Крис Клив - Золото
Джек нервно откашлялся.
– Я уверен, ничего страшного нет, но, понимаешь, было бы неплохо заглянуть в больницу, чтобы там тебя осмотрели.
Серебристо-серый «рено-сценик» 08.45Джек усадил Софи в детское кресло, застегнул ремни безопасности и поехал в больницу намного быстрее, чем следовало.
– Пап!
– Что?
– Помедленнее!
– Извини.
Он мгновенно затормозил, потом плавно набрал скорость. Услышав, как Софи вертится на заднем сиденье, спросил:
– Что такое? Тебе надо пописать?
Бедняжка разнервничалась из-за него – потому что он встревожился не на шутку. Наверное, он слишком серьезно воспринял ее высокую температуру. Такое происходило часто, а он почему-то запаниковал, поспешил отправить на гонку Кейт, сумев даже слегка пошутить – еще неизвестно, кстати, как это скажется на ее боевом духе. И вот теперь он вез дочь в больницу, где педиатры будут подбадривающе улыбаться, называть его «папочкой», а потом отправят их с Софи домой с обычной рекомендацией: давать ей парацетамол каждые четыре часа, пока не спадет температура. Джек сбавил скорость: может быть, вернуться домой?
– Софи, – попросил он терпеливо, – если тебе не надо выйти, ты не могла бы перестать пинать спинку моего сиденья?
Пинки продолжались, и Джек решил не обращать на них внимания. Он вывел машину на левую полосу, чтобы развернуться и поехать домой.
– Музыку хочешь? – спросил он.
В ответ Софи чаще забарабанила ногами по сиденью Джека. Он ощутил прилив раздражения.
– Сегодня я в эту игру не играю, Соф. Значит, ты мне ответила «да».
Он выбрал песню в исполнении Де Роса и откинулся на подголовник, наслаждаясь мощным звуком гитар. Потом заставил себя ослабить хватку, с которой сжимал руль. Нужно было успокоиться.
Он сделал глубокий вдох.
– Прости, что я прервал твою игру. Ты все еще себя неважно чувствуешь?
Ответа не было. Зато продолжались пинки. Правда, сила их поубавилась, но они все равно раздражали.
– Может, перестанешь дуться?
Молчание… Джек вздохнул и включил «дворники», потому что начался дождь. Холодный, апрельский дождь с запахом перемен. Почему этот запах его так тревожит?
Дождь разошелся. Джек увеличил скорость работы «дворников», подал горячий воздух на ветровое стекло, чтобы оно не запотевало. Впереди уже виднелся поворот. Джек включил поворотные огни, но растерялся и тут же их выключил. До больницы оставалось ехать всего две-три минуты. «Мир не рухнет, – подумал Джек, – если Софи быстро осмотрят. А потом куплю ей и себе горячего какао в автомате». Шестьдесят пенсов, кнопка А3 – он знал меню наизусть.
– Софи? – примирительно заговорил Джек. – Если ты перестанешь барабанить по моему креслу, после больницы мы с тобой попьем чего-нибудь вкусненького, хорошо? А потом поедем в магазин игрушек, и я тебе куплю нового парня из «Звездных войн». Какого захочешь. Договорились?
Молчание.
– Софи? Тишина.
Джек развернул зеркальце заднего вида, чтобы увидеть дочь.
Голова Софи моталась из стороны в сторону, глаза были выпучены, руки дрожали.
Джек затормозил у обочины, молниеносно расстегнул пряжку ремня безопасности и нырнул на заднее сиденье. Ноги Софи судорожно бились. Джек расстегнул ремни безопасности и уложил ее на спину. Судороги продолжались. Он взял Софи на руки, попытался унять спазмы, но внутри хрупкой девочки жила какая-то страшная сила.
Джек почувствовал прилив крови к голове. Он совсем утратил способность мыслить. Держа изо всех сил Софи, он вытащил свободной рукой из кармана мобильник и вызвал службу спасения. Голос спросил, какая именно помощь ему нужна, а он не знал, что ответить. Голос звучал холодно и профессионально.
– Полицию, пожарную охрану или скорую помощь? Из динамиков лился голос Де Роса, разворачивающий печальную серебристую ткань мечты. А внутри себя Джек
слышал пронзительный крик. Голос снова спросил его, что случилось, какая требуется помощь. Джек сумел овладеть собой и прокричал в трубку, что нужна неотложка. Но случилось на самом деле вот что: они с Кейт успокоили себя насчет Софи, они поставили ширму между ней и своими мечтами о золоте, и не существовало такого вида транспорта и такой бригады специалистов с любыми, самыми оглушительными сиренами, которые могли бы исправить их ошибку.
