Сара Райнер - Другой день, другая ночь
– Сегодня многие с трудом добирались.
Войдя в холл, она тотчас понимает: что-то не так. Рита на своем обычном месте, в кресле, сгорбилась и подалась вперед. Колин, присевший у ее ног, неуклюже обнимает ее за плечи. На одном из диванов Эбби дергает ногами, в лице ни кровинки. Рядом с ней трясет головой и скулит Таш. Появление Карен замечает только Рик, примостившийся на коленях у кофейного столика с разложенной газетой.
– Привет, – кивает он.
Даже его голос звучит странно. Слишком тихо, сдержанно.
– Что-то случилось? – спрашивает она.
В ответ – до ужаса знакомая напряженная тишина.
* * *Не могу поверить, думает Эбби. Какой кошмар. Все было так замечательно, я считала, что мы стали подругами. Или могли бы ими стать. Мы такие разные, но я все равно хотела ей позвонить, спросить, как дела. Надо было так и поступить.
Ноги дергаются, не переставая; ее мутит.
От шока, наверное, говорит она себе, пытаясь успокоиться. Но все вокруг в таком же состоянии, и от этого трясет еще сильнее. Пугающая беззащитность, замешательство – так она чувствовала себя в первый свой день в Мореленде. Я думала, что мне намного лучше, а на самом деле все так же плохо. Наверное, мне уже никогда не поправиться. Видимо, если тебя выписали, это еще не значит, что ты выздоровел.
Вот пришла Карен. Судя по всему, она ничего не знает. Боже, кто-нибудь, скажите ей…Только не я… Боюсь, тогда и ее лечение пойдет насмарку… Я этого не вынесу.
* * *Рик подвигает газету.
По верху разворота идет заголовок: «ЗВЕЗДА ТЕЛЕВИДЕНИЯ ПОКОНЧИЛА ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ».
Карен ахает.
Под заголовком фотография Лилли. Рядом с ней – женщина, в которой Карен узнаёт ее сестру. Рука об руку, в коротких белых платьях и лакированных сапожках, они позируют перед камерами. Карен падает на колени и читает:
«В прибрежном городке Брайтоне вчера разразилась трагедия: рано утром было найдено тело популярной телеведущей Лилли Лэйборн. Как сообщается, Лилли, которой исполнилось 24 года, приняла чрезмерную дозу лекарств, причиной смерти названа сердечная недостаточность.
Уроженка Суссекса, Лилли приобрела широкую известность благодаря программе «Стрит-данс в прямом эфире», которую она вела вместе со своей сестрой, 26-летней Тамарой. Гламурная пара жила по соседству друг с другом в элитном доме на набережной. Именно Тамара обнаружила тело Лилли. Их друг и сосед 61-летний Джек Лоуренс рассказал, что Тамара забеспокоилась, когда Лилли не ответила на телефонный звонок, и пошла проверить сестру в ее квартиру. Тамара вызвала службы спасения, однако, по имеющимся сведениям, смерть наступила несколькими часами ранее.
«Они были очень привязаны друг к другу, – сказал Джек Лоуренс, – и Лилли всем сердцем любила сына Тамары, Нино».
ЗА ВИДИМОЙ БЕЗЗАБОТНОСТЬЮ ЗВЕЗДЫ СКРЫВАЛАСЬ ТРАГЕДИЯ
Дружелюбная и веселая на экране, Лилли завоевала легионы поклонников всех возрастов. Зрители видели в ней неугомонную брюнетку, способную заставить молодых танцоров – участников популярного телешоу – поверить в свои силы, но оказалось, что за кулисами Лилли боролась со страшным психическим заболеванием. Только немногие близкие друзья и родные знали, что она страдала биполярным аффективным расстройством, также известным под названием «маниакально-депрессивный психоз», для которого характерны такие симптомы, как чередование периодов эйфории и ужасных, изнуряющих периодов заторможенности.
По словам близкой подруги, которая предпочла не называть своего имени, Лилли прекратила прием лекарств, назначенных ей для контроля перепадов настроения.
«Нейролептические средства и нормотимики часто помогают таким пациентам, как Лилли, вести относительно нормальный образ жизни, – разъяснил доктор Цзян Чунг, ведущий психолог-консультант больницы Модсли. – При надлежащем контроле приема лекарств примерно у одного из трех пациентов с биполярным расстройством симптомы будут отсутствовать полностью. Однако проблема заключается в том, что отдельные пациенты могут испытывать соблазн прекратить прием поддерживающей дозы. Симптомы отсутствуют, и человек считает, что лекарства ему больше не нужны, или ему не хватает чувства эйфории, характерной для маниакальных эпизодов. Исследования ясно доказывают, что прекращение приема лекарств – особенно внезапное – часто приводит к обострению. Когда в организм перестает поступать литий, всего за несколько дней настроение существенно падает, и вероятность самоубийства резко возрастает».
