Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…
– Джайлз-то смог.
– Всего неделю. И то пришлось хитрить, потому что он планирует наведаться в ООН во время остановки в Нью-Йорке, а затем встретиться со своим американским коллегой в Вашингтоне.
– Оставив Гвинет с ребенком дома.
– Мудрое решение при сложившихся обстоятельствах. Хороший бы у них обоих получился отпуск с юным Уолтером, ревмя ревущим день и ночь напролет.
– Так, ты собрался, готов? – спросила Эмма.
– Так точно, председатель. И давно готов.
Эмма рассмеялась и обняла его.
– Порой я забываю сказать тебе спасибо.
– Давай не расслабляться. У тебя еще полно дел. Едем?
Эмме не терпелось отправиться в путь, даже невзирая на то, что перед отплытием им придется торчать на борту несколько часов. Гарри считал, что сидеть ждать дома будет еще хуже.
– Ты посмотри, какой красавец, – с гордостью проговорила Эмма, когда машина выехала на причал и перед ними выросла громада «Бэкингема».
– Воистину истерический вид.
– Я тебя умоляю, – вздохнула Эмма. – Неужели я никогда этого не забуду?
– Очень надеюсь, что нет, – усмехнулся Гарри.
– Как интересно! – ликовала Сэм, когда Себастьян свернул с А4 по указателю к порту. – Никогда раньше не бывала на океанском лайнере.
– А этот лайнер не простой, – сказал Себастьян. – У него есть солнечная палуба, кинотеатр, два ресторана и плавательный бассейн. Настоящий плавучий город.
– Странно: на борту плавательный бассейн, а вокруг вода.
– Вода, вода, кругом вода.
– Очередной из твоих второстепенных английских поэтов?
– А у тебя хоть один главный американский поэт есть?
– Один – тот, что написал стихотворение, из которого ты мог бы хоть что-то выучить:
Высот герои достигали,
И то был не случайный взлет:
Они, пока друзья их спали,
Трудились ночи напролет[56].
– Кто это написал? – спросил Себастьян.
– Сколько наших людей уже на борту? – спросил лорд Гленартур, стараясь оставаться в образе, когда машина выехала из Бристоля и направилась в порт.
– Три грузчика и пара официантов – один в гриль-баре, один в каютном классе, – еще мальчик-посыльный.
– Можете ручаться, что они будут держать рот на замке, если их станут допрашивать или прижмут по-настоящему?
– Двое грузчиков и один официант – ребята тёртые. Посыльный будет находиться на борту только пару минут и, когда доставит цветы, сразу же свинтит обратно в Белфаст.
– После того как мы зарегистрируемся, Лиам, в девять придешь ко мне в каюту. К десяти большинство пассажиров первого класса будут на ужине, это даст тебе достаточно времени, чтобы установить оборудование.
– Установить не проблема, – ответил Лиам. – Меня больше волнует, как затащить такой здоровый чемодан на борт и при этом не вызвать ни у кого подозрений.
– Двое грузчиков знают номер этой машины, – сказал шофер, – и будут высматривать нас.
– Акцент мой не проскакивает? – спросил Гленартур.
– Меня вы одурачили, но ведь я не английский джентльмен. И всем нам придется надеяться, что никто на борту никогда не встречался с лордом Гленартуром.
– Это вряд ли. Ему больше восьмидесяти, и он не был на людях со дня смерти своей жены десять лет назад.
– Он как будто дальний родственник Баррингтонов? – спросил Лиам.
– Потому-то я его и выбрал. Если есть на борту кто-нибудь из САС, они проверят в «Кто есть кто» и решат, что я родственник.
– А если вы напоретесь на кого-то из настоящих родственников?
– Я не собираюсь ни на кого напарываться. Я собираюсь ликвидировать их всех разом. – Шофер хмыкнул. – Лучше скажи, как я попаду в мою вторую каюту после того, как нажму на кнопку?
– В девять часов я принесу вам ключ. Помните, где на шестой палубе уборная? Именно в ней надо будет переодеться сразу после того, как уйдете из своей каюты.
– Он в дальнем конце салона первого класса. Кстати, дружище, это туалетная комната, а не уборная, – поправил лорд Гленартур. – Одна из мелочей, на которой можно запросто проколоться. Не забывай, это типичный лайнер для английского общества. Высшие классы не смешиваются с пассажирами каютного класса, а каютный класс не снизойдет до разговоров с теми, кто из туристического. Так что нам будет не так просто держать друг с другом связь.
