Кэролин Джесс-Кук - Мальчик, который видел демонов
– Ты хочешь сказать, что папа жив? – спросил я.
– Он в тюрьме Магиллигэн. Я пыталась взять тебя с собой на свидание, но ты отказался.
Я откинулся на спинку стула, словно она только что ударила меня в лицо.
– Алекс! – Мама наклонилась ко мне, протянув руки.
Я почувствовал, как моя голова поворачивается из стороны в сторону, будто кто-то крутил ее за меня.
– Где находится Магиллигэн? – прошептал я.
– В семидесяти милях отсюда. Сразу за Дорогой гигантов. Я хочу тебе кое-что сказать, Алекс.
Я поднялся и пересел к ней. Перед глазами у меня все плыло.
– Ты этого не заслуживал, – продолжила она. – Ты меня не заслуживал. Имел право на лучшую мать, чем я. И я подумала, может, именно из-за того, что я такая, мои приемные родители ругали меня.
Я кивнул, хотя не до конца понимал, о чем мама говорила. Ведь приемные родители – это люди, которые не твои родители?
– Но требуется время, чтобы осознать, что ты хорошая, если всю жизнь считала себя никчемностью.
– Какие еще приемные родители?
Мама нахмурилась.
– Видишь ли, в чем дело, Алекс. Я не была честной ни с тобой, ни с собой. Бабушка – не моя настоящая мать. Она удочерила меня.
* * *Не помню, что произошло после того, как мама мне это рассказала. Словно гигантская стеклянная трубка опустилась с потолка и накрыла меня. Так люди накрывают банкой паука, и он не может из-под нее выбраться. Я сидел в трубке и слышал только собственные мысли. Вот какие:
«Бабушка – не моя бабушка?»
«Тетя Бев – не моя тетя?»
«Папа не умирал?»
«Тогда кого Руэн освободил из ада?»
Но, должно быть, при этом я реагировал правильно, потому что мама говорила и говорила. Она обсуждала со мной наш новый дом и планы относительно его отделки после того, как она выйдет из больницы. Какие-то слова до меня долетали: «в красный цвет, может, даже в оранжевый» или «много роскошных ламп». И пока она говорила, одна мысль гремела у меня в голове, как полуночный скорый поезд:
«Руэн лжет». Он не освобождал моего отца из ада. Не было никакого огромного здания или драконов в небе.
И что он там утверждал? Мой отец хотел, чтобы я оплатил долг?
Иными словами, Руэн чувствовал, что может обвести меня вокруг пальца да еще нагреть на этом руки.
Я встал.
Мама уже говорила, похоже, сама с собой, теперь о том, что она всегда хотела иметь ковровую дорожку на лестнице. Вытирала со щек слезы, но улыбалась.
– Может, мы сумеем начать все с чистого листа?
Я взял ее за руку.
– Мама, я тебя люблю. Но мне надо кое-что сделать.
И я ушел, в тот самый момент, когда она выбирала цвет для кафеля в ванной – розовый или персиковый.
* * *После того, как я ушел от мамы, меня отвели в Макнайс-Хаус. Как только мы миновали большую красную парадную дверь, что-то грохнуло, и какая-то женщина в сеточке на волосах и фартуке велела мне идти по коридору очень медленно, чтобы не наступить на осколки стекла.
– Сегодня я просто растяпа. – Она подняла руки и пошевелила пальцами, словно удивляясь, что все они на положенных местах.
На полу валялись одиннадцать разбитых кружек, а воды хватило на большую лужу. Я посмотрел вниз: в донышке одной кружки увидел улыбающуюся физиономию Руэна, но сам он не показывался. Знал, что я на него зол.
Мисс Келлс ждала меня у двери спальни. Я подошел к ней.
– Хочу пойти поплавать, – сказал я.
Она посмотрела на меня очень серьезно, и я заметил, что глаза и рот у нее, как у Майкла. Собрался уже ей это сказать, но подумал, что она спросит, кто такой Майкл, и промолчал.
– Алекс, я бы хотела поговорить с тобой об очень важном.
– Прямо сейчас?
Она кивнула.
– Извините, не могу.
Не сказал, что сначала мне надо поговорить с девятитысячелетним демоном, который наврал, будто проник в ад и помог моему отцу выбраться оттуда, чтобы я все делал по его указке. И для этого мне требовалось найти тихое и уединенное место. Потому что, начни я кричать в своей спальне, врачи явились бы со смирительной рубашкой и белыми таблетками.
– Мне надо поработать над техникой баттерфляя. – И я многозначительно посмотрел на стрелку-указатель бассейна у нее за спиной.
Мисс Келлс присела рядом со мной, и я подумал о подержанных книгах с их желтыми страницами.
– Знаешь, Алекс, ты можешь говорить со мной обо всем. Именно для этого и нужен личный наставник. Что бы ты мне ни сказал, ты не наживешь из-за этого никаких неприятностей. Понимаешь?
Не понимал, но после ее слов узел в моем животе превратился в масло, и по телу разлилось тепло.
