Александр Асмолов - Ушебти
Небольшой дом с балкончиками во внутренний двор, которым владела его тетка, чем-то напоминал совковую коммуналку. Все жильцы знали не только друг друга, но и все проблемы и радости каждой семьи. Поэтому никто и не стремился делать секреты.
– Новая группа в бюро у нее только завтра, – выглянула из окна пышнотелая соседка. – А сегодня она едет во Флоренцию, – вездесущая Розалия улыбнулась крупными пунцовыми губами и положила на подоконник необъятную грудь. – Марчи, я бы на твоем месте не отпускала ее одну, – обернувшись к Маше, она подмигнула. – Такую красотку нужно охранять пуще святого гвоздя в Дуомо. Никакие лазеры не помогут.
Смущенный Марчелло неуклюже отмахнулся и поспешил прочь, а Маша с Розалией добродушно рассмеялись. Священная реликвия, что хранилась в кафедральном соборе, была притчей во языцех. Один из гвоздей, с помощью которого якобы был распят Иисус, давно обосновался в Дуомском соборе. Охраняемый несколькими лазерными установками гвоздь лежал на неприступной высоте, в нише под куполом собора. Один раз в году епископ поднимался наверх, используя хитроумное устройство, изобретенное еще великим Леонардо, брал «святой гвоздь» и выставлял его на всеобщее обозрение. Считалось, что, пока он в Дуомо, с Миланом ничего не случится. А в быту гвоздь упоминался к слову, когда хотели намекнуть на то, как что-то должно охраняться или стоять. Бойкие на язык жены порой прибегали к образу священной реликвии, укоряя своих нерадивых мужей, ленившихся достойно исполнять супружеский долг.
– Мари, тебе не нужна спутница? – не унималась соседка. – Могу гарантировать девственность. Приму весь огонь на себя. Розалия исчезла в недрах небольшой квартиры, а ее грудной голос еще звучал в маленьком внутреннем дворике. Маша закурила новую сигарету, не решаясь предпринимать каких-то действий. Она медлила или выжидала, точно сказать было трудно. Вчера она позвонила по оставленному Антонио номеру. Это был не розыгрыш; действительно, такой отель существовал и там отлично знали господина Валороссо. Маше предложили приехать в любое удобное для нее время. Старенький «фиат», припаркованный боком на бордюрный камень, едва не бил копытом от нетерпения. Смутные сомнения бередили душу, и Маша никак не могла решиться, хотя знала, что другого такого шанса у нее не будет.
– Мари, – в окне чуть ли не наполовину показалась полная фигура соседки. – Там «Феррари» прикатил и красавец в белом костюме. С букетом лилий! – она взвизгнула высоким, срывающимся от волнения фальцетом. – Это за тобой. Я тебе говорю!
Маша осталась на месте, не веря соседке.
– Святой Франциск! – Розалия всплеснула пухлыми руками. – Она еще думает! Да беги же скорее. Я не могу! Уйдет ведь. Блондинка метнулась к окну в своей маленькой кухоньки, выходящему на улицу. Там действительно красовался желтый спортивный автомобиль. Рядом стоял элегантный Антонио с огромным букетом. Сердце Маши затрепетало. В окнах соседних домов уже появились любопытные головы. Они галдели, обсуждая событие. Антонио абсолютно спокойно выдерживал перекрестные взгляды и нескромные выкрики, он обаятельно улыбался, но не отвечал.
Пока Маша, наспех собравшись и сбежав по лестнице, появилась на улице, Антонио успел достать из багажника несколько разноцветных надувных шаров в форме сердечек с ленточками и закрепил их на машине. Увидев Машу, он широко улыбнулся, раскрывая навстречу свои объятия. В одной руке он держал цветы. Русской женщине было неудобно, что все это видят остальные, отбирая частичку ее счастья и выкрикивая двусмысленные советы. Она никак не могла привыкнуть к такому образу жизни. Когда-то в детстве она жила в цыганском таборе, где царили такие же порядки, но это было ей чуждо.
– Надеюсь, Вас не шокирует подобное участие, – Антонио поцеловал ей руку и подарил цветы. – Северяне более сдержанный народ, чем южане. У нас на Сицилии подобная встреча не обошлась бы без вина.
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Но я, – попыталась было возразить Маша. – Мы только…
– Конечно, – успокоил ее жестом Антонио. – Примите это только как комплимент красивой женщине, – он поклонился. – Ничего более.
– Я могу поехать на своей… – он не дал ей договорить.
– Это Вас ни к чему не обязывает. Клянусь. Сегодня же вечером Вы вернетесь в целости и сохранности. Можете сказать «нет» в любое время.
