Лю Чжэньюнь - Мобильник
– Дядюшка Ню, я сорок ли проехал на велосипеде, чтобы позвонить.
– Да хоть сто, все равно подождать придется. Тут и мне отдых требуется, и телефону, который устал уже за полдня.
– Дядюшка, моего отца зовут Лао Янь, мы из деревни Яньцзячжуан, раньше он вместе с тобой продавал лук.
Лао Ню уставился на Янь Шоуи, а тот своим осипшим голосом продолжал:
– В прошлом году, как раз на зимнее солнцестояние, ты останавливался у нас.
Лао Ню, глядя на Янь Шоуи, вытащил из заднего кармана связку ключей, собираясь уже было открыть замок, но в самый последний момент вдруг передумал:
– Все равно нельзя, надо мной еще начальник Шан стоит. Пока смена не кончится, я даже отцу родному не могу дать позвонить!
Тут вперед с узлом в руках протиснулась и Люй Гуйхуа:
– Дядюшка, а после обеда во сколько начнете работать?
Лао Ню теперь уже уставился на Люй Гуйхуа, посмотрел-посмотрел на нее и, засмеявшись, сказал:
– Вот поем дома того-сего, да вернусь, считай, что на перекур вышел.
Этим своим вопросом Люй Гуйхуа только все испортила. Из-за нее Янь Шоуи пришлось спланировать этот день восьмого числа одиннадцатого лунного месяца вовсе не так, как он хотел. Для него было лучше позвонить или прямо сейчас, или тогда уже попозже, чтобы за время обеда успеть сбегать отцу за лекарством. Если у Люй Гуйхуа в селе было только одно дело, то у Янь Шоуи – целых три. Ответ Лао Ню про перекур для него оказался ни то ни се, было ясно одно – отлучаться Янь Шоуи не следовало. Еще по дороге сюда Янь Шоуи сомневался, стоит ли рассказать Люй Гуйхуа, что он также поехал отцу за лекарствами. Ведь, скажи он ей про это, выйдет, что у него имелись планы получить двойную выгоду, а это могло испортить их совместный разговор по телефону. В итоге он ничего не сказал, и всю дорогу они ехали молча. Люй Гуйхуа, обхватив его, сидела сзади. А если он раскроет свои карты прямо сейчас и пойдет за лекарством, оставив ее на почте одну, это и вовсе будет выглядеть как обман. Тогда она подумает, что всю дорогу он ее дурачил. Как говорится, казенная соль на деле окажется контрабандой. Поэтому теперь Янь Шоуи надеялся лишь на одно – чтобы Лао Ню пообедал побыстрее, другими словами, чтобы это вышел совсем небольшой перекур. А там уж, после телефонного звонка, он вроде как заодно забежит купить лекарство. В таком случае он лишний раз расположит к себе Люй Гуйхуа, которая наверняка удивится: «Ну надо же, что же ты молчал!»
Итак, Янь Шоуи вместе с Люй Гуйхуа остались сторожить свою очередь. Каждый из них уже съел по паре лепешек, что по времени равнялось небольшому перекуру. Однако обед Лао Ню затягивался. И только когда солнце стало клониться к западу, пришаркал Лао Ню. Зевнув, он объяснил собравшимся:
– Гостей принимал.
Потом он открыл замок на ящичке с телефоном. Народ снова образовал давку. Янь Шоуи стал отчаянно проталкиваться вперед. Сжимая два мао10, которые дала ему Люй Гуйхуа, он сунул деньги в руку Лао Ню. Тот взял их и спросил:
– Куда звонить будем?
– На Третий рудник в Чанчжи, Третий рудник.
Тут Лао Ню словно очнулся и протянул деньги обратно Янь Шоуи:
– Третий рудник, говоришь? Туда не получится.
– Почему?
