Стивен Вулф - История Кометы. Как собака спасла мне жизнь
14
Март – июнь 2005 года. Аризона
Фредди должна была вернуться с работы только через восемь часов, и все это время я нервно бродил из комнаты в комнату, выходил к бассейну и вновь возвращался в дом. Я знал, что она постарается развеять мои надежды, которые могли привести лишь к очередному разочарованию. Ведь ей приходилось расплачиваться своими душевными силами за каждую неудачу в моем лечении. Наблюдать, как я вновь и вновь принимаю удары судьбы, и понимать, что любое изменение в состоянии моего здоровья влияет и на ее будущее.
Я накинулся на нее, как только она вошла в дверь:
– Позвони, пожалуйста, Каю и выясни, какая им требуется информация, чтобы составить представление о моем заболевании.
Почти за тридцать лет в медицине Фредди приобрела опыт общения с коллегами и умела отделить важное от обычной врачебной рекламы – слов, брошенных словно невзначай, но призванных склонить к чему-нибудь пациента. Себе я не доверял. Дошел до такого состояния, когда готов был схватиться за любую соломинку либо проглядеть реальный шанс на излечение.
Когда Фредди положила телефонную трубку, ее глаза сияли.
– Я под впечатлением. Вообще неслыханно, чтобы из медицинского учреждения стали звонить совершенно неизвестному им человеку. Эти люди как будто понимают, о чем говорят. Они сторонники смелых методов лечения. – Никогда прежде жена так не волновалась. – Сразу ясно, что врач и его команда болеют за дело, если согласны обследовать больного, ничего за это не требуя. Все, что хочет Кай, – результаты последних магнитно-резонансных и рентгеновских исследований. Если снимки достаточно детальны, они с хирургом все обсудят.
Я почувствовал покалывание в теле. По рукам побежали приятные мурашки.
– А кто вообще эта команда?
Фредди открыла ноутбук.
– Колорадский институт комплексного изучения заболеваний позвоночника… Доктор Дж. А. Фрей… Сейчас посмотрим.
Начав с напоминания, что на бумаге все выглядит лучше, чем в действительности, жена сообщила:
– Фрей – хирург-ортопед, основавший Институт лечения заболеваний позвоночника. Обучался в мединституте в Джорджтауне. Окончил ординатуру и вступил в научное сообщество в Медицинском центре Святого Луки в Чикаго.
– Это хорошо? – Как большинство людей, я понятия не имел, на чем специализируются разные медицинские школы, но Фредди это знала.
– Да, – кивнула она. – Согласно биографической справке доктора Фрея, он прошел специальную подготовку по посттравматической и восстановительной хирургии всех отделов позвоночника. Он не из тех врачей, которые работают только с поясничной зоной.
Надежда казалась крохотным островком в необъятном океане, однако приятно было сознавать, что плывешь в нужном направлении.
– Их офис находится в Энглвуде, южной окраине Денвера, – продолжила Фредди.
– Один из моих клиентов говорил мне, что Денвер – центр спинномозговой хирургии! – воскликнул я.
Через неделю после того, как мы направили туда результаты моих обследований, я стал, словно заключенный, отмечать дни. Засиживался допоздна, чтобы по вечерам докучать жене расспросами о ее разговоре с Каем.
– Он сказал, что позвонит или отправит заключение по почте? Может, мне позвонить самому и выяснить, как мои дела? Или записаться на прием?
Фредди стала задерживаться с друзьями на работе, и я почувствовал, что, возвращаясь домой, она каждый раз надеялась застать меня спящим. Зато Комета пришла в восторг от моего нетерпения. С самого утра я начинал проявлять беспокойство и не мог дождаться, когда она прыгнет ко мне на постель и попросится на прогулку. Собака же получила возможность лишний раз ненадолго выходить из дому: я просил стащить с меня одеяла, чтобы вовремя оказаться у почтового ящика и переброситься несколькими фразами с нашим почтальоном.
А если не думал о письмах, то гадал, по какому телефону – домашнему или мобильному – придет сообщение из института доктора Фрея. Но когда на экране сотового высветился их номер, я не сумел ответить на вызов. Сколько бы себя ни готовил, сомневался, что у меня хватит сил выслушать плохие новости. Может, легче записать звонок, чтобы, прослушав, не отвечать? Я лежал на кровати и напряженно ждал, когда щелкнет автоответчик. И вдруг вспомнил, что медики не оставляют записей конфиденциальной информации.
– Здравствуйте, мистер Вулф. Вас беспокоит Кай Стробб. Не могли бы вы связаться со мной сегодня днем или завтра утром?
Я нажал кнопку ответа.
– Здравствуйте, Кай! Как поживаете?
Комета, положив голову мне на грудь, пристально наблюдала, как я разговариваю.
– Хорошо, только очень занят. Как себя чувствуете? – В его тоне звучала заинтересованность.
– Прекрасно, – небрежно ответил я.
