Колин Маккалоу - Милый ангел
Среда
17 мая 1961 года
Мы озадачены, растеряны, сбиты с толку. Фло пробыла дома уже месяц, но ни разу не попробовала порисовать на стенах. Повсюду в моей квартире, в общих коридорах и на площадках стены покрыты свежей краской, я пополнила коллекцию мелков Фло, по сто раз на дню повторяла, что она может рисовать на стенах сколько душе угодно. Она только кивает, улыбается, перешагивает через мелки и бредет смотреть, как работают Фриц и Отто, подавать им гайки, гвозди, болты, шайбы, мастерки. И никогда не ошибается. Братья очарованы ею.
Да, Фло по-прежнему льнет ко мне, сидит у меня на коленях, напевает. Табачно-бурые платьица остались в прошлом, но я не заставляю девочку обуваться и выбираю для нее довольно простую одежду. Фло убеждена, что разноцветными бывают только мелки, правда, в последнее время она их разлюбила. Иногда она ходит со мной по магазинам, хотя с матерью никогда в них не бывала. Порой мне становится даже страшновато: не вмешалась ли я в работу сложного механизма, состоящего из Дома и Фло? Мой единственный барометр – сама Фло. Мы занимаемся тем, что нравится Фло. Ей определенно по душе поездки в Уэнтуорт-Фоллс: в пятницу вечером она укладывает вещи в свой рюкзачок и выставляет проветриться холщовую сумку для Марселины. Бедняга Тоби! Не одна гостья, а целых три!
Моя спальня – бывшая комната Гарольда, а Фло спит в материнской спальне. В нише, где раньше стояла ее кроватка, теперь помещаются комод с бельем и библиотека миссис Дельвеккио-Шварц. Я много думала, не напрасно ли так отдалилась от Фло, но, к счастью, с ней каждую ночь остается Марселина. Мой ангеленок спит сладко и крепко, даже не шелохнется – видно, ее не мучают кошмары.
Ночные прыжки на лестнице и хохот прекратились сразу после того, как я нашла завещание, но я все еще убеждена, что миссис Дельвеккио-Шварц до сих пор не ушла в мир иной. Войдя в первую ночь в комнату Гарольда, я почувствовала, как по коже пробежали мурашки и волосы встали дыбом. Когда я закрывала дверь, послышался тихий вздох – не ее, Гарольда. Будто он попрощался навсегда.
А потом ее голос произнес: «Ты умница, принцесса. Красотища!»
Послышался шорох, шум крыльев: оказалось, в комнату влетел один из волнистых попугайчиков Клауса. Я смотрела на него, он на меня, потом я протянула руку, и он сел мне на палец, весело перебирая лапками.
– Ох, спасибо огромное! – воскликнул Клаус, когда я принесла ему птицу. – Малышка Мози вылетела в окно. Я уж думал, что она потерялась навсегда.
– Не волнуйся, красавчик, – отозвалась я. – Так легко от Мози ты не отделаешься – правда, Мози?
Но несмотря на то что жизнь в Доме наладилась, Фло не рисует на стенах, и это удивляет всех нас. Мы с Джим, Боб, Клаусом и Пэппи целыми часами подсовываем ей мелки, упрашиваем и уговариваем. Этой мании поддался даже Тоби: купил Фло несколько пачек плотной бумаги и показал, как рисовать на ней. Но Фло только грустно посмотрела на меня и уронила протянутый розовый мелок.
Четверг
25 мая 1961 года
Вопрос с мадам Фугой и Токкатой мы все же уладили, правда, времени убили уйму. Хозяйки борделей упрямо твердили, что платили за аренду всего тридцать фунтов в неделю, я хохотала им в лицо, и мы опять расходились ни с чем. Но сегодня мы наконец договорились, что каждая дама будет платить мне четыреста фунтов в неделю, из них тридцать – официально, со всеми документами. Эти дамы мне симпатичны: управлять шикарным борделем для самых высокопоставленных лиц города, потакать всем вкусам и быть в ладах с законом – это надо уметь. Фуга и Токката не из тех, кто сдается без борьбы. Они даже попытались воспользоваться своими знакомствами, чтобы прижать меня к ногтю, но я просто послала каждой резинового пупса с булавками, воткнутыми пониже живота спереди и сзади и на всякий случай – в рот. Вот так-то. Меня прекрасно поняли, дамы сдались.
С этого все и началось. Сегодня я впервые раскинула карты, предварительно уложив Фло. Весь Дом спал, только Клаус негромко наигрывал на скрипке.
В Доме воцарилось счастье. Расположение Королев Мечей – благоприятнее не придумаешь, Короля Пентаклей и Короля Мечей – тоже. Только Паж Мечей, Фло, внушает беспокойство. Все дело в рисовании, иначе и быть не может. Я не знаю, какая карта связана с рисованием, но картина начала проясняться, когда я выложила на стол перевернутую Шестерку Кубков. Что-то должно случиться, и довольно скоро. Тем более что следующей оказался Шут – неожиданное явление? Затем три Девятки и четыре Двойки – разговоры, письма, известия. Скорее бы мы с Фло наконец научились понимать друг друга!
