Колин Маккалоу - Милый ангел
Я дошла до самой Макэлхон-Стейрз, где на полпути наверх остановилась и заплакала. Фло, моя Фло! Ангеленок! Как же мне вернуть тебя?
Плача, я открыла дверь и даже сквозь серую завесу слез разглядела, как поблекли каракули на стенах. Фло уходила от меня, я осталась на обочине ее жизни и мучилась потому, что не могла видеть ее каждый день. Я слишком молода, бедна и вдобавок не замужем. Я должна работать. Завтра пойду и извинюсь перед сестрой Агатой. Бог тебе судья, миссис Дункан Форсайт, хоть ты и мстительная гадина. Ты погубила больше жизней, чем твой бесхребетный муж.
Я бросилась на постель, расплакалась, незаметно уснула и проснулась уже в темноте. Окна дома 17d ярко светились, до меня долетали обычный смех и болтовня, потом яростная ссора мисс Благоразумия и мисс Постоянство, которые никак не могли ужиться вдвоем. «Удачи вам, дамы, – думала я, кормя проголодавшуюся кошку. – Кое-кто зарабатывает и другими, более грязными способами. К примеру, миссис Паразитка Дункан Форсайт».
Придется обдумать похищение и бегство через границу Северной территории, где почти нет людей. Как тоскливо… Нельзя признаться даже маме с папой, нельзя связаться с ними, дать свой адрес. Мы с Фло должны исчезнуть с лица земли. Тайна, которую знают двое, – уже не тайна. Придется снять все деньги с моего счета и спрятать их под платьем Фло. Найти одежонку попроще. Пусть все думают, что мы с трудом сводим концы с концами. Платья Фло сойдут, а мне придется ограбить кого-нибудь из нищих возле Салвоса или Сент-Винсент-де-Ора – шучу, хе-хе. Да, это выполнимо. Почему? Потому что я сумею спрятать все белые нитки на изнанку. Меня бросил муж – обычная, всем известная история. Австралия кишмя кишит покинутыми женами. Не забыть только купить обручальное кольцо. Моя бедная дочка так скучает по папочке, что даже говорить разучилась. Нет, слабо верится – с какой это стати ей скучать по ублюдку, который втоптал в грязь ее мать? А не говорит девочка потому, что ее папаша как-то напился и поколотил ее. Вот так-то лучше. Убедительнее. Марселина! Бедный старичок доверил мне своего ангеленка – разве я могу его подвести? Придется. Кошки плохо переносят путешествия. А может, удастся. У Марселины есть своя сумка, где она сидела смирно. Надо будет ради эксперимента прогуляться вместе с ней до Голубых гор. Если получится, значит, возьмем хвостатого ангеленка с собой в побег.
…Все это было написано гораздо позднее. Наверное, только около полуночи я перестала вышагивать из угла в угол, строить планы и продумывать детали. Я ничего не ела, но не чувствовала голода. Ни чаю, ни кофе мне не хотелось, а тем более бренди. Во рту ощущался противный привкус, будто вырвало Марселину. Хорошо еще, мне уже незачем прятать дневники от Гарольда. Старые тетради я переложила обратно в шкаф.
На пути к столу мое внимание привлек Хрустальный Шар – самая броская вещь во всей комнате. Он стоял на привычном месте и отражал розовые стены. Жульнический атрибут. От него так и веет мелодрамой. Я задумалась, не посмотреть ли в него, пока я не легла спать, и не дожидаться, когда старуха разбудит меня ночными скачками и смехом. Может, хотя бы на этот раз Шар заработает? Черта с два! Я плюхнулась на стул и поклялась, что больше никогда не буду заглядывать в этот отполированный кусок диоксида кремния. В самый обычный расплавленный песок.
Я сидела и думала о том, как ужасно обошлись со мной все, кого я сегодня видела. Мало того, они жестоко обращались с Фло. Место подавленности заняла злость. А когда злишься, приятнее всего дать обидчику в глаз или по яйцам коленом. Только не подумайте, что у теток из отдела опеки нет яиц – есть, притом здоровущие, как у всех крыс.
Я заглянула в Шар, и в голову закралась неожиданная мысль. Что это с миссис Дельвеккио-Шварц? Если она каждую ночь носится по лестнице, значит, земную юдоль еще не покинула. В таком случае почему же она не защитит своего ангеленка? Почему не поможет нам? Она не может не знать, как все запуталось после ее смерти! Значит, надо просить помощи у нее. В чем-то она безнадежно глупа, а в других делах на удивление умна. В моем распоряжении всего две подсказки: о том, что судьба Дома заключена в Шаре и в том, что все зависит от этого Шара. Неужели миссис Дельвеккио-Шварц так твердо верила в себя и свои способности и надеялась, что я все увижу в Шаре? Она приложила мои ладони к Шару, как будто благословила. Но я ничего не вижу в этом стекле! Я пыталась целый месяц, но все напрасно. Никаких результатов.
