Кэти Стаут - Привет, я люблю тебя
– Пардон, – вымученно улыбается Тэ Хва, кланяется и скрывается в нашем кабинете.
Я таращусь на Софи и жду от нее объяснений. Я не верю своим глазам, но мне смешно. К тому же случившееся дает мне передышку от собственных переживаний.
Софи хмурится.
– Что ты строишь из себя правильную?
– Я знала, что между вами что-то есть.
– Ничего между нами не было. И сейчас нет.
– Что-то на «ничего» это не похоже.
Она фыркает, но я вижу боль в ее глазах. Я кладу руку ей на плечо.
– Эй, в чем дело? – спрашиваю я.
В ее глазах блестят слезы, и я обнимаю ее.
– Он мне так нравится, – говорит она между всхлипами, пряча лицо у меня на плече. – Но он сказал, что мы должны быть только друзьями, что это плохая идея – встречаться с сестрой его лучшего друга.
– Это было до или после того, как вы целовались?
Я задала этот вопрос шутя, но Софи расплакалась еще сильнее.
– Я… я… – Она икает. – Я сама набросилась на него.
Я не могу сдержаться и смеюсь. Я не могу представить, как Софи накинулась на Тэ Хва с поцелуями, но надо отдать ей должное: она смогла взять дело в свои руки.
Софи отстраняется, пальцами вытирает слезы. Хорошо, что сегодня она накрасила ресницы водостойкой тушью.
– Почему мальчишки такие тупые? – спрашивает она.
Я вздыхаю, не в состоянии ей ответить.
– Не представляю. Я задаюсь тем же вопросом.
Обняв Софи за плечи, я на мгновение прижимаю ее к себе, и мы идем в кабинет.
Я открываю дверь и замираю будто пораженная громом. Йон Джэ и Джейсон стоят у противоположных концов низкого журнального столика и испепеляют друг друга взглядами. Их пальцы сжаты в кулаки. На лице Джейсона написано презрение. Йон Джэ что-то резко выговаривает ему по-корейски и замахивается на него кулаком.
Когда я вхожу, оба резко поворачиваются. Губы Йон Джэ тут же растягиваются в улыбке, но в его глазах плещется гнев.
– Прошу прощения, – говорит он, кивая мне и Софи, и вылетает из кабинета.
Я смотрю ему вслед, затем перевожу взгляд на Джейсона. Тот тоже смотрит на дверь, его плечи напряжены.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Тэ Хва пытается слиться с диваном – то ли потому, что я застала его лижущимся с Софи, то ли из-за ссоры, которую я только что прервала. Я оглядываюсь на подругу, но та не видит ничего и никого, кроме Тэ Хва.
Джейсон берет с дивана куртку и надевает ее.
– Я ухожу, – объявляет он.
Он проходит мимо, я хватаю его за рукав и останавливаю.
– Эй, что происходит?
Он стряхивает мою руку.
– Ничего такого, из-за чего стоило бы переживать. Разве ты забыла, что не хочешь быть частью моей жизни?
И уходит. Я перевожу взгляд с Софи на Тэ Хва, который прячет глаза, и громко вздыхаю. Я знала, что не стоило сегодня никуда идти.
Мы возвращаемся домой – Йон Джэ и Джейсон вызывают разные такси, а мы втроем – Софи, Тэ Хва и я – едем в лимузине. Я смотрю на мелькающие за окном уличные огни и все размышляю о Джейсоне и Йон Джэ. Между ними постоянно чувствовалось напряжение, но сегодня что-то изменилось.
И я обязательно выясню, что именно.
* * *Однако на следующее утро в новости шоу-бизнеса сообщают такую ошеломительную информацию, что у меня отпадает необходимость что-либо выяснять: «Эдем» распадается. Всего через несколько недель после того, как они начали запись нового альбома, их прессагент сообщил, что члены группы больше не будут работать вместе. Очевидно, поход в клуб был последней попыткой ввести прессу в заблуждение.
Софи, кажется, шокирована не меньше, чем я.
Она опускается на стул у письменного стола, ее глаза блестят от слез.
– Я просто… не могу поверить, что он так поступил. Зачем он решил порвать с группой?
– Кто?
– Джейсон! – Она протягивает мне развлекательный журнал о жизни звезд. Текст на корейском, поэтому я смотрю только фотографии. – Здесь пишут, что именно Джейсон решил порвать с группой, – продолжает она. – Не понимаю зачем. Тэ Хва и Йон Джэ – его лучшие друзья.
Мне ужасно хочется сказать ей, что Йон Джэ и Джейсон – совсем не друзья, но я предпочитаю умолчать об этом. Софи вся красная, он сжимает кулаки, и я опасаюсь, что любое сказанное мною слово она воспримет в штыки, а может, даже ударит меня.
– Как он мог? – шепчет она.
Я пожимаю плечами.
– Может, он просто решил, что каждому из них нужно пойти своим путем?
Она качает головой.