Суббота
3 июня 1961 года
Началась зима, а вместе с ней – такие ливни, что нам с Тоби пришлось отменить воскресную поездку в Уэнтуорт-Фоллс. Все утро Фло и Марселина бродят по дому и путаются у всех под ногами. Мы уже давно не запираем парадную дверь, но я строго-настрого запретила Фло открывать ее и выходить на веранду.
Все мы собрались у меня в гостиной, пили кофе и соображали, что бы приготовить к обеду. Как мило, думала я, наслаждаясь комфортом и ощущением благополучия. Спасибо вам, миссис Дельвеккио-Шварц, за возможность жить так, как мне всегда хотелось. Красотища, принцесса, прямо красотища. Кстати, а когда вы намерены отбыть в мир иной?
Вдруг Фло перестала шаркать ногой по ковру, бросилась к куче мелков, молниеносно выхватила из нее три и начала рисовать на стене. Нежно-розовая спираль, затем бледно-голубая и много темных лиловых линий.
И я все поняла.
– По лестнице поднимается незнакомая женщина с голубыми волосами, в темно-лиловом платье, – объявила я.
Никто не шелохнулся. Никто не издал ни звука.
От стука в дверь все в комнате вздрогнули. Тоби метнулся к двери. На пороге стояла незнакомая женщина с подкрашенными голубыми волосами, в темно-лиловом платье.
– Прошу прощения, – смущенно заговорила она, – я ищу миссис Дельвеккио-Шварц.
Все дружно указали на меня.
– Это она. – Тоби пошевелил бровями, и все мои гости молча встали.
– Я миссис Чарлз Помфретт-Смайт, – объяснила незнакомка, – я только хотела узнать, нельзя ли…
– Входите, входите, – пригласила я, пока мои гости покидали комнату. – Погода сегодня мерзкая, принцесса.
– Вы правы. – Она села напротив меня на обитый розовым бархатом стул, придвинутый к ореховому столу. – Хорошо еще, мой шофер всегда возит с собой зонт.
– Да уж, зонт никогда не помешает. – Я любовно погладила Хрустальный Шар.
Миссис Помфретт-Смайт удивленно огляделась.
– По рассказам Элмы Пирсон, ваш дом представлялся мне… не таким уютным, – призналась она.
– Все меняется, принцесса, и люди, и дома. Эзотерической асцендентной оси абсцисс понадобилась новая отделка дома, чтобы гармонизировать поток хондральной энергии, – без запинки выговорила я. – Значит, вам посоветовала обратиться сюда миссис Пирсон?
– На самом деле нет. Говорят, миссис Дельвеккио-Шварц скончалась, но я так отчаялась, что решила на всякий случай проверить… – Она стащила лиловые лайковые перчатки.
– Миссис Дельвеккио-Шварц вечна. Я – ее второе издание… то есть воплощение. А это моя дочь, Фло.
– Здравствуй, Фло, – приветливо произнесла гостья.
Фло показала ей язык – не грубо, а так, как делают малыши, когда прячутся за маму, но хотят получше разглядеть незнакомого человека.
– Так что стряслось, миссис Помфретт-Смайт? – спросила я.
Она судорожно сжала перчатки.
– Дорогая миссис Дельвеккио-Шварц, я по поводу моего мужа! Он решил рискнуть и приобрести акции предприятия, которое выпускает такие забавные маленькие устройства – они действуют, как воротца для отбраковки овец. Только работают не с овцами, а с электричеством, если не ошибаюсь, – волнуясь, объяснила она.
– Воротца для отбраковки? – озадаченно переспросила я.
– Наверное, вы не знаете, как отбраковывают овец на фермах, а я видела когда-то – мой отец разводил их. Воротца открываются в обе стороны, ведут в два разных загона. Овчар, который стоит на воротцах, может отправить овцу в тот или иной загон, – растолковала гостья. – После того как мой муж купил первую партию – не овец, а акций, – он изучил ситуацию на рынке и вложил все деньги в покупку нового пакета. – Она нервничала все сильнее, очевидно, всерьез опасалась лишиться и шофера с зонтом, и лимузина, и особняка в Пойнт-Пайпере.
– Хотите чаю? – заботливо спросила я.
– О, я бы с удовольствием, но времени нет! – чуть не заплакала она. – Я приехала сюда, потому что ему предложили акции, и к двум часам дня он должен принять решение. Мне кажется, что он все равно купит их, хотя все друзья и коллеги убеждены, что он все потеряет. Но ему они ничего не говорят, только подталкивают к покупке. – Она принялась скручивать в ладонях перчатки, как делал леди Ричард, когда нервничал.
