Барбара Вайн - Ковер царя Соломона
Бабушка сказала Тому, что ему незачем брать такси до станции: она отвезет его сама. Вела машину она медленно, надолго останавливаясь на перекрестках и несколько теряясь при возможных опасностях – в общем, именно так, как водят пожилые. Внук поцеловал ее, но она осталась бесстрастной, хотя кивнула и даже слегка улыбнулась, когда он пообещал звонить. Похоже, оба они понимали, что никогда больше не увидятся.
В переулке ждал Аксель. Увидев его, Алиса дернулась. Она пришла в возбуждение и при этом испугалась, так как давно уже не видела его и только слышала шаги над головой, отправляясь спать. Услышав стук входной двери, он повернулся и пронзительно посмотрел на молодую женщину. На его лице медленно проявилась улыбка. Переулок освещал единственный фонарь в самом его конце.
– Значит, вот где ты работаешь…
– Действительно, не очень интересно, – произнесла скрипачка, тут же подумав, что сморозила какую-то глупость.
– Все зависит от интересов.
«Это он о себе говорит?»
– Давай возьмем такси, – предложил Джонас.
– Прямо до дома? – удивилась его собеседница, вспомнив, сколько это стоит.
– Ну, я не настолько привязан к подземке, как твой Том. По-моему, я уже упоминал, что спускаюсь туда только по необходимости.
Женщина не понимала, что он имеет в виду. Когда она уже решила, что ждать бесполезно, подъехало такси. Алиса отчетливо представила, как она будет сидеть в одном углу, а сам Аксель – в другом, и между ними останется чуть ли не метр пространства. Она была настолько в этом уверена, что, когда он сел рядом с ней и взял ее за руку, начала дрожать.
– Ты замерзла? – тут же спросил мужчина.
Она мотнула головой.
Аксель поднял стекло в перегородке, отделяющей их от водителя, и прижался к ней. Строгое, матовое, несколько славянское лицо этого человека и его темные волосы подчеркивали голубизну глаз, больше подошедших бы светловолосой девушке. Его глазам следовало быть карими, сумрачными и задумчивыми, а не голубыми, как васильки.
– А кто-нибудь остается по ночам в здании, где ваша контора? – спросил он.
Скрипачка была потрясена. Возникла мысль: «Так вот оно что! Оказывается, меня использовали, унизили, подстрелили как дичь. Кажется, я наконец-то узнала его тайну, узнала, зачем он познакомился со мной и переехал в «Школу». Ему нужно что-то, что находится в здании конторы, какой-то документ или, может быть, вещь, поэтому он и свел со мной знакомство, просто для того, чтобы подобраться сюда».
– У тебя есть ключи? – продолжил тем временем расспрашивать ее Джонас.
– Зачем?
– Тебе не понятно, зачем я спрашиваю?
– Да. Значит, тебе были нужны только ключи от моей конторы?
Мужчина рассмеялся. Его спутница холодно смотрела на него.
– Ох, Алиса, Алиса! О чем ты только думаешь? – сказал он. – В каких заговорах и страшных тайнах подозреваешь! На твоем лице просто написана уверенность в том, что я таким вот дурацким способом пытаюсь наложить лапу на какие-то важные бумаги.
Его догадка заставила скрипачку залиться краской. Она отвернулась, словно обиженная маленькая девочка, но Аксель взял ее за подбородок, как делал уже не раз, и повернул ее лицо к себе:
– Я только хочу быть с тобой, хочу любить тебя, ты это понимаешь?
Водитель сидел спокойно, отгороженный от них толстым стеклом. Молодая женщина где-то читала, что таксистам запрещено смотреть, что происходит на заднем сиденье.
– А ты хочешь заняться любовью со мной? – спросил Джонас.
– Да, – ответила его подруга едва слышно.
Он снова приподнял ее подбородок:
– Нам больше некуда пойти.
И Алиса сделала то, чего прежде никогда не делала: она взяла его руку, поднесла к губам и начала целовать.
Человек, который сцапал Криса с Кевином и сделал замечание Джасперу, похоже, не придал значения тому, куда и зачем удрал из вагона Деймон. Что подумали Крис с Кевином – неизвестно. Они могли решить, что тот просто сбежал от них в следующий вагон. Но Джаспер точно знал: Деймон полез на крышу.
И это было лучшим, что он мог сделать, по его мнению. Деймон проедется до «Свисс-Коттеджа», преодолеет свой страх перед «зацеперством» и положит конец насмешкам мальчишек. Единственная неприятность заключалась в том, что, если он не успеет спуститься в вагон на «Свисс-Коттедж», им вдвоем придется ехать до «Сент-Джонс-Вуда».
Джаспер встал около дверцы и посмотрел через стекло на крышу соседнего вагона. Ничего. Даже ног Деймона не видно. Поезд начал притормаживать – до «Финчли-роуд» оставалось минут пять. На станции двери открылись, и с полдюжины человек вошли в вагон, избегая, впрочем, заходить в ту его часть, где находились трое мальчишек.