ТРУДНОЕ ДЕТСТВО
Всего несколько недель назад Лилли объявила нашей газете, что возвращается к работе после очень тяжелого периода в жизни. «У меня было действительно трудное детство. В 15 лет я пережила развод родителей и с тех пор не видела своего отца, – поведала она нашему репортеру Джейн Уайтхед. – Но при поддержке сестры и друзей, а также благодаря помощи замечательной команды профессионалов я наконец победила своих демонов».
Есть мнение, что ранимой звезде было тяжело выносить пристальное внимание публики. Два года назад ее сфотографировали выходящей из психиатрической лечебницы Мореленд-плейс в Льюисе.
Мистер Лоуренс сказал: «Я знал, что Лилли лечилась в Мореленде, но понятия не имел, что ей настолько плохо. Она переехала в наш дом в 17 лет и нередко заходила на чашку чая. Последний раз я видел ее веселой и оживленной. Она только что вернулась из похода по магазинам и зашла похвастаться обновками». Смахнув с глаз слезы, он добавил: «Она была очаровательной девушкой, и все, кто ее любил, просто не в силах поверить в ее уход. Нам будет очень ее не хватать».
Карен дочитывает статью до конца. Затем принимается рассматривать более мелкие фотографии: нечеткий детский снимок Лилли и Тамары; Лилли в элегантном наряде с недавним победителем «Стрит-данс в прямом эфире»; Лилли с племянником Нино на руках; и наконец, Лилли в плаще выходит из лечебницы, прикрыв лицо, чтобы остаться неузнанной.
Карен отодвигает газету и садится на диван рядом с Эбби. Не проронив ни слова, берет ее за руку. Несколько минут две женщины сидят, опустив глаза и сцепившись пальцами.
41
Сначала Майкл чувствует теплое дыхание на своей щеке. Даже в таком сонном состоянии он знает, кто это.
– Микки… – шепчет она ему на ухо. – Микки…
Она берет его за руку; ее ладонь мягкая и гладкая.
– Это я, Крисси.
Он с трудом размыкает веки. Смотреть страшно: он не знает, что сейчас увидит.
– Микки, слава богу, ты пришел в себя.
Постепенно ее лицо проявляется отчетливее; оно совсем близко. Жену почти невозможно узнать: рыжеватые волосы тусклые и немытые, под глазами красные круги, усыпанная бледными веснушками кожа посерела.
– Зачем? – В ее голосе слышится мольба.
Он чувствует слабое угрызение совести, однако не может сообразить, с чем оно связано. Хочется объяснить: «Я – это не я». Вроде бы это он собирался ей сказать, но выговорить никак не получается. Наконец, после огромных усилий, он выдавливает:
– Прости…
Веки опускаются.
– Тебе ввели снотворное, любимый, – говорит Крисси.
Пытаясь оглядеться, он поворачивает голову на подушке. Даже это движение дается тяжело. За креслом, на котором она сидит, видна еще одна белая металлическая кровать. Под одеялом бугор; кто-то там лежит, повернувшись к ним спиной.
Значит, он не дома.
Появляются обрывки воспоминаний. Пляж… Море…
– Майкл?
При звуке своего имени он просыпается. Перед глазами все плывет, но постепенно проявляется чья-то фигура. Рядом с ним стоит высокая, тощая женщина.
– Это Леона, медсестра психиатрического отделения. Помните меня?
Майкл хмурится, пытаясь сообразить, что происходит.
– Где я? – бормочет он.
– В больнице Суссекса, – говорит Леона.
– Сколько я уже тут лежу?
– Вы поступили в отделение интенсивной терапии в субботу ночью, а вчера вас перевели сюда.
Я не знаю, какой сегодня день, думает Майкл.
Леона смотрит на него сверху вниз.
– Вы – большой счастливчик.
Я не чувствую себя счастливчиком, думает Майкл. Он вообще не знает, что чувствует.
– Помните, что случилось?
– Море… – произносит Майкл.
Он плыл, становилось все холоднее и холоднее. А потом… Он ворошит воспоминания. Ничего не получается.
Леона садится.
– Похоже, вы пытались расстаться с жизнью, Майкл.
Чувство стыда расползается по венам.
– Если вы в силах, нам надо поговорить о событиях той ночи. Понимаете, я хочу вам помочь. Мы все этого хотим.
Леона отводит взгляд за спинку кровати. Майкл слегка поднимает голову: там, заломив руки, стоит Крисси.
– На прошлой неделе я приходила к вам домой, и мы беседовали о вашем самочувствии, помните?
– М-м-м…
На прошлой неделе?.. Майкл потерял чувство времени и теперь не имеет представления, как совместить события.
– Вы тогда были очень подавлены, и я страшно сожалею, что не разобралась, насколько худо обстоит дело.
