Шмуэль-Йосеф Агнон - Под знаком Рыб (сборник)
Вспомнил Фишл эту историю, и его охватил страх – неспроста все это, уж не умер ли какой-нибудь козел в его доме, чтобы указать людям, что за хозяином есть грех? Испугался, стал перебирать в уме все свои поступки, но ничего плохого не нашел, кроме того, что однажды ссудил бедняку деньги в час нужды и забыл упомянуть, что ссужает не без процента, как положено ссужать беднякам, а под процент, хоть и в пределах разрешенного. Он стал считать в уме, сколько же процентов он с него получил, и тут разум тотчас к нему вернулся, и он проложил себе дорогу к своему дому.
13. Толкование перевоплощенийКак только он вошел в дом, так сразу увидел какое-то странное и грязное существо, которое лежало на полу и пахло, как рыба, а возле него – какой-то предмет, в котором, если бы не ремешки, трудно было бы признать тфилин. Фишл закричал: «Ой, моя рыба!» А затем, еще страшнее: «Ой, мои тфилин!»
Рыба выглядела раздавленной и исполосованной. Лицо Фишла, которое Бецалель-Моше нарисовал на ней мелом, уже стерлось с осклизлой кожи, и от него не осталось ничего, кроме разводов грязи на грязи. Еще более странно выглядели тфилин. Прежде коробочка была желтого цвета, но, когда она оказалась на голове рыбы, крошки мела, которым Бецалель-Моше рисовал лицо Фишла, прилипли к ней и испачкали.
При виде рыбы Фишла охватил ужас. Но затем до него дошло, что вместе с рыбой на земле валяется и коробочка его тфилин для головы, и он едва не задохнулся от злости. Он решил, что рыба из мести выбросилась перед смертью из сумки на землю, чтобы уронить на землю его тфилин и этим принудить Фишла к посту покаяния и заставить голодать до завершения вечерней молитвы, лишив его таким манером удовольствия от дневной трапезы. Страшно разгневался он на эту неблагодарную тварь. Ведь не купи он ее у рыбака, она бы попала в брюхо христианского священника и без всякого благословения.
От гнева и злобы его тут же на месте хватил удар.
Когда его раздели пустить кровь, увидели на нем тфилин для руки и застыли в изумлении: может ли человек, у которого хоть капля мозгов есть в голове, наложив тфилин на руку, не наложить при этом на голову? Но вопрос этот так и остался нерешенным, потому что куда больше поразила всех сама рыба с коробочкой тфилин на голове. Ведь никогда в жизни никто в Бучаче не слышал, чтобы в нашей Стрыпе водились рыбы, налагающие на себя тфилин, и даже самые страстные бучачские любители рыбы готовы были поклясться, что в жизни своей ни разу не ели рыбу, увенчанную такой коробочкой.
Было в нашем Бучаче сообщество людей, занимавшихся всякого рода изысканиями, которых в городе называли «Случайниками», потому что они все на свете приписывали случаю. Скажем, если Реувен поел хлеба, то это потому, что он по случаю нашел хлеб, чтобы поесть, ведь если бы не так, то почему другие ищут того же хлеба, но не находят? Значит, и рыба нашла тфилин по случаю. По какому же случаю? А по такому, что, например, какой-то еврей случайно упал в реку, и в воде у него случайно выпали тфилин из сумки, и головные тфилин случайно зацепились за голову рыбы. Ведь случай он случай и есть – нет случая, который не мог бы случиться, потому что всякий случай может случиться так же случайно, как любой другой случай.
Не худо тебе, однако, знать, что в нашем городе была и другая группа, состоявшая из еще более глубокомысленых людей, которых, однако, занимали не пути случайности, а наука истины[79], то есть поиск тайной мудрости, сокрытой в Торе. Одни из них занимались этим в покаянные дни перед Судным днем, тогда как другие – по установленному ими порядку после полуночной молитвы, но и те и другие – втайне. И когда история с рыбой дошла до этих людей, они тоже сказали свое. Впрочем, даже эти взыскующие истины не докопались до истины. Однако из их слов мы, все остальные, узнали некоторые важные тайны творения и прежде всего – тайны переселения душ, относящиеся к праведникам и рыбам. Открою же тебе напоследок те из этих тайн, которые доступны нашему разуму.
