Грегори Робертс - Тень горы
«Покой – это идеальное прощение и полная противоположность страху», – сказал однажды Идрис.
– Ау, ты где, Шантарам? – улыбнулась Карла, потрепав меня по подбородку.
– Я там же, где ты.
– О’кей, – рассмеялась она. – Так где же мы были?
– Ты рассказывала, как вы с Кавитой все это провернули, – сказал я, притянув ее к себе.
– С Кавитой и Дивой. Дива самая богатая девушка в Бомбее, и, когда она объявила о своей фетишистской вечеринке, лимузины так и покатили к ней.
– Но Дивы там при этом даже не было.
– Мы устроили так, что блокпост ее не пропустил, и, таким образом, что бы ни случилось на вечеринке, у нее было алиби.
– То есть подстраховали ее.
– То есть подстраховали ее, – согласилась Карла, постукивая пальцами по моей груди.
Это было что-то новенькое – она впервые постучалась таким образом ко мне. Этот жест показывал, что она полностью отдалась любви, отрешившись от всех забот.
– Итак, вы организовали фетишистские игры и установили камеры, да?
– У нас было намечено семь подопытных, включая редактора, но двое из них не явились.
– Подопытных?
– Тех, кто был помехой прогрессу и кого мы хотели направить на путь истинный.
– И теперь эти пятеро…
– Словно переродились. Трущобы будут расселяться, и больше внимания будут уделять положению женщин. Женский стиль работы победил.
Я сел на постели. Она предложила мне полотенце, пахнувшее имбирем, мы вытерли наши лица и руки.
– Карла, если эти типы большие шишки, они опасны по определению. Такая видеозапись – это бомба замедленного действия.
– У нас были посредники, – сказала она, вновь прислоняясь ко мне.
– Они должны быть пуленепробиваемыми.
– Они такие и есть. Это велокиллеры.
– Ну, тогда беспокоиться не о чем. Велокиллеры надежные трезвомыслящие парни.
– Не иронизируй. Я лично ни с кем не встречалась, кроме них. Они сами вели переговоры с той стороной.
– И как это пришло вам в голову?
– Тебя это в самом деле интересует?
– Конечно интересует.
– Хорошо, – сказала она, садясь в позе лотоса лицом ко мне. – Мы с Рэнделлом два раза замечали, что велокиллеры следят за тобой, и я попросила его выяснить, что им надо.
– Он встречался с велокиллерами один?
– Да, конечно.
– Вот кто действительно надежный парень, – улыбнулся я. – Я рад, что он заодно с тобой.
– С нами, – поправила она меня.
– А как ты смотришь на его шашни с Дивой? Я знаю, что Навин сохнет по ней, и мне казалось, что и он ей нравится.
– Это локдаун, Шантарам. То, что происходит во время локдауна, в локдауне и остается. Во всяком случае, нас это не касается.
– Да, ты права. Вернемся к нашим велокиллерам.
– Рэнделл выяснил, что Абдулла нанял их охранять тебя какое-то время. Он даже подружился с двумя-тремя.
– И когда ты увидела, что их можно нанять, то так и сделала.
– Да, и они были рады выполнить эту работу.
– В этом я не сомневаюсь.
– Да, рады. Они заботятся о своем имидже. Им хочется заниматься каким-нибудь более приемлемым для общества делом, нежели убивать людей ради денег.
– Ну да, например, угрожать людям ради денег.
– Что-нибудь вроде этого. Это новый для них, более респектабельный имидж, и мне кажется, что они относятся к этому серьезно. Я думаю, они хотят «вернуться с холода»[101].
– Ну-ну.
– Когда я наладила отношения с велокиллерами, у меня сложился план. Без них ничего не получилось бы, потому что ни на кого другого я не могла положиться. А с ними я была уверена в том, что они выдержат, если их прижмут, и не выдадут нас. Когда сложилось так, что они стали следовать за тобой, я переключила их на себя.
– Точнее, на своих подопытных.
– Именно так. Переговоры с переродившимися вел главарь велокиллеров Ишмит.
– Я встречался с ним.
– Он истинный джентльмен.
– Просто соль луны.
– А его друг Панкадж просто умора. Ты, кстати, ему очень нравишься. Я пригласила его на фетишистскую вечеринку.
– Само собой. А почему со мной надо было темнить относительно этих темных делишек?
– Чтобы защитить тебя. Я не хотела впутывать тебя в эти опасные дела.
– Как несмышленыша.
