Лайза Дженова - Семья О’Брайен
– В чем дело, пап? – спрашивает Кейти.
– А? – отзывается Джо.
– Ты сегодня какой-то тихий.
– Просто ушел в свои мысли, детка.
– Когда их две, бывает непросто, – дразнит его Джей Джей.
Джо улыбается.
– Вот сейчас я думаю, что ты должен принести мне пива, – говорит он Джей Джею.
– И мне, – замечает Кейти.
– И я выпью, – добавляет Колин.
– Никакого пива перед обедом, – говорит Роузи, останавливая Джей Джея у холодильника.
Роузи смотрит на кухонные часы. Уже пять. Она, не отрываясь, смотрит на часы чуть ли не минуту, а потом без предупреждения бьет деревянной ложкой по столешнице. Развязывает фартук и вешает его на крючок. Все. Поедят без Патрика. Джей Джей открывает холодильник и извлекает упаковку «Бада».
Роузи вытаскивает то, что было когда-то ростбифом, из духовки, – или, как зовет ее Джо, «извлекателя вкуса», – и Меган помогает ей перенести все на круглый столик. За ним тесно: локти бьются о соседские локти, ноги пихают ноги сидящих напротив, миски стукаются о тарелки, а тарелки о стаканы.
Роузи садится и читает молитву, потом все механически произносят «аминь» и принимаются передавать еду.
– Ой, Джо, прекрати меня бить, – говорит Роузи, потирая плечо.
– Прости, родная, места мало.
– Полно места. Хватит мельтешить.
Он ничего не может с собой поделать. Утром он выпил три чашки кофе вместо привычных двух, и он на взводе, потому что гадает, где Патрик.
– Где соль? – спрашивает Джо.
– У меня, – отзывается Джей Джей, накладывающий себе еду.
Потом он протягивает солонку отцу.
– Ты что, больше ничего не будешь? – спрашивает Роузи у Кейти, взглянув на ее большую белую тарелку, украшенную только скромной горкой измученных серых бобов.
– Да, мне нормально.
– Может, картошки?
– Ты в нее масло кладешь.
– Совсем чуть-чуть.
Кейти закатывает глаза.
– Мам, я не чуть-чуть веганка. Я веганка. Я не ем молочные продукты.
– А у тебя какая отговорка? – спрашивает Роузи, имея в виду такую же пустую тарелку Меган.
– У вас салата нет? – спрашивает Меган.
– Да, я бы тоже съела салата, – говорит Кейти.
– В холодильнике есть латук и огурец. Валяйте, – со вздохом произносит Роузи, махнув на них рукой. – Вас, девочки, не накормишь.
Меган вскакивает, открывает холодильник, находит две составные части и, ничего больше не взяв, устраивается у рабочего стола.
– А как насчет коровы? – предлагает Джей Джей, подсовывая тарелку с ростбифом под нос сестре.
– Прекрати. Это мерзко, – отвечает Кейти, отталкивая тарелку.
Меган возвращается к столу и раскладывает салат по тарелкам, – половину Кейти, половину себе, – а потом ставит пустую миску в раковину. Джо тем временем трудится над ростбифом с тем же усилием, с каким дровосек, должно быть, пилит дерево. В конце концов он отрывает кусок и смотрит, как его дочки радостно хрустят салатом, пока он жует соленую дранку.
– Знаешь, а ведь фермеры, вырастившие этот латук и огурец, наверняка использовали удобрения, – говорит Джо с самым серьезным лицом, какое может изобразить.
Кейти и Меган не обращают на него внимания, но Джей Джей сдерживает улыбку, понимая, куда он клонит.
– Я не фермер, но, по-моему, для удобрения используют коровий навоз, да, Джей Джей?
– Ага, еще как, – отзывается Джей Джей, в жизни не бывавший в саду или на ферме.
– Хватит, – говорит Меган.
– Семена латука и огурца берут питательные вещества из навоза, чтобы расти. То есть, если прикинуть, салат, который ты ешь, состоит из коровьего дерьма.
– Фу, пап. Вот фу, – говорит Кейти.
– Я уж лучше корову буду есть, чем дерьмо коровье, а ты, Джей Джей?
Джей Джей и Джо от души смеются. По многим причинам присутствующим женщинам не смешно.
– Так, хватит, – говорит Роузи, которая в другое время сочла бы, что Джо просто безобидно дразнится.
Она сама всего этого веганства не понимает. Но Джо видит, что она все еще бесится из-за того, что Патрик неизвестно где, и слишком зациклена на его отсутствии, чтобы над чем-то смеяться.
– Ради бога, можем мы поговорить не о дерьме?
– Я узнала, когда «Коппелия», – подает голос Меган. – С десятого августа по двадцать четвертое.
– Мы с Колин пойдем в первую пятницу, – говорит Джей Джей.
– Колин и я, – поправляет Роузи. – Я не возражаю. Кейти?
– Я пока не знаю. Я могу быть занята.