Я свирепо уставилась в Шар, в котором в перевернутом виде отразилась моя розовая комната. Судьба Дома заключена в Шаре. Все зависит от Шара. Я ухватилась за него и сотворила чудо – обеими руками приподняла Шар над подставкой. Положенный на стол Шар тут же покатился, пришлось придерживать его. Никаких вибраций, ничего похожего на электрические разряды. Просто очень тяжелый ком полированного стекла. Шар упрямо катился в мою сторону, поэтому я приставила к нему масленку и перевела взгляд на подставку. Оказалось, шар лежал не на шелке, а на бархате, ворс которого сплющился под тяжестью стекла.
Ох и дура ты, Харриет Перселл! Как можно быть такой тупицей? Все это время ответ был у тебя перед глазами!
Я схватила подставку и принялась срывать с нее бархат – постепенно, осторожно, потому что клей держал ее очень крепко. Под шаром клея не было, только по краям. Под бархатом обнаружился лист бумаги, лежащий в неглубокой выемке, очевидно, проделанной долотом. Дешевый бланк завещания из тех, что продают в газетном киоске или магазине канцелярских принадлежностей. Дьявольщина. Сколько времени, должно быть, она придумывала свою последнюю загадку, чтобы одурачить весь мир, но спасти своего ангеленка. Завещание она не стала даже прятать – наоборот, положила его на самое видное место. А я ломала голову над сложной задачей. Меня обманули, даже когда давали подсказку. Судьба Дома – не в Шаре, а под ним. Всего одно короткое слово. Если бы она употребила другой предлог, я нашла бы завещание за один день, а то и меньше. Но нет, для миссис Дельвеккио-Шварц это было бы слишком просто и обыденно.
Завещание оказалось коротким. В нем говорилось, что все имущество и деньги наследует ее единственная дочь Фло Шварц. Пока Фло не подрастет, ее имуществом может распоряжаться по своему усмотрению близкая подруга покойной, мисс Харриет Перселл, проживающая по тому же адресу. Завещательница отдавала свою единственную дочь Фло Шварц под опеку вышеупомянутой мисс Харриет Перселл, предоставляя ей возможность воспитывать девочку, как она сочтет нужным. Завещание подписали Харриет Перселл, Дельвеккио-Шварц и два свидетеля – Отто Вернер и Фриц Вернер, о которых я слышала впервые. Братья? Отец с сыном?
Харриет Перселл! Миссис Дельвеккио-Шварц в детстве звали Харриет Перселл. Недостающее поколение. Но папа ничего о ней не рассказывал. Возможно, она с самого рождения выглядела странно. В девятнадцатом веке родители болезненно воспринимали странности детей: могли даже отослать их прочь из дома, спрятать где-нибудь, как позор семьи. Неужели она наша близкая родственница, может, даже папина сестра? Он родился в 1882 году, а она – примерно в 1905-м. А если она появилась на свет в 1902 году, пока папа был в Южной Африке и участвовал в Англо-бурской войне? У папы есть две сестры-близняшки, родившиеся позже его, в 1900 году, – папа всегда рассказывал о них, смущенно посмеиваясь. А что, если после тети Иды и тети Джоан в семье родилась еще одна девочка? Которая чем-то не понравилась родителям, и ее отослали из дома? Я была готова поручиться, что никогда не отгадаю эту загадку, хотя теперь мне ясно, почему девочку назвали злополучным именем. Миссис Дельвеккио-Шварц оказалась подобием луковицы: снаружи много слоев шелухи, а внутри – детство, о котором она не рассказывала никому в Доме, даже Пэппи.
Я не стала вопить, хохотать и потрясать кулаками. Слишком многое никак не укладывалось в голове. Подожду до завтра, а утром съезжу к мистеру Хашу.
Среда
5 апреля 1961 года
В шесть часов я проснулась с необычным чувством. Даже если составительница завещания ночью бегала по лестнице и хохотала, я ее не слышала. Первым делом следовало позвонить сестре Агате и сообщить, что сегодня на работу я не приду. Нет, мисс Баркер, причину назвать не могу, сожалею. Личные дела. Затем я обвела комнату счастливым взглядом, налила Марселине добавочную порцию сливок, приготовила кофе, яичницу и тосты, обновила новый розоватый осенний костюм. При этом я поминутно разворачивала завещание и убеждалась, что оно мне не приснилось. Оно есть, есть, оно существует!
В контору Партингтона, Пилкингтона, Перблайнда и Хаша я прибыла задолго до мисс Худжар. На ее пренебрежительное заявление, что сегодня мистер Хаш не сможет меня принять, я ответила, что охотно подожду. Сколько угодно – минуту, четверть минуты, мне все равно, но я его увижу! И я села в приемной, замурлыкала песню, начала громко листать журналы и всячески мешать секретарше. К моменту прихода мистера Хаша я уже вывела мисс Худжар из себя.
