Джей Эшер - 13 причин почему
Видимо, он записался на курс по той же причине, что и я.
Оглядываюсь – мужчина за стойкой завязывает мешки с мусором. Время закрываться.
– Могу я поспросить стакан воды? – спрашиваю я.
После второго занятия мы сидели на ступенях и читали наши работы, стихотворения, написанные в разные моменты жизни.
Он смотрит мне в глаза, которые я растер салфеткой.
Но только счастливые стихотворения о любви к жизни – работы, которые мы бы никогда не решились прочесть перед этой группой жалких, депрессивно настроенных бумагомарателей. Мы рассказывали о себе, хотя это не характерно для поэтов.
На третьей неделе мы пошли еще дальше – обменялись тетрадями со своими сочинениями.
Он поставил передо мной стакан воды со льдом. Кроме этого стакана и салфеток, на стойке ничего нет.
Вау! Мне потребовалась недюжинная смелость. Думаю, тебе тоже, Райан. И в течение двух часов, пока садилось солнце, мы сидели на лестнице, ведущей в библиотеку, перелистывали страницы и читали стихи.
У Райана оказался ужасный почерк, поэтому мне потребовалось немного больше времени, чтобы прочитать его работы. Но это того стоило, они оказались потрясающими. Намного глубже моих.
Все слова были подобраны настолько точно, я бы даже сказала – профессионально. Уверена, что когда-нибудь в школах дети будут разбирать его работы.
Трогаю холодный стакан.
Конечно, я понятия не имела, в чем смысл его стихотворений. Я могла только догадываться, но я чувствовала их эмоциональную точность и силу. И мне было стыдно за то, что он, должно быть, думал, читая мою тетрадь.
Мне нужно было отнестись к этому серьезней, лучше подбирать слова для выражения моих чувств и эмоций.
Одно мое стихотворение особенно привлекло его внимание, и он захотел узнать о нем побольше… например, что хотела сказать, когда его писала. Но я не стала ему ничего объяснять.
Я не пью. Просто сижу и смотрю, как капля воды медленно стекает по внешней стороне стакана, прямо мне на пальцы.
Я написала его в тот день, когда мои одноклассники разозлились, что кто-то захотел обсудить тему самоубийства. Помните? Все началось из-за того, что тот, кто написал записку, не подписался.
Это было анонимное послание. Как и стихотворение, напечатанное в «Бюро находок».
Итак, Райан захотел узнать, почему я написала это стихотворение. Я сказала, что стихотворение говорит само за себя, но мне были интересны его мысли на этот счет.
Тогда он сказал, что на первый взгляд кажется, что речь идет о желании добиться одобрения со стороны матери. И еще о парне, который меня игнорирует, а мне хочется привлечь его внимание.
О парне?
Делаю глоток и беру в рот лед. Он начинает медленно таять.
Я спросила, как ему кажется, есть ли какой-то более глубокий смысл?
Лед лежит на языке, тот мерзнет, но я хочу, чтобы он до конца растаял.
Я отчасти шутила. На самом деле он все точно описал. Но мне было интересно узнать, что бы учитель стал рассказывать в школе, если бы ему пришлось разбирать мое творение. Потому что преподаватели всегда ищут в поэзии глубокий смысл, который не всегда там есть.
Но ты нашел его, Райан. Ты нашел скрытый смысл моих слов. Ты увидел то, что даже я не смогла рассмотреть. Ты сказал, что на самом деле речь не о моей матери. Или о парне. А обо мне. Я писала письмо самой себе… его можно прочесть между строк.
Когда ты это сказал, я вздрогнула, заняла оборонительную позицию и даже немного разозлилась. Но ты оказался прав, поэтому я испугалась.
Ты сказал, что я написала это стихотворение, потому что боялась сама себя. Что я использовала маму как оправдание, обвиняя ее в том, что она не принимает меня, тогда как мне нужно было обвинять себя, глядя в зеркало.
– А парень? – спросила я. – Зачем он нужен?
Это я. О боже. Это я. Сейчас я это знаю.
Закрываю уши, чтобы отгородиться от реальности и слышать только голос Ханны. Вокруг никого, и мне никто не мешает, но мне нужно почувствовать, что она говорит, каждое слово.
Пока я ждала, что ты скажешь, я искала в рюкзаке платок, зная, что в любой момент могу расплакаться. Ты сказал, что никто не игнорирует меня больше, чем я сама.
Ты чувствовал, что в моих словах есть какой-то глубокий смысл, который тебе хотелось найти, поэтому ты и стал спрашивать об этом стихотворении.
Что ж, Райан, ты был прав. Все гораздо, гораздо глубже. И если ты знал это, тогда почему ты украл мою тетрадь? Зачем ты напечатал мое стихотворение, которое ты назвал «пугающим»? Почему ты позволил всем прочесть его?