– Слишком далеко, больше двухсот ли. Это ж сколько столбов понадобится, тянуть туда линию! Тут в пределах уезда, считай, в нескольких десятках ли, и то связь барахлит, а ты в Третий рудник звонить задумал!
Янь Шоуи готов был расплакаться:
– Дядюшка, да я тут целый день прождал, никуда не отлучался!
– Тогда жди, когда вся очередь пройдет, сначала пусть позвонят те, кому ближе.
Люй Гуйхуа стала уговаривать Янь Шоуи:
– Давай подождем, главное, что позвоним, а когда – неважно.
Янь Шоуи с трудом сдержался, чтобы не заплакать. Шансов купить лекарство у него оставалось все меньше. Тут Янь Шоуи стал уже переживать за отца, ведь тот сейчас лежал и мучился в жару. Наконец, когда солнце приготовилось сесть за гору, на почте остались лишь трое: Лао Ню, Янь Шоуи и Люй Гуйхуа.
– Только я предупреждаю, – сказал Лао Ню, – что шансов дозвониться у вас один-два из десяти.
Янь Шоуи к этому моменту уже не волновало, смогут они дозвониться или нет, он снова протянул деньги Лао Ню:
– Дядюшка, мне уже без разницы, как оно выйдет, главное, давай побыстрее.
Лао Ню невозмутимо стал нажимать на рычаг и кричать в трубку:
– Третий рудник, соединить с Третьим рудником!
В трубке послышались прерывистые гудки, после чего связь оборвалась. Лао Ню всплеснул руками:
– Ну вот, я же говорил, не получится, а вы не верили!
Чуть помолчав, он добавил:
– Я тут уже больше месяца работаю, до Третьего рудника еще никто не дозванивался!
Янь Шоуи посмотрел на Люй Гуйхуа:
– Ну что ж, сестрица, тогда пойдем, что ли?
Люй Гуйхуа подошла поближе к Лао Ню и попросила:
– Дядюшка, попробуй еще разок, у меня дело срочное!
Лао Ню посмотрел на нее:
– Так кто же тут без дела звонит? Предупреждаю сразу, последний раз!
Он снова с упорством стал жать на рычаг:
– Третий рудник, Третий рудник!
И тут на удивление в трубке послышался голос:
– Вам кого, куда звоните?
– Да мне не ты нужен, а Третий рудник!
– Это и есть Третий рудник, Третий рудник!
Лао Ню даже несколько растерялся, он все еще сомневался:
– Как это Третий рудник? Туда ведь не прозвониться. Кто это говорит? Кто говорит?
– Это Лао Ма из Третьего рудника, телефонист Лао Ма. А ты кто? Ты кто?
Лао Ню обрадовался как ребенок:
– О, да это и впрямь Третий рудник. Это Лао Ню из села Уличжэнь, телефонист Лао Ню из Уличжэня. Лао Ма, а у нас тут сегодня ярмарка была. Я в прошлом году приезжал к вам лук продавать. Не помнишь меня?
Голос на том конце заколебался:
– Лао Ню, какой еще Лао Ню? Сюда много кто приезжает лук продавать.
– Я приезжал к вам за два дня до зимнего солнцестояния, на мне еще шапка-ушанка была, лук вез ослик хромой, у него нога была об рельсу поранена.
Лао Ма призадумался, ковыряясь в своей памяти, потом неуверенно сказал:
– Вспомнил, вспомнил.
– Лао Ма, у вас там тоже уже скоро стемнеет, еще не ужинал?
– Сменщик пока не пришел, так что не ужинал.
– Что там у вас сегодня, каша или лапша?
– Вчера давали кашу, значит, сегодня, может, будет лапша.
В этот момент Люй Гуйхуа чуть пихнула Янь Шоуи. Тот выступил вперед:
– Дядюшка, дайте хоть моей сестрице сказать пару слов.
