Мария Семпл - Куда ты пропала, Бернадетт?
– Хочу вам сообщить, что завтра приедет Вэн.
Дядя Вэн – мой единственный и поэтому лучший дядя. Мама прозвала его Вэн Можно-я-доем Брэнч. Он живет на Гавайях в домике сторожа на территории огромного поместья, принадлежащего голливудскому кинопродюсеру. Кинопродюсер там вообще не появляется, но у него, должно быть, ОКР[21], потому что Вэн получает зарплату за то, что каждый день приходит в дом и спускает воду в унитазах.
У продюсера есть еще дом в Аспене, однажды зимой там замерзли трубы, унитазы протекли и испортили кучу антиквариата. Так что у него паранойя насчет того, чтобы это не повторилось, хотя на Гавайях трубы замерзнуть не могут. Так что, как мама любит подчеркнуть, Вэн – профессиональный смыватель унитазов. Однажды мы были на Гавайях, и он показал мне поместье и разрешил самой спустить воду. Было весело.
– А зачем приедет Вэн? – спросила я.
– Хороший вопрос. – Мама тоже выпрямилась и застыла, как папа.
– Погостить. Я подумал, он может присмотреть за собакой, пока нас не будет. А что такое, Бернадетт? Ты против?
– Где он будет жить? – спросила мама.
– В «Фор Сизонз». Я встречу его завтра в аэропорту. Би, я хочу взять тебя с собой.
– Я не могу. Я хочу на Молодежную группу, мы будем смотреть рождественское шоу «Рокеттс».
– Он прилетает в четыре. Я заберу тебя из школы.
– Можно Кеннеди с нами поедет? – Я улыбнулась как можно шире.
– Нет. Я не люблю с ней ездить, ты же знаешь.
– С тобой с тоски помрешь, – я скорчила ему наипротивнейшую рожу и принялась за еду.
Хлопнув дверью, папа ушел в гостиную. Секунду спустя оттуда раздался глухой стук, сопровождаемый ругательствами. Мы с мамой прибежали и включили свет: папа рухнул на груду коробок и чемоданов.
– Какого черта все это здесь делает? – спросил он, вставая на ноги.
– Это для Антарктиды, – ответила я.
Посылки приходили в ужасающих количествах. Мама повесила на стену три списка вещей – по одному на каждого из нас. Все коробки были наполовину открыты, и из них свисали куртки, ботинки, перчатки и зимние штаны на разных стадиях распаковки.
– У нас уже почти все собрано. – Мама уверенно шагнула между коробками. – Я жду, когда доставят твою цинковую мазь, – она ткнула ногой в сторону огромной черной спортивной сумки, – и пытаюсь найти Би маску для лица ее любимого цвета…
– Я вижу свою сумку, – перебил папа, – и сумку Би. А твоя где?
– Вон там, – сказала мама.
Папа поднял сумку с пола. Она повисла, как сдутый шарик.
– Почему она пустая? – спросил папа.
– Да что ты вообще тут делаешь? – сказала мама.
– Что я вообще тут делаю?
– Мы собирались ужинать, – пояснила она. – Ты не стал садиться. И не снял куртку.
– У меня назначена встреча. На работе. Я не могу остаться на ужин.
– Давай я тебе хотя бы свежую одежду дам.
– У меня есть в офисе.
– Тогда зачем ты приехал домой? Сказать про Вэна?
– Иногда приятно сделать что-то лично.
– Ну так поужинай, – предложила мама. – Я ничего не понимаю.
– И я тоже, – добавила я.
– Я делаю по-своему, – сказал папа, – а ты по-своему.
И вышел из дома.
Мы с мамой еще постояли, ожидая, что он сейчас зайдет обратно смущенный. Но вместо этого услышали, как его «приус» прошуршал по гравию и выехал на улицу.
– Я думаю, он действительно приехал только для того, чтобы сообщить нам про Вэна, – сказала я.
– Странно, – ответила мама.
Среда, 22 декабряОтчет доктора КуртцПАЦИЕНТ: Бернадетт Фокс
ПРЕДПОСЫЛКИ. Согласно запросу авторизации от 21 декабря я назначила встречу с мистером Брэнчем в кампусе «Майкрософта». В этом запросе я скептически отозвалась о мистере Брэнче, но с тех пор мое мнение о нем и его мотивах радикально изменилось. Чтобы попытаться объяснить причины такой кардинальной перемены, мне придется рассказать о нашей встрече в мельчайших подробностях.
ЗАМЕТКИ О КОНСУЛЬТАЦИИ. Моя лекция в ВУ закончилась раньше, чем я ожидала. Надеясь успеть на паром в 10:05, я приехала на полчаса раньше. Меня проводили в кабинет администратора мистера Брэнча. За столом сидела женщина в дождевике и держала на коленях тарелку, накрытую фольгой. Я спросила, где мне найти мистера Брэнча. Женщина сообщила, что она подруга администратора и привезла ей ужин, чтобы сделать сюрприз. Она сказала, что все на совещании в большом зале внизу.
