Сьюзен Сван - Что рассказал мне Казанова
Дорогая мисс Адамс!
Шевалье де Сейнгальт умер два года назад от инфекции. Его смерть произошла буквально за несколько дней до того, как приехал химик Исаак Бей, прибывший слишком поздно со своими травами, лекарствами и лангустами, которых так любил покойный. Месье Вей подумал, что вам будет полезно знать, каким счастливым вы сделали шевалье де Сейнгальта на закате его жизни. Так что он попросил меня переслать вам письма, которые шевалье писал своему другу Исааку во время вашего путешествия.
Граф Вальдштейн»– Ну и как, Ли? Тебе до сих пор не нравится Казанова?
– А с чего ты взяла, что он мне не нравится? Этот человек был созданием Венеции, города, давшего ему жизнь. Казанова просто не мог привязать себя к кому-нибудь. Но он знал, как наслаждаться жизнью. Ценю его за это. И за его справедливую оценку…
– Женщин? – криво улыбнулась Люси.
– Ты истинная дочь своей матери. Идешь прямо к сути вопроса. Предполагаю, тебе известно, что произошло с Казановой после того, как он покинул Желанную в Стамбуле?
– Это книга Артура Саймонса. Ты знаешь его? Викторианский ученый, открывший две утраченные главы из опубликованных мемуаров Казановы. Не читала?
Ли покачала головой.
– Так вот, Саймонс нашел четвертую и пятую главу последнего тома. Разумеется, я надеялась, что он, среди прочего, отыскал и какие-нибудь документы, относящиеся к Желанной Адамс. Но он ничего не говорит о визите Казановы в Венецию на склоне лет. Хотя и упоминает Финетт, собаку шевалье. Когда я прочитала это, то как будто вышла за пределы нашего времени и коснулась самого Казановы.
– А Саймонс надежен как биограф?
– Да. Он посетил замок графа Вальдштейна через сто лет после смерти Казановы. Здесь он и нашел утраченные главы мемуаров в одном из шести ящиков, забитых манускриптами Казановы и его письмами, в библиотеке, где тот некогда работал. Она находилась на первом этаже, там было около двадцати семи тысяч книг и портрет Казановы на стене.
– Да, вижу, ты провела всестороннее исследование. Хотя чего еще от тебя можно было ждать?
Люси улыбнулась.
– Ну, хватит о Казанове. Нас ждет десерт, который, как мне кажется, ты никогда в жизни не пробовала.
Эпилог
Люси Адамс
«Архивы и специальные коллекции Миллера»,
Гурон-стрит, 131,
Торонто
15 марта 2005 года
Дорогая Люси!
Большое спасибо за приглашение сопровождать тебя и Эндера в вашем исследовании странствий Желанной Адамс по Черному морю. Как странно вспоминать, что именно перевод турецкого документа свел вас вместе. Кажется, это было давным-давно.
Хотела бы я поехать с вами. Трудно жить без безрассудных путешествий, которые одни только и могут сказать, кто мы есть на самом деле, ведь так? Но мой летний курс заканчивается только в августе, а до этого мы с Линн-Энн наслаждаемся учительством и чтением лекций. Каждый день мы приходим к океану посмотреть на уходящие рыбацкие суда. Я рассказала ей, что ты работаешь в крупнейших канадских архивах, обращаясь со старинными документами благоговейно, в перчатках и белоснежном халате. Ты все еще пользуешься ими?
Когда я в последний раз навещала тебя, ты походила на шеф-повара.
С любовью,
ЛиP. S. Я исследовала данное писцом описание Бендис – той богини, которой поклонялись разбойники. Насколько мне известно, она не связана с культом Афродиты, хотя с большой долей уверенности можно сказать, что здесь есть определенные ассоциации с Артемидой. Как повелительница диких зверей, она могла принимать форму птицы, скорее всего хищной. Я сверюсь с «Культами греческих государств» Фарнелла и сообщу Эндеру, если найду что-нибудь.
Ли Проноси
Хоумкрест-авеню, 22,
Шипсхед-Бэй, Бруклин, Нью-Йорк
2 апреля 2005 года
Дорогая Ли!
Знаешь ли ты, что я пишу тебе в день рождения Казановы, «мараю бумагу», как он выразился бы. Я сижу в читальном зале, куда совершенно невозможно заманить кого-нибудь в этот прекрасный вечер. Трудно поверить, что уже через несколько дней мы с Эндером будем в тысяче миль от этой прелестной библиотеки с ее розовыми персидскими коврами и шестью этажами старых книг и фолиантов. Буквально минуту назад один из постоянных читателей отложил книгу и улыбнулся мне, луч света от лампы осветил его бородатое лицо. Я улыбнулась в ответ, и он вернулся к чтению, громко бормоча что-то себе под нос. Мой ассистент с любовью называет его Бормотуном, хотя этот человек – профессор истории и имеет внушительное англосаксонское имя. Я стараюсь быть суровой с профессорами (но никакого неуважения, Ли). Но сегодня я переполнена предвкушением и не хочу выговаривать ему, хотя люди со степенями часто нарушают наши правила: слюнявят страницы или делают заметки на полях жирными шариковыми ручками, а не карандашами, которые мы им даем.