И обсудить его. И посмеяться над ним.
Я никогда не теряла свою тетрадь. А ты ее никогда не находил, поэтому она не принадлежала твоей коллекции. Но в твоей газете все прочитали мое стихотворение. Учителя его вырезали и предложили школьникам для разбора.
У нас в классе никто не разгадал скрытый смысл твоих слов, Ханна. У нас и близко не было такой версии. Но тогда нам казалось, что мы это сделали. Даже мистеру Портеру.
Знаете, что сказал мистер Портер прежде, чем раздать всем копии моего стихотворения? Он сказал, что читать работу неизвестного школьника то же самое, что читать классическое сочинение умершего поэта.
Все правильно – умершего поэта.
Потому что мы не можем спросить ни того, ни другого о том, что он хотел сказать.
Затем мистер Портер подождал – вдруг кто-нибудь признается в авторстве. Но как вам известно, этого не произошло. Только сейчас вы узнали имя поэта.
А вот и бонус для тех, кому нужно освежить память.
«Одинокая душа» Ханны Бейкер.
Наши взгляды пересеклись,
Но ты меня не видишь.
Ты едва отвечаешь,
Когда я говорю тебе
Привет.
Если мне суждено
Встретить родственную душу,
Будешь ли это ты?
Думаю, я этого никогда
Не узнаю.
Мама родная,
Ты меня любила, растила,
А сейчас не видишь, что со мной,
Лишь одежду мою замечаешь.
Люди спрашивают у тебя,
Как мои дела.
Ты улыбаешься и киваешь.
Прошу тебя, не дай всему
Закончиться.
Верни меня
На эту грешную землю
И узнай меня.
Открой глаза,
Посмотри сквозь
Плоть и кровь,
Загляни вглубь меня
И увидь мою
Одинокую душу…
Так что, учителя правильно расшифровали эти строки? Вы догадались, что за этим стихотворением стояла я?
Я же знаю, что Райан проболтался. Он гордился тем, что экспонат из его коллекции попал в учебную программу. Но когда мне смотрели в глаза, я отказывалась что-то подтверждать или опровергать.
Кто-то даже писал пародии на мои стихи и читал их мне, надеясь тем самым задеть меня.
Я видел это. Две девочки из класса Портера декламировали свою версию перед тем, как прозвенел звонок.
Это было так глупо, так по-детски… и так жестоко.
Они были безжалостны, каждый день в течение недели приносили по одному новому стихотворению. Ханна была великолепна, она притворялась, что читает книгу, ожидая, пока придет мистер Портер, пока начнет урок, который ее спасет.
Это кажется плевым делом, так? Возможно, для вас – да. Мне уже давно было некомфортно в школе. После истории с фотографиями, Тайлер, я не чувствовала себя в безопасности и дома. А сейчас даже мои мысли были выставлены на всеобщее обозрение и осмеяние.
Однажды на уроке мистера Портера, когда эти девушки издевались над Ханной, она подняла глаза. На какой-то момент наши взгляды пересеклись. Короткая вспышка. Она поняла, что я за ней наблюдаю. Так как никто больше этого не заметил, я отвернулся. Это было ее дело.
Отлично, Райан. Спасибо. Ты настоящий поэт.
Вытаскиваю наушники, теперь они висят на шее.
– Не знаю, что с тобой происходит, парень, – говорит мужчина за стойкой, – но я не возьму с тебя деньги.
– Нет, что вы, я заплачу, – протестую я и достаю бумажник.
– Что за ерунда, это ведь всего лишь коктейль. И как я уже сказал, не знаю, что у тебя за проблемы, и не понимаю, могу ли чем-то помочь, но то, что с тобой что-то не так, это очевидно. Поэтому я хочу, чтобы ты оставил эти деньги себе.
Он продувает трубочку, а затем зачем-то начинает завязывать ее в узел. Он пытается перехватить мой взгляд.
Не знаю, что и сказать. Если бы и знал, наверное, не смог бы из-за комка, вставшего поперек горла. Мне остается только кивнуть бармену, собрать рюкзак и пойти восвояси.
Кассета 5. Сторона А
Дверь за мной закрывается, и я слышу, как защелкиваются замки.
Что теперь? Пойти домой? Или, может, в «Моне»? Или в библиотеку… Я могу посидеть на лестнице, как Ханна, и дослушать оставшиеся кассеты в темноте.
– Клэй!
Это голос Тони.
Яркие огни фар трижды мигают. Тони выглядывает из окна водительской дверцы и машет мне рукой.
Застегиваю куртку и направляюсь к нему, хотя мне совсем не хочется ни с кем общаться. Особенно сейчас. Мы с Тони знакомы уже давно, вместе работали над школьными проектами, болтали после уроков, но нам никогда не доводилось обсуждать какие-то серьезные проблемы. А сейчас, похоже, он как раз настроен поговорить по душам.