Я сказала, что тоже пришла по личному делу. Она заметила пропуск в «Мадрона Хилл», приколотый к моему портфелю, и сказала что-то вроде: «„Мадрона Хилл“? Хе-хе, еще бы не по личному.»
Появилась администратор и практически вскрикнула, увидев, что я беседую с ее подругой. Она сделала вид, что я сотрудник «Майкрософта». Я попыталась дать ей понять, что уже представилась иначе, но она быстро посадила меня в переговорную комнату и опустила жалюзи.
Администратор передала мне папку с секретными материалами ФБР и ушла. Я не имею права разглашать их содержание за исключением нескольких показательных фактов, характеризующих психическое состояние мисс Фокс:
– она наехала машиной на мать одноклассника своей дочери;
– установила возле дома этой женщины щит с обидной надписью;
– запасает и прячет сильнодействующие лекарства;
– страдает от крайней тревожности, суицидных настроений, мании величия.
Пришел мистер Брэнч, взволнованный тем, что его сотрудники, присутствовавшие в столь поздний час на работе, только что нашли ошибку в программе. Я обещала, что не задержу его, и передала ему список прекрасных психиатров, ведущих прием в этом районе. Мистер Брэнч с недоверием посмотрел на список. Он был убежден, что материалов ФБР будет достаточно для того, чтобы назначить его жене стационарное лечение.
Я выразила обеспокоенность его решимостью принудительно госпитализировать жену. Он заверил, что просто хочет предоставить ей лучший уход.
В дверь постучала администратор и спросила, видел ли он, как исправили код. Мистер Брэнч посмотрел на свой телефон и вздрогнул. Оказалось, пока мы говорили, ему пришло 45 писем. Он сказал: «Если меня не вгонит в гроб Бернадетт, это сделает функция „Ответить всем“». Затем он мельком проглядел письма и на программерском сленге сказал что-то про список исправлений. Администратор все лихорадочно записала и убежала.
После энергичного обмена мнениями, во время которого мистер Брэнч обвинил меня в нарушении врачебного долга, я допустила, что его жена, возможно, страдает нарушением адаптации, и объяснила, что оно является психологической реакцией на стресс и обычно проявляется в форме тревожности или депрессии. В случае его жены источником стресса, судя по всему, стало планируемое путешествие в Антарктиду. В крайних случаях механизмы адаптации могут быть настолько разрушены, что стрессор вызывает психическое расстройство.
Мистер Брэнч чуть не упал в обморок от облегчения, услышав от меня, что с его женой действительно не все в порядке.
Снова вошла администратор, на этот раз в сопровождении двух мужчин. Снова зазвучал жаргон.
Когда они вышли, я сообщила мистеру Брэнчу, что при нарушении адаптации рекомендована психотерапия, а не психбольница. Я прямо заявила, что никакой психиатр не поместит пациента в стационар, не встретившись с ним предварительно, – это было бы неслыханным нарушением этики. Мистер Брэнч заверил меня, что вовсе не хочет во что бы то ни стало надеть на жену смирительную рубашку, и спросил, нет ли какого-нибудь промежуточного варианта.
Администратор постучала в третий раз. По-видимому, мистер Брэнч сумел исправить код, и совещание закончилось. В переговорную зашли еще несколько человек, и мистер Брэнч стал обсуждать список дел на завтра.
Поразительно, с какой страстью они работают. Никогда не видела таких целеустремленных людей, настолько увлеченных своим делом. Воздух, казалось, звенел от напряжения, и столь же осязаемым был дух товарищества и любви к работе. Больше всего удивляло почтение, оказываемое мистеру Брэнчу, и то, что он держался на равных со всеми и шутил, находясь при этом в условиях глубочайшего стресса.
Вдруг я заметила, что мистер Брэнч сидит в одних носках, и вспомнила: TEDTalk! Это ведь он рассказывал, что можно приклеить ко лбу компьютерный чип и тебе до конца жизни больше не придется и пальцем шевельнуть. Вот крайнее выражение того, что я называю опасной тенденцией бегства от реальности.
Потом все ушли, и остались мы с мистером Брэнчем и администратор. Так как мисс Фокс, по-видимому, назначает себе успокаивающие препараты сама, я решила рекомендовать опытного коллегу, специализирующегося на наркозависимости. Он использует метод терапевтической интервенции. Мистер Брэнч поблагодарил, но, поскольку в содержание папки из ФБР нельзя посвящать никого, кроме меня, он попросил меня провести интервенцию самой. Я согласилась.