– Видите, никакой он не трус, – сказал Джаспер своим товарищам.
– Ладно, согласен, – буркнул Крис.
Кевин промолчал, вытащил из кармана большую плитку шоколада «Дэйри-милк», который вечно жевал для того, чтобы успокоиться, и начал разворачивать обертку.
Двери закрылись. Поезд покинул станцию и тут же нырнул в туннель, который шел до самой Набережной. Джарвис Стрингер много чего мог бы рассказать кузену о метро в этой части Лондона: о линиях – Метрополитен, Юбилейной и бывшей Бейкерлоо, о гениальных технических решениях, о хитросплетениях туннелей, о расположении подземных путей и их сочленении с другими… Но Джарвис никогда ему этого не рассказывал: он просто не предполагал, что мальчику это может быть интересно. Поэтому ни Джаспер, много раз ездивший по Юбилейной линии в Лондон, ни другие пассажиры не замечали того, что давным-давно приметил Стрингер: начиная с этого места, поезд двигался под уклон, так как туннель должен был пройти под линией Метрополитен.
Джаспер сел, бросив на Кевина презрительный взгляд. Он был невысокого мнения о людях, лопающих шоколадки, даже не подумав угостить своих приятелей. Поезд тронулся. Мальчик знал, что свод туннеля здесь довольно высок, но, как ни крути, это был настоящий круглый туннель, а не просто галерея. Он был уверен, что с Деймоном все будет в порядке, по крайней мере, до самой реки, однако надеялся, что тот спустится раньше и можно будет наконец отправиться домой.
Когда зев туннеля поглотил их, Джаспер впервые обратил внимание на уклон, на то, что поезд едет вниз. Может быть, он заметил это только потому, что полностью сосредоточился на происходящем, волновался за неумелого и наверняка испуганного Деймона, лежащего сейчас на крыше вагона.
Но несмотря на всю свою собранность, мальчик не был готов к тому, что произошло потом. Никто в вагоне не был к этому готов. Поезд затормозил и так сильно накренился, что если бы кто-нибудь в вагоне стоял, то наверняка бы свалился. Пассажирам повезло: все они сидели, но после того, как состав накренился второй раз, им пришлось схватиться за сиденья, чтобы не упасть на пол. Какая-то женщина вскрикнула.
Время остановилось. Наступила тишина. Нельзя было понять, сколько она длилась. Может быть, десять секунд, а может – десять часов. Позже Джаспер не мог сказать, сколько все-таки прошло времени, хотя первое предположение выглядело более правдоподобным. Он словно окаменел от этой тишины – казалось, она поглотила и время, и пространство. Мальчик не чувствовал, что вцепился в поручни сиденья, не ощущал больше своего тела, но мозг его работал вовсю.
И вдруг снаружи, откуда-то спереди донесся визг, подобного которому он не слышал ни разу в жизни. Казалось, в этом визге сосредоточился весь ужас, вся боль этого мира, а он все длился и длился. Люди вскочили со своих мест, и только Джаспер остался сидеть. Он все видел. Он видел в окне темную, перекрученную тень, пытавшуюся удержаться на вагоне и визжащую. Он видел ступню, прижатую к стеклу за мгновение до того, как поезд оторвал ее прочь и канул вниз, в глубину, оставляя замирающий визг позади.
Глава 18
На последнем этаже, под плоской крышей, находилась маленькая комнатка с одним окошком, односпальной кроватью, раскладным диваном, электрическим камином, небольшим зеркалом на стене и потертым ковром, прибитым к полу. В шкафу лежали: плед, пара подушек и два одеяла в пододеяльниках из магазина «Теско». Помещение было известно в конторе как «аварийная комната». В конце коридора располагалась кухонька, в которой помещались только чайник, газовая плита и несколько кастрюль, сковородок и тарелок. Холодильник, видимо, ее устроители посчитали ненужной роскошью.
В лондонских конторах очень часто устраивают подобные комнаты. Они предназначены для тех сотрудников, которые живут за городом и не могут добраться домой, в тех случаях, когда поезда отменяются из-за забастовок или непогоды. В конце января, когда на Лондон обрушился шторм и поезда на Суррей и Сассекс не ходили, двое директоров Алисиной конторы вынуждены были переночевать в «аварийке». Мартин Энджелл спал на матрасе, положенном на пол, а Джеймс Кристиансон – на голой кроватной сетке. Поздно вечером, когда Джеймс отправился купить хлеба и кофе, Мартин вынужден был открывать ему дверь, потому что у того не было ключей. Оказалось, что существуют всего два полных комплекта ключей от конторы. Поэтому Джеймс Кристиансон, предвидя, что «аварийка» может понадобиться еще не раз, поручил своей секретарше заказать пару комплектов.
