Питер Мейл - Алмазная авантюра
На следующий день Элену встретил угрюмый Фрэнк Нокс. Как она уже знала, он следовал разумной традиции страховщиков и делил ответственность с другими страховыми компаниями. И все равно теперь его ждали большие убытки, и он хотел убедиться в том, что поездка Элены не выявила ничего, что как-то смягчило бы удар. Несколько часов они обсуждали визит Элены в дом Кастеллачи в Ницце, комнату за комнатой. Они еще раз пролистали всю папку, посвященную Кастеллачи. Они заново рассмотрели решения, принятые в предыдущих случаях. Но все без толку. Без неопровержимых доказательств, что владелец украденных бриллиантов обокрал себя сам, его требования железобетонно справедливы.
Фрэнк Нокс вздохнул:
– Кажется, это все. Теперь нужно сообщить остальным компаниям, что мы собираемся раскошелиться. – Он вынул из ящика письменного стола бокал и бутылку скотча. – Мне очень жаль, но мы должны изложить им все доводы еще раз.
Мысль о том, что придется иметь дело с толпой полных подозрений страховых агентов, укрепила решимость Элены.
– Мне тоже очень жаль, Фрэнк, но с меня хватит. Как только это закончится, я уволюсь.
Она вынула из портфеля заявление, положила на стол и пододвинула к Ноксу.
Тот взглянул на него, снова вздохнул, осу шил свой бокал и покачал головой:
– Не могу тебя винить.
Звонок Элены разбудил Сэма.
– У меня есть хорошие новости и плохие новости, – сказала она. – Мне придется задержаться в Лос-Анджелесе еще на пару дней. Но хорошая новость в том, что я увольняюсь.
– Милая, это прекрасно! Как ощущения?
– Ну как сказать… Меня печалит Фрэнк, но в остальном неплохо. – Она помолчала. – Нет, в остальном ощущения бесподобные.
– Я слышу, как ты улыбаешься.
– Послушай, пока ты дожидаешься моего возвращения, почему бы тебе не присмотреться к дому изнутри, чтобы понять, что там нужно сделать? Жду подробного отчета, идет?
– Слушаюсь, мэм.
Сэм решил включить в число помощников Ребуля, глубоко проникшегося всеми радостями ремонта, – он три года вылизывал дворец Фаро, доводя до нынешнего вида. Ребуль волновался не меньше Сэма, и в течение двадцатипятиминутной прогулки до дома дал несколько основных советов, как вести себя с прованским архитектором.
– Прежде всего, – сказал он, – определи четкие размеры бюджета – это всегда не нравится, но совершенно необходимо. Затем установи крайний срок окончания работ, прописанный в контракте. Это не нравится еще больше. И наконец, и это не нравится сильнее всего, включи пункты о штрафах, если работа не будет исполнена вовремя. Ах да, еще берегись les petits inconnus.
Сэм засмеялся:
– Я поберегусь, вот только знать бы, что это.
– Непредвиденные мелочи. Это лучшее оправдание для любого архитектора – непредсказуемые проблемы, которые задерживают исполнение работ и увеличивают расходы. Это может оказаться что угодно – от треснутой канализационной трубы до семейства шершней-убийц под крышей. Но – quelle surprise![21] – откуда нам было знать?
Ребуль продолжал свою литанию советов и предостережений, пока они не поднялись по узкой каменистой подъездной дорожке и не остановились перед домом.
– Друг мой, не принимай все, сказанное мной, слишком всерьез. Это совершенно особенный дом.
И дом, без сомнения, был таковым, однако в данный момент требовалась изрядная доля оптимизма и воображения, чтобы это понять. В доме имелись окна, только они были маленькие и вид из них открывался не лучший. В крошечной кухне места едва хватало, чтобы повесить кастрюлю, гостиная была мрачная. Наверху одна мансардная комната переходила в другую – всего их было пять, – в одинокой ванной стоял сильный запах сырости, а вид самой ванны в известковых пятнах быстро прогонял всякие мысли о гигиенических процедурах.
Зато снаружи все было иначе. Терраса, хотя и нуждавшаяся в ремонте, обхватывала дом с трех сторон, в течение всего дня предлагая выбор между солнцем и тенью. И вид со всех сторон был невероятный. Этот вид, дружно решили Сэм с Ребулем, необходимо впустить в дом – расширив окна, сделав больше и светлее комнаты, сократив их количество.
– Выпотроши его, – сказал Ребуль. – И пусть этот дом будет только для вас двоих.
Возник вопрос, кто будет потрошить дом. Предпочтительно, чтобы кто-нибудь местный, у кого налажены связи с самыми надежными работниками; кто-нибудь со вкусом; кто-нибудь связно говорящий по-английски. Ребуль вспомнил дом Томми ван Бюрена под Каннами и Коко Дюма.
– Она бы идеально подошла для такой работы, – сказал Ребуль. – Но ты же знаешь, Сэм, у меня с ней проблемы. Давай найдем и других архитекторов, посмотрим, что ты скажешь о них.
