Дженни Хан - Всем парням, которых я любила
Замечаю Джоша у стойки с новинками в разделе публицистики. Он не видит меня, так что я подкрадываюсь сзади и кричу:
– Бу!
Он вздрагивает и роняет книгу на пол.
– Ты напугала меня до чертиков!
– В этом-то и был весь смысл, Джоши! – Я весело хихикаю, глядя на выражение его лица. Интересно, почему это так восхитительно смешно подкрадываться к людям?
– Хорошо, хорошо. Прекращай смеяться. Что ты здесь делаешь?
Я поднимаю книгу и размахиваю ею перед его лицом.
– У меня мистер Раднор по английскому. Он у тебя тоже был, верно?
– Да, он хорош. Строгий, но справедливый. У меня все еще есть записи, если они тебе нужны.
– Спасибо, – отвечаю я. И весело добавляю: – Догадайся, что… Мы с Питером все-таки не разошлись. Это было простое недоразумение.
– Ах да? – Джош начинает складывать книги в стопку.
Ага. Я виделась с ним вчера, мы болтали и разговаривали часы напролет. У меня такое чувство, что я могу разговаривать с ним о чем угодно. Он понимает меня.
Джош морщит лоб.
– И о чем вы, ребята, разговариваете?
– Ах, обо всем. О фильмах, книгах, обычных вещах.
– Хм. Я никогда не считал его любителем книг, – он прищуривается и смотрит через мое плечо. – Эй, я должен идти помочь Джанис за прилавком. Когда будешь готова расплатиться, подходи к моей кассе, я сделаю тебе скидку.
Хм, не совсем та реакция, на которую я надеялась. У меня едва был шанс похвастаться.
– Звучит здорово, – говорю я, но он уже зашагал прочь.
Я прижимаю книгу к груди. Теперь, когда Джош знает, что я больше не люблю его и что я встречаюсь с Питером, думаю, все вернется на свои места. Словно моего письма никогда и не было.
Глава 27
– МАРГО ЗВОНИЛА СЕГОДНЯ, когда тебя не было, – сообщает за ужином папа.
Ужин – просто салат. Салат для меня с папой и хлопья для Китти. Мы планировали приготовить куриные грудки, но так как я забыла утром вытащить их из морозильника, то у нас был просто салат и морковь, приправленные бальзамическим уксусом. Папа дополнил блюдо двумя вареными яйцами, а я взяла кусочек тоста с маслом. Вот тебе и ужин. Хлопья да салат. Мне срочно нужно выбраться в магазин.
С тех пор как Марго уехала, я разговаривала с ней дважды, и один раз по видеочату вместе со всеми, столпившимися вокруг моего ноутбука. Я не успела ее расспросить обо всех интересных вещах – о приключениях и людях, с которыми она повстречалась. Я слышала, что британцы распивают абсент в пабах. Интересно, попробовала ли она его уже? Я отправляла Марго кучу писем по электронной почте, а в ответ получила всего лишь одно. Понимаю, она занята, но, по крайней мере, могла бы писать по письму в день. Может, я лежу мертвой в канале, а она даже это не узнает.
– И что она сказала? – спрашиваю я, нарезая морковь на мелкие кусочки.
– Она подумывает над тем, чтобы попробовать себя в шинти[21], – отвечает папа, вытирая с подбородка салатную заправку.
– А что такое шинти? – спрашивает меня Китти. Я пожимаю плечами.
– Это шотландский вид спорта, напоминающий хоккей на траве, – объясняет папа. – Он появился как своего рода безопасная тренировка на мечах в средневековой Шотландии.
Скучно. Прежде чем папа успевает рассказать нам еще что-то о средневековой Шотландии, я говорю:
– А давайте пошлем Гоу-Гоу посылку с гостинцами! То, что она не сможет достать там.
– Да! – радостно восклицает Китти.
– Что нам отправить? – спрашиваю я. – Пусть каждый внесет свою лепту.
Папа жует и постукивает пальцем по подбородку.
– Я пошлю ей жевательных витаминов, – произносит он. – И болеутоляющее. Думаю, она захватила с собой только маленький флакончик Адвила, а вы же знаете, как у нее иногда болит голова.
– Одобряю, – я указываю вилкой на Китти. – А что насчет тебя?
– У меня есть кое-что, что я хотела бы отправить, – говорит Китти. – Сбегать?
Мы с папой в недоумении поглядываем друг на друга и пожимаем плечами.
– Конечно.
Китти прибегает обратно с картинкой, на которой она нарисовала Марго. Гладящую собаку. Именно той породы, которую хочет Китти. Акита. Я вынуждена посмеяться.
Китти хмурится.
– Что тут смешного?
– Ничего, – говорю я.
– Как ты думаешь, она хорошая? – спрашивает меня Китти. – Можно ли ее повесить на стенку?
– Определенно, – отвечаю я.
– Нет, я хочу, чтобы ты хорошенько на нее посмотрела, – упорствует она. – Критично. Я могу нарисовать лучше. Марго нужна моя лучшая работа.