Манчестер, Стюарт-стрит, Национальный Центр велосипедного спорта 09.00Том арендовал велодром с десяти утра на четыре часа. В девять – на треке тренировались юниоры – он снова осмотрел велосипеды вместе с механиком. В кухне, которая располагалась рядом с его кабинетом и была одной из множества комнат под треком, он приготовил солидную порцию изотонического напитка, разлил его по бутылочкам и убрал в кулер. Потом взял несколько чистых бутылочек и приготовил для Кейт и Зои восстановительные напитки. Зоя обожала раствор белкового порошка, изготовленного исключительно из высококачественного белка, высушенного заморозкой. Этот порошок хранился в банке с черно-золотой этикеткой, на которой были напечатаны всевозможные экстравагантные обещания. От запаха этой гадости Тома просто тошнило, но – что правда, то правда – порошок действительно содержал оптимальное количество минералов и незаменимых аминокислот. Кейт предпочитала обезжиренное молоко, взбитое в блендере с ягодами и медом. Раз в неделю Том покупал все это и хранил в холодильнике, над контейнерами с кровью и мочой.
Приготовленные напитки Том перелил в бутылочки и убрал в кулер. Было еще только без двадцати десять, а у него уже руки дрожали – так он нервничал. Он отвез кулер к треку и стал смотреть, как занимаются на тренажерах после тренировки юниоры. Лица у них сияли, они весело щебетали. Им было меньше шестнадцати, и они, разумеется, верили, что им ужасно повезло, что они тут оказались.
Ровно в десять Том вызвал бригаду уборщиков, чтобы они подмели трек и прошлись по нему моющей машиной, дабы убрать все следы пота, машинного масла и жира. Затем позвонил в пультовую и попросил включить прожекторы на полную мощность – так, как это делается для вечерних соревнований. А еще велел включить камеру фотофиниша Lynx на стартово-финишной линии. В десять тридцать пришел массажист и подготовил в противоположных концах разминочной зоны два стационарных велотренажера в соответствии с ростом и прочими параметрами Кейт и Зои.
Итак, все было готово. Том сел в кресло около трека, откуда был виден главный вход, и стал ждать. Первой должна была появиться Зоя, но без десяти одиннадцать в зал вошла Кейт. Она сбежала по лестнице и бросила сумку со снаряжением с таким стуком, что по велодрому прокатилось эхо. Потом расцеловала Тома в обе щеки.
– Похоже, мне не стоит спрашивать, готова ли ты, – сказал Том.
– Я себя прекрасно чувствую. Отличная была идея.
– Спала хорошо? Кейт улыбнулась.
– Высплюсь, когда все закончится. Зоя переодевается?
– Ее пока нет.
– Ничего себе, – удивленно заморгала Кейт.
– Представь себе. Думаешь, она сочинила что-то новенькое, чтобы поморочить тебе голову?
– Да ладно тебе, – рассмеялась Кейт. – Мы давно о таком забыли.
Том протянул руку.
– Но все-таки лучше, если ты отдашь мне свой мобильник.
Кейт вздохнула и протянула Тому телефон.
– В этом нет нужды, правда. Том убрал телефон в карман.
– Таково одно из правил дня гонки. До старта мы вам не позволим общаться. Обставим все как на серьезных соревнованиях. Никаких контактов. Никакого психологического воздействия. В раздевалку запущу одну за другой, а потом разделю, и разминаться вы будете в разных концах трека.
– Ладно.
Том прикоснулся к локтю Кейт.
– Хотя бы один разок давай сделаем так, чтобы все произошло только на треке, хорошо?
Он отправил Кейт переодеваться, а сам снова стал ждать. Кейт вышла из раздевалки в одиннадцать, и Том отправил ее вместе с массажистом к велотренажеру на разминку. В десять минут двенадцатого позвонил Зое на мобильный, но у нее был включен автоответчик.
– Ну же, – пробормотал Том. – Ты уже должна быть здесь.
В двадцать минут двенадцатого прибыли три официальных представителя Британской федерации велосипедного спорта – женщина и двое мужчин. Дождь лил все сильнее. Чиновники вошли в зал, отряхивая промокшие зонты и недовольно ворча: зачем их вызвали в такую погоду? Том коротко ознакомил их с правилами гонки. Три заезда. Победительницу отбирают для участия в Олимпийских играх согласно новой процедуре отбора, а проигравшая объявляет, что в отборе участвовать не будет. На гонке не допускается присутствия журналистов, друзей и родственников, не будет работать никакая записывающая аппаратура, кроме камеры фотофиниша. Пресс-конференции по итогам гонки тоже не предполагается. Представителям федерации были розданы копии протокола, и они вчетвером их подписали. Том объяснил, каким образом будут организованы спринтерские заезды. Один представитель федерации будет действовать в роли стартера, а двое других – придерживать велосипеды участниц перед стартом. Затем им втроем предстояло взять на себя судейство.