– Нет, это невозможно. Он знает, что группа – это все для Тэ Хва. Джейсон сможет двигаться дальше, развивать свою карьеру. Он вокалист, лидер, у него всегда есть выбор. А Тэ Хва? Он всего лишь басист. Без группы ему не сделать карьеру.
Я молчу. Она права. Я видела, как подобное происходило с группами, которые продюсировал мой отец: состав распадался, и солист продолжал выступать либо с другой группой, либо сольно. Иногда коллективы распадаются, потому что фронтмен хочет выступать один, но я сомневаюсь, что Джейсон отказался бы от своей дружбы с Тэ Хва ради новой карьеры даже несмотря на свое нежелание работать вместе с Йон Джэ. Этому есть другое объяснение.
– Мы всего не знаем, – говорю я. – Почему ты у него не спросишь?
Софи в сердцах швыряет карандаш через всю комнату.
– Не желаю выслушивать его объяснения. Он этого не заслужил.
Софи захлопывает учебник, с треском двигает ящики стола, что-то бормоча по-корейски. Потом набрасывает куртку и вылетает из комнаты, грохнув дверью. Я хватаю телефон и ключ и спешу за ней.
Как я и ожидала, Софи направляется к Джейсону и Тэ Хва. Она колотит кулаком в дверь их комнаты до тех пор, пока Джейсон не приоткрывает ее и не выглядывает в узкую щелочку. Под глазами у него залегли темные тени, волосы всклокочены, словно всю ночь он беспокойно метался по кровати.
– Прочь с дороги, – резко заявляет Софи. – Я не к тебе пришла.
Джейсон смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Он со вздохом впускает нас в комнату. Здесь царит беспорядок: одежда свалена на полу, мебель отодвинута от стен, повсюду раскиданы учебники. Я заглядываю в ванную и вижу: зубная паста, шампунь и прочие туалетные принадлежности все еще на своих местах. Тэ Хва стоит у своего стола и складывает в чемодан книги и фотографии.
Софи начинает помогать ему, а я топчусь на месте. Джейсон стоит, прислонившись к стене. Он сложил руки на груди и смотрит в пол.
– Софи дико зла на тебя, – говорю я.
– Я заметил, – бормочет он.
– Зачем ты это сделал?
Он не отвечает.
Софи резко поворачивается к брату и что-то сердито выговаривает ему по-корейски. Я не понимаю, что именно, но, судя по тону, нечто очень неприятное. У Джейсона хватает ума изобразить на лице хотя бы сожаление.
– Грейс, – обращается Софи ко мне, – прости, что тебе приходится это видеть.
Бросив еще один гневный взгляд на брата, она берет Тэ Хва за руку, и они уходят. Мы с Джейсоном остаемся одни, стоим в неловком молчании, а потом он принимается засовывать в сумку одежду Тэ Хва.
Я поднимаю вещи с пола, складываю и подаю ему. Джейсон с тревогой поглядывает на меня, будто ждет, что я начну орать на него, как Софи.
– Я не собираюсь набрасываться на тебя, не беспокойся, – говорю я. – Если я правильно понимаю, Софи уже все сказала.
Он не отвечает.
Когда с одеждой покончено, я берусь за книги.
– Если честно, мне бы тоже хотелось узнать, зачем ты так поступил. Но это не мое дело. Это дело членов группы и ничье больше.
Джейсон долго молчит, потом тихо произносит:
– Я просто больше не мог это выносить. Я его дико ненавидел.
– Что? ««Эдем»?
Он садится на пол, приваливается к кровати и трет ладонями лицо.
– Ты не понимаешь. Я вообще не хотел группу, я хотел создавать свою музыку. Но когда мы подписали контракт, продюсер заставил нас все изменить. – В его тоне появляются резкие нотки. – Тогда они и добавили Йон Джэ.
– И он тебе по-настоящему не понравился?
Он хмурится, но не возражает.
– Я только не понимаю, почему?
– Ему не место в нашей группе! – кричит Джейсон и бьет кулаком по кровати. – Это нечестно. Мы с Тэ Хва столько трудились перед первым выступлением, а он впорхнул к нам после единственного прослушивания! Я думал, что мы подружимся, но мы просто… мы не можем быть друзьями. Он разрушил группу.
Мне хочется напомнить Джейсону, что он третировал музыку Йон Джэ, но я этого не делаю.
– Послушай, дай Софи время прийти в себя. Она успокоится. В том смысле, что ты же ее брат. Она же не будет злиться на тебя вечно.
Я направляюсь к двери, но Джейсон останавливает меня:
– Грейс?
– Да?
На его лице появляется слабая улыбка.
– Спасибо.
– За что?
– За понимание. Или за попытку понять.
«Даже несмотря на твое нежелание быть частью моей жизни». Он не произносит это вслух, в этом нет надобности. Мы оба знаем, что он об этом думает.
– Но это не снимает с тебя ответственности. Я не имею права судить тебя, не зная всех обстоятельств. Может, ты и придурок, не знаю. Но я не могу тебе указывать. Ты должен сам это понять.