– Китти, она, безусловно, лучшая, – уверяю я. – Зачем мне врать-то?
Она вздыхает.
– Я просто не знаю, закончена ли она уже.
– Только художник знает это, – говорит папа и мудро кивает.
– А что ты думаешь о собаке? – спрашивает она у него. – Разве она не милая?
Папа забирает у меня рисунок и внимательно рассматривает его.
– Да, собачка, бесспорно, очень симпатичная.
– Я тоже азиатка, – произносит она. Китти садится на свое место и начинает кушать, сдерживая улыбку. Она выполнила свою основную задачу. Заложила положительные ассоциации о собаках в папину голову. Малышка никогда не отдыхает. Она всегда знает, как подступиться.
– Что еще войдет в посылку? – хочет знать Китти.
Я начинаю загибать пальцы:
– Тампоны, потому что не знаю, есть ли у них в Шотландии наш бренд, фланелевая пижама, толстые носки, герлскаутское печенье…
– Где ты собираешься достать герлскаутское печенье в это время года? – спрашивает папа.
– У меня припрятана коробочка с печеньем «Тин Минтс» в морозильнике, – отвечаю я.
Он бросает на меня обиженный взгляд.
– Припрятана от кого? – Печенье «Тин Минтс» – его любимое. Если они есть в доме, о нем можно забыть. Папа – пожиратель печенья.
Я загадочно пожимаю плечами.
– Я также пошлю Марго ее любимую шариковую ручку и… все.
– Не забудь ее коричневые ботинки, – напоминает мне папа. – Она попросила отправить ее коричневые ботинки на шнуровке.
– Неужели? – Я надеялась, Марго не заметит, что оставила их. – И когда она это сказала?
– Написала мне вчера по почте.
– Посмотрим, смогу ли я их найти.
Папа говорит:
– А разве ты их не носила на этой неделе?
В то же время Китти произносит:
– Они в твоем шкафу.
Я поднимаю руки.
– Хорошо, хорошо.
– Если соберете посылку сегодня вечером, то я могу завтра по дороге на работу забросить ее на почту, – предлагает папа.
Я отрицательно качаю головой.
– Хочу послать и шарф, который я вяжу, но боюсь, что не успею его связать. Может быть, через недельку или две?
Прихлебывая молоко, Китти машет рукой и советует:
– Да забудь ты уже про этот шарф. Вязание – это не твое.
Я открываю рот, чтобы возразить, но затем закрываю его. Возможно, она права. Если мы будем ждать, когда я довяжу шарф, чтобы отправить его с посылкой, Марго вероятно уже окончит колледж.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Мы отправим посылку без шарфа. Но это не значит, что я бросаю вязать. Буду продолжать пыхтеть над ним, и он будет готов к Рождеству в качестве подарка для тебя, Китти. – Я сладко улыбаюсь ей. – Он розовый. Твой любимый.
Глаза Китти от ужаса округляются.
– Или Марго. Ты также можешь подарить его Марго.
Этой ночью Китти просунула под мою дверь листочек бумаги. Со списком подарков на Рождество. На дворе только сентябрь – до Рождества еще несколько месяцев! «Щенок» – написано сверху прописными буквами. Она также хочет муравьиную ферму, скейтборд и телевизор в свою комнату. Ну да, телевизора не будет. Хотя я могла бы купить ей муравьиную ферму. Или могла бы поговорить с папой насчет щенка. Китти не говорила, но, думаю, она сильно скучает по Марго. В каком-то смысле Марго для нее единственная мама. Должно быть, Китти тяжело справляться с тем, что сестра так далеко. Нужно чаще напоминать себе быть терпеливее и внимательнее к ней. Я нужна ей сейчас как никогда.
Иду в комнату сестры и забираюсь в постель. Она только выключила свет, но уже засыпает.
– А что если нам завести котенка? – шепчу я.
Ее глаза моментально распахиваются.
– Черта с два!
– А тебе не кажется, что мы больше семья кошатников? – мечтательно спрашиваю я. – Мягкий серо-белый котенок с пушистым хвостиком. Мы могли бы назвать его Принцем, если бы это был мальчик. Ох, или Гэндальфом Серым! Разве не миленько? Или, если будет девочка – Агатой. Или Тилли. Или Босс. Все зависит от ее индивидуальности.
– Хватит, – предупреждает Китти. – Мы не заведем кота. Коты ерунда. К тому же они большие манипуляторы.
Пораженная, я спрашиваю:
– Откуда ты узнала это слово?
– Из телевизора.
– Со щенком много возни. Кто будет кормить его, выгуливать и тренировать?
– Я. Я все буду делать. Я достаточно ответственная, чтобы позаботиться о нем сама.
Я сильнее прижимаюсь к ней. Мне нравится запах ее волос после ванной.
Ха. Ты даже никогда не моешь посуду. И никогда не убираешься в комнате. И ты хоть раз в жизни помогла сложить белье? Если ты не делаешь ничего из этого, как ты можешь нести ответственность за другое живое существо?