– Мы получили вашу информацию, и доктор Фрей изучил результаты обследований. Он также советовался с другими врачами, чтобы выяснить их мнение. – Длинное вступление служило недобрым знаком. Врачи уже не раз пытались длинными преамбулами смягчать мое разочарование.
– Все очень плохо?
– Да. Ваш позвоночник в плачевном состоянии, но вы и раньше это знали.
Мне казалось, что на сей раз меня ничто не заденет. Но не тут-то было – внутри все оборвалось, и я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание.
– Да, знал, что мой позвоночник в плачевном состоянии. Однако это неприятно слышать.
– Еще бы. – Кай помолчал. – Но есть и хорошая новость: доктор Фрей считает, что способен помочь вам.
Я так сильно тряхнул головой, стараясь прочистить мозги, что Комета вскинулась и ее уши встали торчком.
– Что?
Кай заговорил громче, решив, что нас подводит связь:
– Доктор Фрей считает, что может существенно облегчить вашу боль. Я звоню, чтобы назначить время вашего разговора с ним. Судя по снимкам, сомнительно, чтобы вы могли приехать сюда лично.
Я не реагировал. Вдруг почувствовал себя отрешенно, будто подслушивал, как кто-то говорит по другому телефону спаренной линии. Новость показалась настолько хорошей, что неизбежно где-то должна была подстерегать ловушка.
– Конечно, – произнес я без всяких эмоций, тоном человека, для которого это всего лишь работа. – Можно, я вам перезвоню? Моя жена тоже захочет участвовать в беседе.
– Разумеется. Я вышлю вам краткое заключение и снимки, чтобы вы поняли, в чем состоит проблема. Это даст вам возможность подготовиться к тому, что2 станет обсуждать с вами врач.
Как только разговор закончился, в моем сознании он сразу же перешел куда-то глубоко на второй план, и в голове не возникло ни одной мысли по поводу того, что только что случилось. Я смотрел телевизор в спальне, пока не вернулась с работы Фредди. Ее опущенные плечи и усталые глаза подсказали мне, каким трудным выдался для нее день. Она подошла к шкафу, скинула пиджак и сбросила с ног туфли.
– Кай звонил. Просил, чтобы мы ему перезвонили, – сообщил я.
– Звонил? И что сказал? – воскликнула Фредди.
– Хочет назначить время разговора с доктором Фреем.
– О чем? Вулфи, Кай тебе что-нибудь объяснил?
– Да, они могут мне помочь. – Я так и не отвел взгляда от экрана телевизора и не стал вдаваться в детали.
– Как? То есть… Передай мне слово в слово, что он говорил, не сиди как истукан, рассказывай!
– Он сказал: «Доктор Фрей считает, что может существенно облегчить вашу боль. Я звоню, чтобы назначить время вашего разговора с ним».
Жена села ко мне на кровать и взяла меня за руку.
– Вулфи, потрясающая новость. Ты рад?
Я хотел сказать ей правду: что не уверен, – но передумал, видя, как отреагировала на ее неожиданно пылкие слова Комета – встала и ткнулась носом ей в щеку.
– Давай сначала послушаем, что скажет этот доктор-вундеркинд.
Мы с Каем определили время разговора с доктором Фреем. Меня сразу покорил его теплый, откровенный тон и чувство юмора. Редко можно встретить врача, который бы никуда не спешил и, казалось, был готов целый день отвечать на вопросы пациента. Впоследствии я выяснил, что это вовсе не игра. Доктор Фрей считал, что врачу следует развеять страхи больного и боязнь предстоящей операции. Таким образом легче добиться положительного результата лечения.
Еще он предлагал своим больным домашние задания. Велел мне изучить каждый пункт того, что прислано, включая выводы о моем состоянии и описание предлагаемой многоступенчатой операции. Заключил он разговор словами:
– У вас много проблем, что делает результат непредсказуемым, но я не сомневаюсь, что способен уменьшить вашу боль. Вылечить я вас не могу, но помочь сумею. После того как выполните домашнее задание, свяжитесь с Каем и сообщите, хотите ли двигаться дальше.
Список того, что мне задали, был достаточно длинным: это свидетельствовало о непростом состоянии моего здоровья, – но я не смутился и взялся за работу, как прежде брался за ответственные юридические дела. Изучил заключение доктора Фрея по поводу состояния моего позвоночника. Мое костное сращение было выполнено почти тридцать пять лет назад, и помещенная между двумя подвижными позвонкам кость успела изменить положение и частично превысила изначально заданный ей уровень. Нестабильность позвонков от L3 (третий позвонок поясничного отдела) до крестца затрагивала спинальные нервы. Все диски поясничного отдела были дегидратированы и деформированы, что вело к нестабильности и сужению позвоночного канала поясничного отдела – явление, известное под названием стеноза. Присущий большинству людей изгиб в пояснице отсутствовал из-за различных повреждений. Моя спина была прямой как столб, из-за чего оказалась безжалостно вбитой в таз.