Он улыбался такой очаровательной улыбкой и выглядел таким потрясающе красивым и элегантным кавалером, что можно было бы не сомневаться: многие женщины сейчас завидовали Маше.
– Мне, право, очень неловко, – смущенно проговорила она, чувствуя, что краснеет, словно первоклашка. – Это так неожиданно.
– Счастье не бывает запланированным, – он продолжал улыбаться, наслаждаясь произведенным впечатлением. – Вы хотели посмотреть на «Последний ужин» во Фьезоле. Нам по пути. Позвольте быть Вашим гидом, ведь у Вас сегодня выходной.
– Нет, ну я так не могу, – вспыхнула Маша. – Все обо мне все знают.
– Это Италия, – улыбаясь, пожал плечами Антонию. – Да и зачем делать из этого секрет?
– А как Вы узнали, где я живу и что у меня выходной? Антонио лишь улыбнулся в ответ.
– И это тоже не секрет, – сама себе ответила Маша.
«Феррари» вырвался из тесных городских улиц на простор автострады, и его мотор радостно заурчал, почувствовав свободу. Воздушные шарики, жалобно затрепетав от усилившегося напора ветра, оборвались и остались далеко позади. В городе, завидев их, прикрепленных к багажнику яркой машины, прохожие улыбались и дружески приветствовали. Многие были готовы порадоваться чужому веселью. Теперь все выглядело иначе.
Маша вдруг почувствовала себя неловко в обществе очаровательного, но абсолютно незнакомого мужчины. Раньше она никогда бы не села одна в машину к постороннему. Теперь же ощущения были иные, она не боялась, она чего-то стеснялась.
– Вот уж никогда не подумала бы, – мелькнуло у нее в голове, – что я способна краснеть и теребить платочек, как школьница. Что это со мной сегодня?
Ей вспомнилась прошедшая ночь, за которую пришлось выкурить не одну сигарету. Отчего-то не спалось. Зачем она такому преуспевающему красавцу? Легкий роман? Для этого можно было бы обойтись и более скромными приготовлениями. Этот мужчина явно знал себе цену и никогда не ожидал желаемого. Скорее всего, просто брал то, что хотел. Она посмотрела на своего неожиданного кавалера.
– Сколько женских сердец Вы разбили, Антонио? Наверное, из осколков можно соорудить целый холм?
– Я сдаю их на строительство автомагистралей, – отшутился он.
– Но осколки острые, могут порезать шины.
– О нет, – он все так же очаровательно улыбался. – Я их предварительно заставляю обрабатывать горючими слезами, и шинам ничего не грозит.
– Коварный! – покачала головой Маша.
– Только для врагов, – он протянул блондинке сигарету.
– Мой любимый сорт, – удивилась она, прикуривая.
– Я подглядел, – без жеманства признался Антонио. – У Вас были такие же в кафе.
Маша примолкла, глядя за его уверенными руками и тонкими длинными пальцами, едва касающимися руля. Создавалось впечатление, что машина движется самостоятельно. Антонио то и дело поглядывал на спутницу насмешливым взглядом. В облике Сицилийца гармонично сочетались черты озорного подростка и солидного мужчины. Он играл в жизнь, как в какую-то любимую игру хорошо известную и пройденную не раз до конца.
– Хорошо, что я надела светлые брючки «девять десятых», – подумалось Маше, – сейчас бы натягивала юбку на коленки. Да и у него светлый костюм. А мы неплохо смотримся, – она мельком взглянула на водителя. – Антонио, Антонио, откуда ты взялся на мою непутевую голову?
– Мы живем с дедушкой Джузи в большом старом фамильном доме в Трапани, – без предисловий отозвался на ее мысли Антонио. – Это на западном побережье Сицилии. Отец и мать погибли, когда мне было четыре года. Дедушка стал наставником и учителем. Он заменил мне родителей, но всегда был скорее другом, чем строгим воспитателем. Наказывала меня только кормилица Онарда, я и сейчас ее побаиваюсь. Я не был женат. Работаю в московской дипломатической миссии. По делам семейного бизнеса много езжу. Вот и вся биография.
– Дипломат и бизнесмен одновременно?
– Ну, что Вы! Не то и не другое. Скорее – просто советник. Мой характер не приспособлен к постоянной и кропотливой работе. Порой я вижу, как решить проблему, но реализовать долговременный план не по мне. Могу только подсказать. По секрету.
– И за секреты платят деньги?
– Смотря какие, – уклончиво ответил Антонио. – Все зависит от деталей. Вчерашний секрет могут сегодня опубликовать во всех газетах и завтра позабыть, а некоторые не стоит трогать веками.
– А женские секреты?
– О, это самые интересные тайны мира. От них зависят судьбы государств и целых наций.
