасом (поля и горы из раскаленного докрасна железа, пространство, наполненное огненными искрами и пр.). Даже если вы решитесь бежать, вам придется идти по раскаленному металлу; если же вы предпочитаете остаться на месте, то превращаетесь в груду угля. У вас начинается интенсивная клаустрофобия, со всех сторон пышет жаром, вся земля целиком превратилась в горячий металл, реки — словно потоки расплавленного железа, а небо пронизано пламенем.