Тут только Лао Ню вспомнил, что этот звонок заказывали Янь Шоуи и Люй Гуйхуа. Он неохотно протянул трубку Люй Гуйхуа:
– Говори, да побыстрее, не рассусоливай!
Рука Люй Гуйхуа, взявшая трубку, задрожала, девушка неуверенно промусолила:
– Это Третий рудник? Мне нужен Ню Саньцзинь.
Лао Ма на другом конце провода откликнулся:
– Ню Саньцзинь, а кто это?
– Он добывает уголь в шахте.
– Уголь добывают несколько тысяч человек, это телефон у нас тут один. Как мне прикажешь его искать? Если хочешь что-нибудь ему сказать, говори быстрее, я потом передам.
Тут Люй Гуйхуа передала трубку Янь Шоуи и прошептала:
– Ошибка какая-то, там кто-то другой отвечает, говори ты.
Янь Шоуи взял трубку, рука у него тоже задрожала, он долго не мог ничего сказать. Наконец, Лао Ма на том конце не выдержал:
– Почему молчим? Я сейчас повешу трубку!
Янь Шоуи спохватился и затараторил своим сиплым ломающимся голосом:
– Дядюшка, меня зовут Янь Шоуи, в детстве звали Бай Шитоу, мою сестрицу зовут Люй Гуйхуа, она просто хотела спросить, когда Ню Саньцзинь вернется домой.
– Это весь вопрос? И ради этого вы звоните?
Бац! – и на том конце с чувством повесили трубку. Только сейчас Янь Шоуи вдруг вспомнил, что он забыл сказать еще кое-что, а именно – чтобы Ню Саньцзинь попросил Чжан Сяочжу при случае привезти с собой списанный аккумулятор для фонаря. Однако Лао Ню уже отнял у него телефон и стал запирать его в ящик.
Выйдя из почты, Янь Шоуи посадил на велосипед Люй Гуйхуа и быстренько направился в аптеку за лекарством для отца. Но аптека уже закрылась. Он изо всех сил затарабанил в дверь, но никто не отозвался. Оказавшийся рядом старик, который торговал жареными язычками11, сказал, что хозяин лавки вышел буквально только что. Он направился осматривать заболевшую свинью в деревне Мацзячжуан за пятнадцать ли отсюда. В 1969 году в их селе имелась лишь одна аптека, а ее хозяин лечил как людей, так и скотину. Торговец язычками обмолвился, что приди они хотя бы на перекур раньше, то наверняка бы успели.
6Когда Янь Шоуи возвратился из села, куда он ездил звонить, отец отстегал его колодезной веревкой так, что на нем живого места не осталось. Стоит добавить, что веревку он сперва еще и намочил. Сына он побил вовсе не потому, что тот не смог привезти лекарство. Даже хорошо, что не привез, потому как вскоре после отъезда Янь Шоуи в село болезнь отступила. Полихорадило пять дней и стало лучше. Встав с кровати, Лао Янь по стеночке вышел из дома, из дома – за ворота. Голова у него еще немного кружилась. На улице шел мелкий снежок, и нечеткие силуэты прохожих расплывались. И тут ему на глаза попался двоюродный брат Янь Шоуи по прозвищу Хэй Чжуаньтоу12. В этом году парню исполнилось четырнадцать, так что он был старше Янь Шоуи на два года. Пару лет назад, аккурат на праздник «лаба»13, когда дома готовили баранину, мальчишки поссорились из-за бараньего копытца, и Янь Шоуи разбил об голову Хэй Чжуаньтоу тарелку, с тех пор они враждовали и не разговаривали. Поэтому сейчас Хэй Чжуаньтоу из кожи вон лез, чтобы прояснить ситуацию и во всех красках расписать старику Лао Яню истинную цель поездки Янь Шоуи в село. Таким образом, то, о чем отцу Янь Шоуи не рассказали Лу Гоцин, Цзян Чангэнь и Ду Техуань, рассказал Хэй Чжуаньтоу.