Так вот, нашли эти люди в своих книгах, именуемых «Тикуним»[80], что семьдесят душ, происшедших от чресл Иакова[81], переселяются в тех животных, которые обозначены знаками зодиака, как-то: Лев, Бык, Козерог и другие, и явствует это из того, что праотец Иаков в своем предсмертном благословении уподобил основателей двенадцати колен Израилевых этим животным: Иуду – льву, Иосифа – перворожденному быку и прочее. Отсюда уясняется главная тайна всех перевоплощений: дурные наклонности меняют каждого в соответствии с его поступками – кто становится похож на льва, кто на быка, а кто на козерога. А вот праведники перевоплощаются в рыб. Почему же они перевоплощаются именно в рыб? Потому что у рыб вся жизненная сила – от воды, и, когда их вынимают из воды, жизненная сила из них уходит. А вода – это место очищения, и так же праведники: вся их жизнь – в чистоте. Кроме того, у рыб нет век, и их глаза всегда открыты, и так же у праведника глаза каждую минуту открыты, чтобы следить за своими поступками, и благодаря всем праведникам нашим небесный Глаз тоже взирает на нас с добротой. И еще одно: праведник – он всегда старается не поддаваться греховному искушению, тогда как мы, подобно рыбам, то и дело попадаемся в сети. А также: праведники изливают свое сердце в покаянии перед Господом подобно тому, как изливают воду, ибо сказано о них: «И черпали воду, и проливали пред Господом»[82].
И еще узнали мы из этих книг, в каких именно рыб переселяются души праведников, и какое наказание ожидает тех, кто только притворяются праведными, а в действительности ими не являются, и перевоплощаются ли они тоже в рыб, и какова судьба тех, кого мир считает праведниками, а они вовсе не праведники, но и не злодеи.
Так вот, да будет тебе известно, что это три разные группы. Одна состоит из истинных праведников, другая из тех, которые представляются праведниками, а сами не праведники, но и не злодеи, а третья – это истинные злодеи, которые только представляются праведными людьми. И вот первые перевоплощаются в рыб чистых, то есть кошерных, вторые – в рыб спорной кошерности, которые в одних местах разрешены для еды, а в других абсолютно запрещены, а души третьих переходят в рыб трефных, нечистых, и поскольку эти люди несчетны и размножаются так же, как эти рыбы, то и нечистые рыбы куда многочисленнее, чем рыбы чистые. Все эти злодеи, которые только притворяются праведниками, ведут свой род из компании филистимского идола Дагона, или Рыбона, который от пояса вниз имел вид рыбы, а от пояса вверх – вид человека. Об этой компании говорил Иов, проклиная ночь своего рождения: «Да проклянут ее проклинающие день», то есть заклинатели Божественного света, которые «способны разбудить Левиафана»[83], потому что молятся этому чудовищу вечной тьмы. А Раши[84], благословенной памяти, толкуя эти слова Иова, сказал, что таким людям надлежит «быть бездетными в их компании и отделенными от общества мужей и жен из-за отсутствия детей».
В этих делах есть еще и многие другие поразительные и страшные тайны – скажем, каков скрытый смысл в том, что одни рыбы удостоены того, что их едят по субботам и праздникам, а других – только на Пурим? Или еще: почему одни рыбы поднимаются на столы абсолютных праведников, а другие спускаются в животы абсолютных злодеев? И почему одних варят в уксусе, а других, наоборот, в сахаре? И по какой причине одних рыб едят в первый день праздника, а других – во второй? Все это очень-очень глубокие тайны, и потому я открою тебе лишь немногие из них. Знай же, к примеру, что душа праведника, взошедшего в святую Землю Израиля, удостаивается переселения в рыбу, которую едят в первый день праздника, тогда как праведник, в Землю Израиля не взошедший, перевоплощается в рыбу, которую едят во второй день, и в этом секрет сказанного мудрецами, благословенной памяти, почему второй лень любого праздника в сравнении с его первым днем – все равно что будний день в сравнении с субботним.
ЗаключениеНо почему все они просто не спросили самого реб Фишла, как случилось, что коробочка тфилин для руки оказалась на его руке, а коробочка тфилин для головы – на голове рыбы? Они спросили, но так же, как не могла ответить им рыба, не мог ответить и Фишл, потому что из-за удара у него отнялся язык, не приведи Господь, и он стал немым как рыба.
Не знаю, каков был конец рыбы. Конец же Фишла был таким. С тех пор и далее он все слабел и слабел, пока не умер окончательно. Впрочем, некоторые говорят, будто все было не так и что он выздоровел и даже, напротив, стал сильнее, чем прежде, но однажды в субботу праздника Ханука, которая пришлась на первый день месяца, как раз между одним кугелем и другим, его снова хватил удар и он приказал долго жить. Не знаю, правда, умер он между кугелем по случаю субботы и кугелем по случаю Хануки или же между кугелем по случаю Хануки и кугелем по случаю нового месяца, но чего я не знаю, того не говорю, как тебе уже известно.