– Но я читал, что это первый лайнер, где телефонами оборудованы все каюты. Так что в случае срочности просто наберите «семьсот двенадцать». Если я не отвечу, в гриль-баре наш официант, его зовут Джимми, и он…
Полковник Скотт-Хопкинс не смотрел в сторону «Бэкингема». Он и его коллеги напряженно вглядывались в толпу на причале, пытаясь засечь малейший признак присутствия ирландцев. Пока что не узнали никого. Капитан Хартли и сержант Робертс, оба проходившие службу в подразделении САС в Северной Ирландии, тоже вернулись ни с чем. Первым его заметил капрал Крэнн.
– Четыре часа, стоит один в конце толпы. Смотрит не на судно – на пассажиров.
– Какого черта он делает здесь?
– Может, то же, что и мы, – ищет кого-то.
– Не уверен, – сказал Скотт-Хопкинс, – но, Крэнн, не выпускай его из виду, и, если он с кем-нибудь заговорит или попытается подняться на борт, немедленно дай мне знать.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Крэнн и, лавируя в толпе, начал пробираться к своей цели.
– Шесть часов, – доложил капитан Хартли.
Полковник переключил внимание на объект.
– Бог ты мой, вот это нам и надо…
– Лиам, как только я выйду из машины, сразу скрывайся. И учти, что в толпе наверняка есть люди, которые тебя ищут, – наставлял лорд Гленартур. – А в девять – ко мне в каюту.
– Я только что засек Кормака и Деклана, – сообщил водитель.
Он мигнул фарами, и те двое поспешили к ним, проигнорировав нескольких пассажиров, которым требовалась помощь носильщиков.
– Не выходи из машины, – велел Гленартур водителю.
Тяжелый чемодан вынимать из багажника носильщикам пришлось вдвоем. Они поставили его на тележку так осторожно, будто обращались с новорожденным. Захлопнули крышку багажника, и Гленартур сказал:
– Кевин, когда вернешься в Лондон, не спускай глаз с Итон-сквер, сорок четыре. Поскольку Мартинес продал свой «роллс-ройс», у меня такое чувство, что он может смыться. – Он повернулся к Лиаму. – До встречи в девять, – добавил он, затем выбрался из машины и нырнул в толпу.
– Во сколько доставить лилии? – шепотом спросил молодой парень, вдруг возникший рядом с Гленартуром.
– Минут за тридцать до отхода судна. А потом сделай так, чтобы мы тебя больше не видели – до Белфаста.
Дон Педро стоял в дальнем конце толпы и наблюдал, как знакомая ему машина остановилась неподалеку от судна.
Он не удивился, заметив, что водитель не вышел, когда парочка грузчиков появилась словно ниоткуда: они достали из багажника огромный чемодан, поставили его на тележку и медленно покатили к судну. Двое мужчин – один пожилой, другой за тридцать – вышли из машины. Пожилой, которого дон Педро видел впервые, наблюдал за выгрузкой багажа, болтая с грузчиками. Дон Педро посмотрел вокруг, ища второго мужчину, но тот растворился в толпе.
Чуть погодя машина развернулась и уехала. Водители обычно открывают заднюю дверь своим пассажирам, помогают с выгрузкой багажа и затем ждут дальнейших распоряжений. Только не этот, который даже не вышел, явно не желая, чтобы его узнали: сегодня на причале было необычно много полиции.
Дон Педро был уверен: что бы ни запланировала ИРА, это произойдет скорее во время рейса, чем до отхода «Бэкингема». Как только машина скрылась, дон Педро присоединился к длинной очереди и стал дожидаться такси. Машины и водителя у него больше не было. Он все еще сокрушался по поводу суммы, за которую продал, настаивая на наличных, свой «роллс-ройс».
Наконец подошла его очередь, и он попросил таксиста отвезти его на вокзал Темпл-Мидс. В поезде, уносившем его обратно в Паддингтон, он перебрал в памяти все, что запланировал на следующий день. Разумеется, он не собирался платить второй взнос в двести пятьдесят тысяч фунтов, не в последнюю очередь потому, что остался без денег. У него еще оставалось чуть больше двадцати трех тысяч в сейфе и четыре тысячи от продажи «роллс-ройса». Если он сможет выбраться из Лондона до того, как ИРА выполнит свою часть сделки, вряд ли они погонятся за ним в Буэнос-Айрес.
– Он? – спросил полковник.
– Скорее всего, но точно не скажу, – ответил Хартли. – Водителей в таких кепках и темных очках сегодня полно, и, когда я приблизился настолько, чтобы хорошенько разглядеть, он уже катил к воротам.
– Заметил, кого он высадил?
– Сэр, вы только посмотрите, что делается: это может быть любой из пассажиров судна, – сказал Хартли, и в этот момент кто-то из проходивших чуть задел полковника.
– Простите, пожалуйста, – проговорил лорд Гленартур, приподняв шляпу и подарив полковнику улыбку.