– Чем? – спрашивает Меган таким презрительным тоном, что Джо точно знает: Кейти обидится.
– Не твое дело, – отвечает Кейти.
– Дай угадаю. Пойдешь в «Айронсайд» с Андреа и Микаэлой.
– Для меня вечер пятницы так же важен, как для тебя. Мир, знаешь, вокруг тебя одной не вращается.
– Девочки, – предостерегает Роузи.
Пока они росли, Кейти была послушной тенью Меган. Джо всегда казалось, что Роузи их воспитывает как единое целое. Во всем, кроме танцев, Джо и Роузи так часто говорили о девочках, не разделяя их, что их имена словно слились в третье, в общую кличку. «Мег-и-Кейти, идите сюда. Мег-и-Кейти собираются на парад. Мег-и-Кейти, обедать».
Но в старших классах девочки стали отдаляться друг от друга. Джо не может сказать почему. Меган полностью подчинило себе строгое балетное расписание; хотя девочки и живут вместе, Меган не часто бывает дома. Кейти, наверное, кажется, что про нее забыли. Или завидует, что с Мег все так носятся. Джо вежливо слушает, когда другие городские родители болтают о своих дочках, которые в библиотеке работают или только что вышли замуж. И начинает сиять, когда они закончат, и приходит его очередь. «Моя дочь танцует в Бостонском балете». Никому из городских родителей этого не превзойти. Он вдруг понимает, что про вторую свою дочь не упоминает.
Кейти преподает йогу, в которой Джо, – он готов это признать, – ничего не понимает, знает только, что это последнее помешательство в области фитнеса, как зумба, или тайбо, или кросс-фит, но обставлено у них все как ньюэйджевская хиппарская секта. Здорово, что Кейти занимается тем, что ей по душе, но Джо видит, что она чем-то недовольна. Он не знает, йогой ли или тем, что Меган уделяют столько внимания, или своим парнем, о котором Джо ничего не знает, но в голосе Кейти слышится напряжение, и с каждой неделей оно словно сжимает ее горло сильнее, она обижена и носит эту обиду, как любимый шарфик. А была таким покладистым ребенком. Его девочкой. Что бы ни происходило, Джо считает, что у нее просто такая полоса. Кейти справится.
– Пап? – спрашивает Меган. – Ты пойдешь?
Джо любит смотреть, как Меган танцует, и не стыдится признаться, что всегда при этом плачет. Девочки, когда маленькие, почти все говорят, что хотят стать балериной, но это вроде желания быть сказочной принцессой, каприз и фантазия, а не настоящий план на будущее. Но когда Меган в четыре года сказала, что хочет стать балериной, ей все поверили.
Она поначалу ходила на занятия в местной танцевальной студии, потом, в третьем классе, ее приняли в бесплатную городскую программу. С первых дней она была целеустремленной и упорной. Получила стипендию Балетной школы Бостона в тринадцать, а когда окончила школу, ей предложили контракт в балетной труппе.
Меган тяжело работает, наверное, тяжелее, чем любой из них, но Джо думает, что она, ко всему прочему, еще и рождена для балета. Эти поразительной красоты вращения, как их там называют, и ногу она так высоко держит, стоя на большом пальце другой. Он сам даже до пальцев ног не дотянется. У Меган глаза Джо, но, слава богу, на этом все. Остальное она унаследовала от Роузи, или это дар самого Господа.
В этом году Джо не попал на «Щелкунчика». Он раньше видел, как Меган его танцевала, много раз, но не эту партию и не в Бостонском балете, как тут же сказала бы сама Меган. А еще его вызвали на вечернее дежурство, когда они собирались в апреле на «Спящую красавицу». Он понимает, что расстроил Меган. Это едва ли не худшее в его работе: то, что пропускаешь рождественское утро, и дни рождения, и игру своего ребенка в чемпионате Младшей лиги, и Четвертое июля каждый год, и столько представлений Меган.
– Не пропущу, – говорит Джо.
Он договорится. Меган улыбается. Благослови ее Бог, она ему по-прежнему верит.
– Где вода? – спрашивает Роузи.
Джо замечает кувшин на рабочем столе.
– Сейчас будет, – говорит он.
Кувшин тяжелый, из настоящего хрусталя; наверное, одна из самых дорогих вещей в их доме, так Джо думает. Его подарили им на свадьбу родители Роузи, и Роузи каждое воскресенье наполняет его водой, пивом или чаем со льдом, в зависимости от события.
Джо набирает кувшин под краном, возвращается к столу и, оставшись стоять, просит всех передать ему баночки из-под джема, по одному, дамы вперед. Он наливает воду в стакан Кейти, и вдруг, не долив, на полпути как-то выпускает ручку. Кувшин падает, выбивая у него из второй руки стакан Кейти, и они вместе ударяются о стол, разлетаясь на сотни мельчайших стеклянных брызг. Меган взвизгивает, а Роузи ахает, прижимая ладонь ко рту.
