Андреа Фациоли - Как ограбить швейцарский банк
– Значит, я прямо сейчас должна позвонить в дверь?
19 Налет на «Юнкер-банк»
Сальвиати открыл дверь кабинета и предложил своим гостям присесть. Потом устроился за письменным столом. Положил поровнее ручку, передвинул пресс-папье. Краем глаза разглядел справа поднос с чашками и молочник. Улыбнулся и сказал:
– Я не украду у вас много времени. Надо только быстренько кое-что оформить.
– Не беспокойтесь, – ответил Клаудио Мелато.
Вот уже много лет как Сальвиати не устраивал таких обманок. В прошлые времена он на них специализировался. Когда он изучал человека, ему удавалось запомнить его мимику, манеру говорить. И даже теперь, в кабинете Беллони, он продолжал подражать директору, хотя опасность быть разоблаченным миновала. Единственным, кто лично знал Беллони, был Джузеппе Локателли, оставшийся на входе, ничего не подозревая: Франческа отвлекла его в нужный момент. Впрочем, Локателли видел ложного Беллони только в темноте, замаскированного шарфом и шляпой.
Мелато и его телохранитель были спокойны и даже немного скучали. На полу между ними, перед письменным столом, стояла черная сумка с десятью миллионами.
– Долго добирались? – спросил Сальвиати, роясь в директорском портфеле для документов.
– Я приехал вчера в Лугано, – ответил Мелато.
– Правильно сделали. Добираться лучше не спеша. Сальвиати достал из портфеля термос.
– Принес немного кофе из дома. Тут есть автомат, но этот кофе пить невозможно!
Мелато улыбнулся:
– Обычная история. Сальвиати начал разливать кофе.
– Да, кстати, господин Коллер просил меня непременно передать вам привет, а вас – кланяться от него нашим общим друзьям.
Сальвиати имел в виду владельца миллионов, одного из тех индивидов, которых в данных кругах следовало обозначать с помощью иносказаний.
– Благодарю вас. – Мелато показал на сумку. – Наконец мы сможем покончить с этим.
– Конечно, – улыбнулся Сальвиати, – к большой радости нашего «Юнкер-банка».
Телохранитель взял сумку и поставил ее на письменный стол. Сальвиати слегка отодвинул стул назад. Телохранитель открыл молнию сумки.
– Эквивалент десяти миллионов швейцарских франков, по нынешнему курсу, – говорил тем временем Мелато. – Все как договорено.
Сальвиати взял со стола счетную машинку для денег и в тишине проверил сумму. Евро и франки, разделенные на четырнадцать пачек по тысяче банкнот, всего на десять миллионов франков.
– Все точно, все точно! – Он посмотрел сначала на Мелато, а потом на его охранника, который снова сел. – Но почему бы нам до завершения операции, пока я беру документы, не выпить кофейку? С молоком, без?
Сальвиати убрал сумку за стол. Отодвинул пару ручек, освобождая место для подноса. Потом вроде как стал искать что-то, посмотрел вниз, туда, где он поставил сумку. Поднял ее и вытянулся, чтобы поставить ее перед столом.
– Ее мы оставим тут, – бормотал он, – чтоб не стояла у меня на ходу… Да, знаю, смешно, разве десять миллионов могут кому-то помешать? Но это так!
– Они действительно занимают много места, – произнес Мелато, слегка улыбнувшись.
– Мне тут просто надо открыть ящик, я немного безалаберный, сознаю это…
Он повозился за столом и вылез оттуда с пакетом сахара в руке.
– Вот же! – улыбнулся он торжествующе. – Я ведь знал, что он где-то есть!
Он налил кофе, черный себе и Мелато, с каплей молока – телохранителю. Потом сказал:
– Теперь я поищу вам документы.
Он встал и пошел открывать ящики картотеки с правой стороны. На самом деле документы были в портфеле Беллони, Сальвиати в этом убедился ночью. Собственно, речь шла о простой расписке. Он специально потратил на ее поиски несколько секунд, чтобы подкрепить образ растяпистого директора Беллони. Потом его будто озарило, и он изобразил на лице что-то вроде: ну до чего ж я глуп! Он взял портфель, вынул из него расписку и показал ее Мелато.
– Ну вот, подождите, сейчас еще ручку найду… В этот момент зазвонил телефон.
Это было непредвиденное обстоятельство. Кто же мог звонить в учреждение воскресным утром, в семь? Но Сальвиати не забеспокоился. Он только запыхтел, выражая этим некоторую досаду, и схватил трубку.
– Да?
– Это Джузеппе. Извините за беспокойство, господин директор, но тут пришел господин Коллер, хочет с вами поговорить.
– Коллер?
– Да, немецкоязычный швейцарец. – Локателли понизил голос. – Думаю, он из цюрихского отделения.
Сальвиати не знал, что думать. Он попытался выиграть время.
