Диана Чемберлен - Дурочка, или Как я стала матерью
– Так я пойму, где ты собираешься взять деньги? – озадаченно спросил он.
Джина кивнула.
– Ты серьезно? Она что, закопала у себя во дворе бриллианты или что-то в этом роде?
– Сейчас ты сам все поймешь, – сказала Джина, вставая из-за стола. Она отправилась наверх, а Клэй тем временем принялся разбирать покупки. Он попытался расшевелить в душе праведное негодование, но безуспешно: они не были женаты, так с какой стати Джине отчитываться перед ним за свои поступки?
Через минуту она снова появилась в кухне, сжимая в руке маленький дневник в розовой обложке.
– Может, поднимемся на маяк? – предложила она. – А то вдруг Лэйси выйдет из комнаты.
В молчании они добрались до маяка и поднялись вверх по длинной винтовой лестнице. Верхняя ступенька была мокрой от дождя, и им пришлось смахнуть воду, прежде чем усесться на нее.
Джина начала зачитывать Клэю отрывки из дневника, и перед его глазами появились картины давно исчезнувшего мира. Люди, когда-то жившие в этих местах; события, о которых все забыли. Клэя шокировал рассказ о том, как Бесс совершенно случайно обнаружила шпиона. Но когда Джина прочитала о том, что девушка вырезала на линзах имя Сэнди, Клэй внезапно ощутил прилив негодования.
– Так вот для чего тебе нужны линзы? – спросил он. – А все твои истории насчет… Джина! Почему ты сразу мне не сказала? Почему не призналась, что на линзах нацарапано имя твоего деда?
– Прости. – Слезы текли у нее по щекам, и она вытирала их тыльной стороной ладони. – Прости, Клэй, но я не могла тебе рассказать.
– И все-таки я не понимаю, – заметил он. – Каким образом это имя поможет тебе получить деньги?
– Немцы хорошо платили ему за помощь. – Она снова открыла дневник. – Наверняка мой дед очень богат, хотя моя мама – его дочь – жила в настоящей бедности.
В голосе Джины прозвучали столь нехарактерные для нее нотки гнева.
– Да его, скорее всего, давно арестовали, – возразил Клэй.
– Не думаю, – покачала головой Джина. – Бесс все еще любила Сэнди, а потому не торопилась сдать его полиции. Она вырезала на линзах его имя, прекрасно понимая, что Бад Хьюитт вряд ли прочтет эту надпись. Да и в газетах ничего не говорилось об аресте шпиона.
– Джина, но это же просто смехотворно, – заметил Клэй. – Даже если его не арестовали, он скорее всего давно умер.
– Я знаю. – Она смахнула со щеки очередную слезу. – Но дневник может подтвердить мое право на часть его наследства.
Внезапно Клэй ощутил к ней глубокую жалость. Любовь к ребенку лишила ее способности трезво мыслить. Он обнял Джину за плечи, чем изрядно ее удивил.
– Так ты не сердишься на меня? – удивилась она.
– Поначалу я был просто взбешен, но потом понял, что ты не в состоянии мыслить здраво. Беспокойство за Рани сделало свое дело, и ты уже не различаешь, что хорошо, а что плохо. Ты утонула в иллюзиях и надеешься выиграть.
– Не говори так, прошу тебя. – Голос Джины дрогнул. – Мне больше некуда обратиться. Я пыталась взять кредит в банке, но после развода с мужем моя кредитная история в плачевном состоянии. – Она взглянула на него полными слез глазами. – Потому-то я и не хотела рассказывать это тебе. Боялась, что ты назовешь меня чокнутой или скажешь, что мой план все равно не сработает.
– Дело не только в том, что ты цепляешься за несбыточные надежды, – заметил Клэй. – Ты ведь еще собираешься платить торговцу детьми. Кажется, так это называется?
– Я просто не знаю, что мне еще делать, – повторила Джина.
Клэй снова привлек ее к себе.
– Вполне возможно, – задумчиво протянул он, – что Генри, Брайан и Уолтер знают, кто такой Сэнди.
– Откуда им знать? – всхлипнула Джина.
– Они все служили здесь, в Береговой охране, – пояснил Клэй.
– Серьезно?
– Там-то они и сдружились. Не уверен только, что это было во время войны, но мы можем у них уточнить. Не исключено, что они вспомнят, кто тогда патрулировал этот пляж.
– Мы можем спросить, – кивнула Джина, – но лишь в том случае, если не сумеем это выяснить с помощью линз. Если повезет, уже завтра мы будем знать все наверняка. Не хочу втягивать в эту историю посторонних.
– Ладно, – кивнул Клэй.
Джина опустила голову ему на плечо.
– Я знаю, ты сердишься на меня, – сказала она, – но хорошо хоть, что не разозлился окончательно.
– Если честно, – заметил Клэй, – твой план кажется мне полной чепухой. Но в такой ситуации, как твоя, многие потеряли бы голову.