Я открыл рот. Она кивнула, предлагая начать. Мне хотелось рассказать ей о Руэне и попросить у нее совета.
– Мисс Келлс, что бы вы сделали, если бы тот, кому вы доверяли, солгал вам в важном вопросе?
Она улыбнулась. Я сообразил, что она знает, почему я спрашиваю, и я даже подумал: а может, ей кто-то солгал так же, как мне?
– Я бы сказала им, что никогда больше не хочу их видеть. Даже если бы я очень их любила, уже ни в чем не стала бы им доверять.
Мисс Келсс взяла меня за руку.
– Тебе нужна моя помощь, Алекс?
– Да, – ответил я и тут же покачал головой, поскольку не знал, каким образом она может мне помочь в этом деле.
– Если в будущем тебе понадобится моя помощь, просто подойди и скажи об этом.
– Спасибо.
* * *Я плавал и плавал от одного края бассейна к противоположному, напрягая тело при каждом взмахе рук, представляя, что борюсь с Руэном. Иногда отдыхал, держась за бортик, и шепотом приказывал Руэну показать его отвратительное окаменевшее лицо. Но он не являлся.
Наконец я вылез из бассейна и направился в сауну. Остальные ребята играли в футбол, спасатель стоял у бассейна, так что сауна оказалась в полном моем распоряжении. Я лег на скамью и вообразил, как чистая ярость сочится из всех пор.
Кашель. Я открыл глаза. Сквозь пар разглядел старика, стоящего у стены. Злобного вида, с улыбкой пираньи и в костюме, из которого лезли нитки. Нитки эти змеями ползли сквозь туман и заканчивались у моего полотенца.
– Ты звал? – спросил Руэн.
– Ты врун! – крикнул я. – Ты сказал мне, что освободил моего папу из ада!
– И как ты пришел к этому выводу?
Я уже стоял, наставив на него палец. Руэн сел на скамью напротив.
– Мама сказала, что папа жив и находится в тюрьме Магиллигэн. Так что ты не освободил его из ада, Руэн. Вряд ли ты вообще кого-либо освобождал. Ты все выдумал. И я тебе больше ничего не должен.
Руэн очень строго посмотрел на меня. На мгновение я подумал, что он собирается изменить образ и превратиться в монстра, чтобы испугать меня. Но он лишь посмотрел в угол. Повернувшись, я увидел там другого демона. В таком же твидовом костюме, как у Руэна, но новом, и выглядел демон молодым и застенчивым. Казалось, он что-то записывал в блокнот.
– Кто это? – спросил я.
Демон поднялся, чтобы представиться, но Руэн взмахом руки оставил его.
– Это Блейз, – небрежно бросил он. – Стажер. Не обращай на него внимания.
Я поднял полотенце и собрался уходить.
– Твоя мать солгала, Алекс, – вдруг произнес Руэн.
Я сжал кулаки, скрипнул зубами и медленно развернулся.
– Что?
– Твоя мать солгала.
– Да кто ты такой…
Он поднял руку.
– Пожалуйста.
Меня трясло от злости, и губы так напряглись, что я не мог ими шевельнуть. Руэн указал на скамью, предлагая мне сесть.
– У тебя десять секунд на объяснения. – Садиться я не стал.
– Человек, которого я спас, твой настоящий отец. Мужчина, который сидит в тюрьме Магиллигэн, – нет. Никто не знает, кто твой отец, даже твоя бабушка.
Внезапно я вспомнил, как мама однажды сказала о бабушке: «Она не настоящая твоя бабушка». Воспоминание ударило, как обухом по голове. Мне пришлось сморгнуть слезы.
– С какой стати маме лгать насчет того, кто мой отец? – крикнул я. – Как ты посмел называть мою маму лгу?..
– Я не называл, – оборвал Руэн. – Я лишь сказал, что она солгала. Твоя мать солгала, чтобы поберечь тебя. Она любит тебя и понимает, сколько боли принесет тебе подобное откровение. Я тебе это говорю только потому, что ты меня заставил.
Я посмотрел на другого демона: тот все старательно записывал.
Теперь я уже не мог сдержать слез, не мог замедлить бег сердца. Пот катился по лицу, выступал в подмышках, капал с пальцев. Рыдание вырвалось у меня из груди, потом хлынули горячие слезы.
Наконец Руэн подошел ко мне. Я закрывал лицо руками. Он похлопал меня по плечу.
– Все нормально. Ты не должен был знать. – И добавил: – Так что давай помиримся.
Глава 24
Газеты
Аня
Я просыпаюсь с криком. Взгляд, брошенный на часы, которые стоят на столике у кровати, вызывает замешательство. Но быстрый подсчет доказывает, что я проспала пятнадцать часов. Такое трудно даже представить.
Я сажусь и выглядываю в окно. Яркий солнечный свет заливает маленький сквер рядом с моим домом, автомобили мчатся по шоссе, ведущему в Дублин, маленькие и яркие, как леденцы. Река Лаган похожа на серебристую ленту, город раскинулся в отдалении, с мостами и кораблями, зелеными – цвета мяты – крышами старых домов и сверкающими небоскребами.