Они уверены, что их должность дает им право оставлять желтые стикеры на наших архивных материалах, не обращая внимания на то, что я множество раз объясняла им, что в коллекциях Миллера содержатся старейшие книги и манускрипты в мире. Здесь часто сталкиваешься со странным поведением. Атмосфера, что ли, так на людей влияет? Иногда все это помещение кажется мне огромной спальней, где люди сидят, читая и не разговаривая, словно бы занимаются сексом, не касаясь друг друга.
Да, я все еще ношу белый халат и надеваю пару хлопчатобумажных перчаток, когда ищу какой-нибудь фолиант Шекспира. Ну а ты, наверное, до сих пор не снимаешь свою огромную шляпу? Это очень впечатляет. Думаю, тебе будет интересно знать, что я подарила оригинал дневника и турецкий манускрипт Миллеру, и теперь эти документы хранятся в специальной комнате, где уровень влажности зафиксирован на сорока процентах. (Правда, многое изменилось с тех пор, как я его таскала в сумке по всей Венеции?) Библиотека Сансовино достаточно долго хранила письма Казановы, и когда они вернутся, то будут выставлены на престижном аукционе.
Если со мной вдруг что-нибудь случится, ты знаешь, где искать наши фамильные бумаги. Только не подумай, что я жду каких-то неприятностей. Эндер и я так разочарованы, что ты со своей подругой не сможешь поехать с нами. Его секретарь нашел для нас большой старый дом на холме, в пригороде Стамбула. Там четыре спальни – более чем достаточно для нас двоих, если только ты, конечно, не передумаешь.
Ну что ж, совсем уже скоро мы отправимся в дорогу.
Я только что снова подумала о Казанове. Он как-то написал, что для того, чтобы почувствовать себя счастливым, человеку нужна библиотека. Ему бы точно понравилось мое сравнение архивов Миллера со спальней.
С любовью,
ЛюсиP. S. Я только что по-новому взглянула на принципы путешествий Казановы. Они все очень хороши, но думаю, что их можно свести к последнему его пожеланию Желанной Адамс: «Куда бы ты ни пошла, пусть твой дом ждет тебя».
От автораЯ бы хотела поблагодарить: Джека Крина, который впервые показал мне мемуары Казановы о побеге из Свинцов; Кэрол Крайст за знакомство с минойским Критом и книгу «Одиссея с богиней: духовный поиск на Крите»; моего американского редактора Карен Ринальди, чьи честность и интуиция вдохновили меня на продолжение своего дела; Альберто Мангеля, отвезшего меня в Венецию; Джудит Кинан за то, что мой роман оказался в списке бестселлеров; моего любимого канадского редактора Луизу Денис, которая была со мной с самого начала; Кендалл Андерсон за ее первоклассную проницательность; Бернис Эйзенштейн, Криса Дода и Ноэля Зитцера за ценные редакторские советы на ранних этапах написания этого романа; моих американских агентов Ким Уизерспун и Алексис Харли за помощь в поиске того самого издательства; археолога из Торонто Миму Капчес за то, что она показала мне сходство между археологом и писателем; Патрика Крина и Саманту Хэйвуд за поддержку; писательницу Линн Суо за магию ее фермы; Джоанну Стаки за то, что она первоклассный читатель и за ее книгу «Введение в феминистскую теологию в иудаизме, христианстве, исламе и поклонении женской богине»: Рассела Смита и Джоя фон Тидеманна за помощь в создании образа молодого фотографа; Натали Кейпл за рассказ о своем поколении; Доменико Пьетропауло за его книгу; посвященную характерным особенностям грамматики Казановы; Карен Коннелли за то, что разделила со мной одиночество написания романа и за понимание, проявленное в Греции; Вики Пулакакис, Джеймса Папаутсиса, Гэйл Зоуи Гарнетт и Ставрулу Логететис за помощь с греческим языком; Франческу Д'Анжело за ее понимание итальянского; архивистов Шона Смита, Сюзанну Дюбо, Любу Фрастаки и Ричарда Лэндона за неоценимую поддержку; Дейрдру Молина и Джанин Лапорте; Джона Нехтеля и Диану Брайден за исследование; профессора Амилу Буторович за то, что она направила меня к Ирвину Швику (автору «Написания тела в исламе»); и Ирвина Швика за его колоссальную эрудицию, помощь и понимание психологии западных путешественников в Оттоманской империи.