– А как насчет того, который ремонтировал для тебя Фаро? Он проделал фантастическую работу.
– Это верно. И прислал мне счет на фантастическую сумму. – Ребуль поморщился при этом воспоминании. – Получив гонорар, он даже оставил дела и переехал на Мартинику.
6
Сэм стоял в зале прибытия марсельского аэропорта, дожидаясь Элену, и играл в игру «угадай парижанина». Хотя лето еще не вошло в полную силу, сезон отпусков кое-где уже начался, и беглецов с севера становилось все больше и больше. Чаще всего их можно было узнать по облачению: пессимисты все еще в шарфах и тяжелых куртках, оптимисты в одежде для пляжа. Сэму вдруг пришло в голову, что он впервые встречает кого-то в аэропорту в качестве домовладельца, причем почти местного: он изо всех сил старался выглядеть по-марсельски.
Вместо усталой, замученной перелетом Элены, которую ожидал увидеть Сэм, перед ним предстало свежее, улыбающееся видение, движущееся ему навстречу. По пути к машине Элена объяснила, что Фрэнк Нокс был очень благодарен ей за помощь и купил обратный билет в первый класс.
– У меня была настоящая кровать, – сказала она, – пара бокалов шампанского и десять часов сна. Божественно. А когда я проснулась, стало еще лучше, потому что я вспомнила, что бросила работу. – Ее лицо сияло.
– А ты не будешь скучать по работе?
– Ты что, смеешься? Разве скучают по зубной боли? Да у меня и времени не будет скучать – мне нужно привести в порядок дом.
Дом был главной темой разговора всю дорогу до дворца Фаро. Элена с пристрастием допрашивала Сэма обо всем – окна, полы, канализация, крыша, – и тот в итоге предложил предоставить решение всех этих деликатных вопросов архитектору.
– Есть идеи кому? – спросила Элена.
– Франсис над этим работает. Он расспрашивает друзей, не могут ли они порекомендовать кого-нибудь. Для меня все это совершенно внове. У меня нет опыта общения с архитекторами. А у тебя?
– Один раз был, когда я переезжала в свою квартиру в Лос-Анджелесе. Но из этого ничего не вышло.
– Не вышло?
– Скажем так, у нас с ним оказалась эстетическая несовместимость. Именно так я и сказала, когда его выгоняла.
Они приехали в Фаро, занесли наверх чемодан Элены и спустились, чтобы найти Ребуля. Он оказался на террасе: выпивал в обществе Эрве, и на столе между ними лежал полицейский отчет по делу об ограблении Кастеллачи.
– Ага, вот она, моя любимая страховая агентша. Добро пожаловать обратно.
Ребуль поднялся, представляя Эрве Элену и Сэма.
– Мы изучали отчет, который ты оставила. – Прежде чем снова сесть, он налил всем в бокалы rosé. – Как ни грустно, выглядит он довольно безнадежно. Но пусть лучше Эрве объяснит.
Эрве, обычно жизнерадостный, был непривычно серьезен.
– Мне кажется, что мои коллеги из Ниццы предоставили в высшей степени профессиональный рапорт. Все важные подробности перечислены, и, боюсь, я вынужден согласиться с их выводами, что нет почти ни какой надежды отыскать бриллианты или поймать вора. – Он умолк, чтобы сделать глоток вина. – Подобного рода ограбления, по счастью, случаются очень редко. Я могу припомнить лишь несколько за последние лет пять: одно в Монако, еще одно на мысе Антиб, года полтора назад, и вот теперь это. И тоже ни признаков взлома, ни отпечатков – ничего. – Он покачал головой. – И еще никакого освещения в прессе. Ограбления такого типа лишены яркости или драматизма, в отличие от тех, что происходят в Каннах с применением огнестрельного оружия и бегством на «харлей-дэвидсонах». А тут даже рассказывать не о чем. Всем наплевать – просто каким-то богачам не повезло, ничего больше.
Сэм нахмурился:
– А полицейские из Ниццы допросили горничных, поваров, шоферов и всех остальных, кто постоянно входит и выходит из дома?
Эрве вздохнул:
– Разумеется. В данном случае вся прислуга была отпущена на выходной, и у всех есть алиби. – Он постучал по лежавшей перед ними папке. – Все подробности тут. Как я уже говорил, в высшей степени профессиональный отчет.
– И что же будет дальше? Неужели все это просто положат в папку и забудут?
– Сэм, если ты считаешь, что сможешь найти что-нибудь, чего не нашла команда на тасканных профессионалов, удачи тебе. Моя личная версия – только не нужно ее нигде повторять – кражу драгоценностей спланировал сам Кастеллачи, чтобы получить страховку. – Он заметил, как Элена вздрогнула. – Прошу прощения, моя дорогая. Однако знаю по опыту, что богачи бывают просто обескураживающе бесчестными. – Он посмотрел на часы и поднялся. – Пора идти. – Взглянув на Сэма, Эрве под мигнул. – Не терпится кого-нибудь арестовать.