– Я сам спущусь, так будет лучше. Подойду через секунду.
– Хорошо, я скажу ему подождать.
– Спасибо.
Он повесил трубку. Мелато смотрел на него вопросительно.
У Сальвиати не было времени, чтобы подумать, понять, что происходит. По плану, Локателли должен был спокойно сидеть в своей каморке, а Франческе полагалось снова появиться на сцене, чтобы отвлечь его во время выхода. Но спустись Сальвиати сейчас, без шарфа и шляпы, Локателли заметил бы обман. А к тому же что вообще делал Коллер у входа в банк? А если сам Коллер знал Беллони в лицо?
– Какие-то проблемы?
– Нет, только маленький технический вопрос…
Слишком много вопросов. Слишком много неопределенностей, которые надо взвесить за доли секунды. Сальвиати сохранял спокойствие, потому что занимался своим ремеслом. Но внутри у него зазвучал сигнал тревоги. А если там не Коллер? А если это подвох? Но как он мог узнать это, не проверив? С другой стороны, он не мог проверить, не раскрыв свою игру.
– Технический вопрос?
– О, ничего серьезного…
У Сальвиати в любом случае имелись запасные планы. И один из них мог бы подойти к возникшим обстоятельствам, по крайней мере, если… но не было времени. Нельзя было терять ни секунды. Он встал и открыл дверь, сообщавшуюся с кабинетом секретарши Беллони.
– Документы, которые у меня здесь, не те, что надо. Но мы это уладим сейчас же. Прошу вас, проходите за мной, сюда, пожалуйста… И сумку берите с собой…
Мелато кивнул телохранителю, и тот поднял сумку. Потом они последовали за Сальвиати в кабинет секретарши. Он усадил их перед столом и огорченно покачал головой:
– Сожалею о неожиданной помехе. Я провел вас сюда, потому что нам должен прийти факс из Цюриха.
– Факс? – переспросил Мелато в растерянности.
Сальвиати показал на угол комнаты, где стояли ксерокс и факс, отсутствовавшие в кабинете Беллони.
– Как только придет факс, вам станет все ясно. Но подождите, я принесу сюда поднос с кофе.
Сальвиати вышел из кабинета и вернулся вскоре с подносом. Он поставил его на стол секретарши.
– Кофе еще горячий!
Время кончилось. Сальвиати еще не знал, что происходит, еще не знал, как реагировать на появление Коллера… или кого угодно вместо него. В ту минуту он мог сделать только одно: караулить Мелато и телохранителя. Сумка с деньгами была при них, поэтому они не особо беспокоились. Но Сальвиати заметил, что Мелато уловил неувязку.
– Не понимаю, – сказал Мелато, отодвигая кофе. – Я слышал, что по телефону вы упоминали о господине Коллере.
– Верно! – воскликнул Сальвиати. – Об этом и речь. Господин Коллер пошлет факс с некоторыми уточнениями, которые…
Начиная фразу, Сальвиати толком еще не знал, чем ее закончит. Но так и не успел придумать. Кто-то резко распахнул дверь кабинета.
– Никому не двигаться!
– Убью, только троньтесь, всех убью!
Три человека с воплями ворвались в комнату. У каждого в руке был пистолет. Поверх джинсов – черные свитера, лица скрыты подшлемниками. Сальвиати мигнул и положил руки на письменный стол. Мелато резко повернул голову, а его охранник попробовал встать. Но один из ворвавшихся подошел к нему, толкая его на стул и ударяя по лицу пистолетом.
– Что ты, мать твою, делаешь? Сидеть!
Мелато в испуге размеренно двигал головой, глядя попеременно на каждого из троих мужчин. Сальвиати не шевелился, как и телохранитель. Трое непрошеных гостей вели себя так, будто с цепи сорвались, но их движения были точными. Каждый знал свою задачу и выполнял ее безошибочно.
– Оружие есть? Кто вооружен? – спросил тот, кто, похоже, руководил их действиями.
– Я, – ответил телохранитель.
У него был «таурус», который троица немедленно конфисковала. Забрали у него и телефон, вместе с телефонами Мелато и Сальвиати. Потом двое из налетчиков связали телохранителя и вставили ему в рот кляп. Сделали то же самое с Мелато. Наконец один из них взял сумку с деньгами. Расстегнул молнию, глянул на банкноты; перед тем как застегнуть, подал одобрительный знак шефу:
– Ты пойдешь с нами.
Сальвиати кивнул. Он не произнес ни слова.
Выйдя в коридор, трое сразу же сняли подшлемники. Тут Сальвиати понял, что они его прикончат. У двоих лица были жесткие, как у людей, привыкших чинить насилие. А вот у третьего выражение лица было любезное, приветливый взгляд из-под старомодных очков. Он-то и командовал. Он обратился к Сальвиати:
