Барбара Вайн - Ковер царя Соломона
Ее спутник принялся разглагольствовать о том, что он довольно неостроумно называл запасной тетивой в своем луке. Он разузнал, что в Кембридже читают курс по изготовлению скрипок. Якобы это будет прибыльным делом, а кроме того, послужит ему своеобразной терапией. Том предлагал скрипачке представить, какой мир, безмятежность и удовлетворение от неторопливой тонкой работы снизойдут на него, когда он займется таким замечательно полезным ремеслом.
Алиса взяла было его за локоть, но тут же резко отдернула руку, увидев, кто поднимается по лестнице им навстречу. Сердце молодой женщины ухнуло куда-то вниз. Такого ощущения она еще не испытывала. Это была не боль, но что-то очень близкое к ней. А потом, когда сердце возвратилось на положенное место, оно начало стучать так, словно в груди у скрипачки били в там-там.
Аксель шел неторопливо, и его глаза смотрели прямо ей в лицо. Одет он был во все то же долгополое черное пальто и черный шарф, длиной в два роста своего хозяина. Этот шарф был небрежно обмотан вокруг шеи Джонаса, и его концы опускались до самых ступней, подобно столе священника.
Алиса не знала, как быть. У нее мелькнула мысль, что он пришел навестить ее, а может быть, даже и забрать отсюда. Или, что гораздо хуже, что он, наоборот, не собирался ее забирать. Она задумалась о том, что будет делать, если этот мужчина сейчас подойдет к ней и поцелует ее прямо на глазах у Тома. Аксель же, прежде чем подняться по следующему пролету лестницы, остановился и внимательно посмотрел на них с Мюрреем. Он просто стоял и смотрел. Так, словно видел Алису впервые в жизни.
Потом он произнес:
– Меня зовут Аксель Джонас. Я друг Джарвиса и теперь здесь живу.
Том шагнул ему навстречу, протянув ладонь. Он назвал свое имя, а затем, кивнув через плечо на Алису, представил ее. Они пожали друг другу руки. Аксель держался безразлично, ни единым взглядом не выдавая их знакомства.
Женщина тоже пожала ему руку, настолько холодную, что она ощутила это даже через перчатку. Она вздрогнула, словно от электрического разряда, и Джонас, несомненно, почувствовал это, пока держал ее пальцы в своих. Тогда Алиса выпустила его руку. Ей казалось, что Мюррей должен был сообразить, что происходит, заметить эту маленькую молчаливую драму, ведь даже воздух вокруг них в тот момент будто сгустился от напряжения, от фальшивого безразличия Акселя и ее подавленного страха и, что уж там скрывать, страстного желания.
Но флейтист дружелюбно улыбался.
– Мы вот собрались пойти перекусить, – сказал он новому знакомому.
Джонас кивнул.
– Если тебе что-нибудь нужно узнать, спрашивай, не стесняйся. Я имею в виду, об этом доме. Да и вообще, если будут проблемы, тебе нужно только сказать, – предложил ему Мюррей.
– Хорошо, я не буду стесняться, – ответил Аксель, и Алисе показалось, что эта фраза прозвучала очень многозначительно, как бы с некоторым намеком, предназначенным только для ее ушей. Что он не будет ни стесняться, ни медлить.
Между тем новый жилец стал подниматься дальше по лестнице. Когда Алиса с Томом спустились в вестибюль, флейтист оглянулся и посмотрел, куда именно тот направился, какую дверь открыл. Молодой женщине расхотелось покидать дом. Ее страх и нервозность ушли, уступив место возбуждению. Скрипачку все не оставляла мысль о том, что Аксель пришел за ней, переехал сюда ради нее, чтобы всегда быть рядом и жить с ней под одной крышей.
Аппетит у нее совершенно пропал. Алиса не могла дождаться, когда вернется домой. Пока они сидели в ресторанчике и потом, когда шли назад, она все надеялась, что Том заговорит о Джонасе – например, скажет, что не ожидал увидеть нового жильца или еще что-нибудь. Заговорить первой она боялась. Но ее спутник, кажется, и думать забыл о нем: он хотел обсуждать лишь свои планы на их совместное будущее.
– О чем ты вообще? Какое будущее может быть у уличных музыкантов? – раздраженно оборвала его подруга.
Мюррей только усмехнулся:
– Но мы же не будем ими всю жизнь! То есть это будет не так, как ты думаешь. Когда мы прославимся в подземке, то выйдем на свет. Джей хорошо знает одного журналиста, и тот собирается написать о нас статью в «Ивнинг Стандарт». Что ты скажешь, если через год наше трио будет выступать в Ковент-Гарден?