– Спасибо, – с признательностью взглянула на него Джина. – Кстати, чего хотел от вас ваш отец?
Теперь уже вздохнул Клэй.
– Он сообщил нам то, что мы с Лэйси предпочли бы не слышать.
– А мне ты можешь сказать? – спросила Джина.
Клэй помедлил. Ему трудно было выговорить то, о чем сообщил отец, но он не хотел скрывать это от Джины.
– Он сказал, что Лэйси, судя по всему, пошла по стопам нашей матери, которая… Словом, она изменяла отцу на протяжении всего брака.
– Не может быть, – охнула Джина.
– Ну, в общем… – замялся Клэй, – у матери было множество любовников, с которыми она встречалась здесь, в доме смотрителя. И Мери Пур, твоя прабабка, прекрасно об этом знала.
– Правда? Свою дочь она держала в ежовых рукавицах.
– К моей матери она была куда снисходительнее.
– Мне очень жаль, Клэй. Представляю, каким ударом стали для тебя эти новости.
Клэй растерянно покачал головой.
– Такое чувство, что мне нужно приспосабливаться к новому миру, – заметил он. – Это все равно как если бы ты всю жизнь верил, что звезды – далекие трехмерные объекты. И тут выясняется, что это лишь точки, нарисованные на небесном куполе.
– А твой отец знал о том, что происходит? – спросила Джина.
– Он узнал об этом после смерти матери. До этого, как и все остальные, он считал ее чуть ли не святой. Можешь представить, что он почувствовал, когда узнал правду?
Ему было ужасно обидно за отца.
– И почему только люди предают друг друга?
– Предательство здесь ни при чем. – Джина сжала его руки в своих ладонях. – Клэй, я понятия не имею, как будут развиваться наши отношения. И я не знаю, есть ли у нас с тобой общее будущее. Но я обещаю, что никогда больше не солгу тебе. Никогда и ни в чем.
И тут Клэй задал ей вопрос, который уже давно хотел задать:
– А что, если Рани удочерит кто-нибудь еще? Как ты к этому отнесешься? К примеру, какая-нибудь индийская пара, которой не придется преодолевать такие трудности, как тебе.
Джина на мгновение замерла.
– Если они сразу же организуют ей операцию… – начала она, – и если это будут люди, которым…
Тут она вновь разрыдалась, горько и неудержимо.
– Но это же мой ребенок, Клэй, – вырвалось у нее. – Моя дочь.
52
«Ну, эту чепуховину мы поднимем в один миг».
Устроившись на краю баржи, Джина слушала, как капитан – а может, оператор баржи? – обсуждает с Кенни план подъема линз. Он уже трижды назвал их «чепуховиной». Видимо, подъем стеклянного шара и правда был для него сущей чепухой по сравнению с тем, что ему приходилось вызволять из-под воды.
Этим утром Джина проснулась от гула голосов, которые доносились в открытое окно. Выглянув на улицу, она увидела Кенни в гидрокостюме. Тот стоял по колено в воде к востоку от маяка и перекрикивался о чем-то с капитаном баржи. Сама баржа, маленькая, с желтой каймой, покачивалась неподалеку от буя. Под лучами утреннего солнца водная поверхность блестела, как стекло. Кран, возвышавшийся в центре баржи, напоминал огромное насекомое.
Разбудив Клэя, Джина надела купальник Лэйси и поспешила на пляж. До баржи им с Клэем пришлось добираться вплавь. Вблизи она оказалась гораздо больше, чем выглядела с берега. На палубе, неподалеку от крана, стояла деревянная платформа с приподнятыми краями.
– Кран опустит линзы прямо на этот ящик, – пояснил Кенни, который тоже успел перебраться на баржу. – Потом мы отвезем их к Хаттерасу, чтобы как следует почистить.
Джина с Клэем наблюдали за тем, как Кенни и еще один ныряльщик спускались по лестнице в воду, прихватив с собой необходимое снаряжение. Хотя вода сегодня была вполне прозрачной, Джина не могла видеть со своего места, как работали Кенни и его напарник, поскольку баржу поставили на якорь немного в стороне. Время от времени Джина поглядывала на деревянную конструкцию, на которую должны были опустить линзы. Если нижняя часть их провалится внутрь коробки, она не сможет увидеть то, ради чего, собственно, и пришла сюда.
– Волнуешься? – спросил ее Клэй.
– А ты как думаешь? – вздохнула она. – Жду не дождусь, когда увижу эту «чепуховину».
Она знала, что и Клэй горел желанием взглянуть на линзы, хоть и называл ее план чистым безумием. Если они узнают имя шпиона, говорил он, можно будет поискать в Интернете сведения о том, не был ли он пойман. А если этот человек еще жив, не исключено, что им удастся найти его адрес.
Джина ничуть не винила Клэя за то, что он считал ее затею безумной. Она и правда была такой. Но ничего другого Джина придумать просто не могла.