Алиса ничего не ответила, и лишь на обратном пути, уже перед входной дверью, она спросила:
– Кстати, что ты думаешь о том человеке, которого мы сегодня встретили?
– Каком-таком человеке? – удивился флейтист.
Или он действительно успел уже забыть нового знакомого, или просто не придавал случившемуся никакого значения.
Алиса же долго не могла уснуть, думая об Акселе и о том, на самом ли деле он переехал из-за нее или нет. Одна из его комнат находилась прямо над их с Томом жильем, другая – немного в стороне, над вестибюлем. Женщина прислушалась. Наверху было тихо.
На следующее утро дом встретил ее пустотой и безмолвием. Была пятница – последний рабочий день перед Рождеством.
Теперь, когда Джонас переехал и они встретились, Алиса ждала, что он снова позвонит ей на работу, но он этого почему-то не сделал. Когда после работы она спустилась на станцию «Холборн», Том уже ждал ее там, и они вместе поехали домой. У флейтиста сегодня выдался отличный денек – он привлек внимание взыскательной публики редко исполняемыми рождественскими хоралами: Ковентрийским, «Слава в вышних Богу» и «Святками». Его часть заработка составила больше десяти фунтов.
Алиса уговаривала себя, что, когда она вернется, Аксель будет ждать в вестибюле. Он будет стоять, как тогда, в первый день, и читать старомодные девичьи имена на сосновых панелях. Но в холле, как и во всем доме, никого не было. Они с Томом поели в ее комнате, слушая купленную скрипачкой запись концерта Брамса. Они вообще часто слушали вместе музыку, стараясь при этом сделать звук потише – хотя после одиннадцати вечера проигрыватель не включали. Алиса не боялась помешать обитателям этого дома, но сейчас она думала о Джонасе и немножко надеялась, что он появится в дверях и попросит их уменьшить громкость. С этого вечера она думала об Акселе не переставая, он присутствовал в каждой ее мысли. Он был в воздухе, которым она дышала, в каждом звуке, который она слышала, каждое лицо, которое она видела, превращалось в его лицо, а когда она засыпала, он приходил в ее сны.
Скрипачка ничего не могла с этим поделать. Этот мужчина, как гвоздь, засел в ее голове. Из-за того, что его не было рядом с ней наяву, она постоянно пребывала в лихорадочном смятении и тревоге. Неважно, находился ли он в доме или его там не было. Ее мысли все время вращались вокруг одной и той же идеи: подойти к двери пятого класса или кабинета рисования, постучать, войти внутрь и увидеть его. Она все никак не могла на это решиться, но думала на эту тему безостановочно.
Среди вещей, забытых когда-либо в метро были: корзина с фазанами, несколько рождественских индюшек, полторы тысячи фунтов и бархатный футляр с полным набором масонских регалий.
Особенно часто пассажиры забывают свое имущество под Рождество. В прошлом году на склад забытых вещей станции «Ливерпуль-стрит» были переданы четыре сумки с рождественскими припасами и целый деревянный поднос с сэндвичами из булочной.
В вагонах наводят порядок по ночам. Поезда Центральной линии в конце каждой смены завалены мусором. С «Оксфордской площади» каждую ночь выносят восемьдесят мешков мусора, большая часть которого – это упаковки из-под еды и бесплатные газеты. А вот туннели, как ни странно, заполняются человеческими волосами, которые накапливаются там незаметно, выпадая из голов миллионов пассажиров метро.
Уборщики спускаются в туннели по ночам, когда обесточивают контактный рельс. Их работа – собирать все, что упало на железнодорожные пути. Занятие само по себе не столько опасное, сколько скучное и зловещее, если не пугающее. Поскольку электричество выключено, поезда не могут ездить по рельсам, и вы абсолютно точно знаете, что это – невозможно. Но если поезд все-таки появится, расстояние между вагоном и стенами туннеля будет не более девяти дюймов.
Представьте, что произойдет, если в этот миг вы окажетесь там. Ни спрятаться, ни убежать. При этом вы слышите, как проезжают поезда. Но на самом деле, это автоматические поезда британской почты, идущие по туннелям, параллельным пассажирским. Вы знаете это, но можете ли вы быть уверены хоть в чем-то, находясь глубоко под землей ночью?
В Токийском метро есть специальный персонал, чьим единственным занятием является сбор в специальные корзины рукавов, оторванных в часы пик, и обуви, машинально снятой пассажирами и оставленной на перронах.
Вечером перед Сочельником Джед повез Абеляра к ветеринару. Он рассказал о том, что у ястреба трудности с полетом: похоже, что он не всегда может долететь до веток, расположенных на высоте, и еще у него выпадают перья на правом крыле. Его выслушали, записали птицу на прием к орнитологу в институт ветеринарии и настоятельно посоветовали держать ее в тепле.