– Как лучшего друга, – сказала она. – Если бы все сорвалось, я хотела быть уверенной в том, что это не затронет тебя. Ты забыл, что ты в розыске?
Это была новая Карла. Она защищала меня, взяла под свое крылышко.
Она встала, зажгла семь новых благовонных палочек, вставила их во рты глиняных драконов, и они стали наполнять многоцветную комнату желтовато-красными испарениями. Я наблюдал за тем, как она ходит, и хотел остановить время, остановить все, кроме Этого.
Она снова села рядом со мной и взяла мою руку в свои.
– Ответь честно, если бы я сказала тебе, что хочу организовать кампанию по расселению людей из трущоб, ты стал бы делать это вместе со мной или постарался бы остановить меня?
– Я постарался бы уговорить тебя уехать со мной и обосноваться где-нибудь на новом месте.
– Поэтому я и не стала посвящать тебя в свои планы.
– Ах вот почему?
– Ты стал бы помогать мне, потому что любишь меня, но занимался бы этим против воли, и это сделало бы тебя уязвимым. И меня, возможно, тоже.
Я подумал над ее словами, не до конца понимая их, но у меня напрашивался другой вопрос.
– Зачем ты занялась этим, Карла?
– Ты считаешь, что это не такое уж нужное дело?
Она уходила от ответа.
– Зачем ты это делала?
Тут она в свою очередь задумалась. Затем улыбнулась и ответила мне честно:
– Чтобы увидеть, смогу ли. Я хотела убедиться в том, что справлюсь.
– Я думаю, ты справишься с чем угодно. Но нам надо было заниматься этим вместе.
Она засмеялась:
– Я так люблю тебя. И я рада, что наконец рассказала тебе обо всем.
Это было уже чересчур. Это было осуществление всех желаний. Сомнение, убивающее любовь, привело меня на край утеса, побуждая прыгнуть. Я прыгнул.
– Я так люблю тебя, Карла, что остального для меня просто не существует. И сейчас, и всегда.
Мужчины обычно избегают быть настолько откровенными в любви. Это все равно что дать женщине в руки пистолет, приставить дуло к своей груди и сказать: «Вот так меня можно убить». Но я не боялся этого. Я знал, что все будет в порядке.
– Я тоже люблю тебя, малыш, – сказала она, сияя зелеными глазами. – Всегда любила, даже тогда, когда казалось, что это не так. Меня заклинило на тебе, и ты лучше сразу привыкни к этой мысли, потому что отныне мы не расстанемся никогда. Ясно?
– Ясно, – ответил я, притягивая ее к себе, чтобы она меня поцеловала. – Ты обдумывала это долго и тщательно, да?
– Ты же знаешь меня, – прожурчала она. – Я все делаю долго и тщательно.
Часть 13
Глава 72
Я пригласил Олега пожить в моем номере. Уплачено за него было на год вперед, и я был рад, что у парня будет свой дом. Он радовался еще больше, обхватил меня, приподнял и поцеловал.
– Вот это по-русски! – сказал он.
Карла повсюду следовала за мной, даже по адресам черного рынка, а я повсюду следовал за ней. Мы ездили на моем мотоцикле, а верный страж Рэнделл таскался за нами в автомобиле.
Мои поездки к менялам были небезопасны, но то, что делала Карла, было чуть ли не еще опаснее. Ее контакты с деятелями искусства и бизнесменами вызывали у меня тревогу, хотя и кое-какие из моих собственных дел были не лучше.
Людям надо было привыкнуть к тому, что нас двое, и воспринимали они это по-разному. Оказалось, что мои клиенты со дна общества относятся к этому спокойнее, чем ее знакомые из высших слоев.
– Выпейте чая с нами, мисс Карла, – говорили все дельцы черного рынка. – Пожалуйста, присядьте и выпейте чая.
– Стоп, – говорили мне дельцы «белого» рынка у проходной. – Без пропуска нельзя.
Карла добыла мне пропуск и настаивала на том, чтобы я повсюду сидел рядом с ней. Мне приходилось присутствовать на встречах с финансовыми магнатами в облицованных панелями приемных и кабинетах, и каждый раз я чувствовал себя так, словно нахожусь внутри гроба.
– Деловой костюм, – сказал однажды Дидье, – это то же самое, что воинская форма, только он, в отличие от формы, не делает чести носящему его.
По-видимому, слово «честь» в этих кабинетах и салонах эксклюзивных клубов было не в чести: когда Карла говорила, что доверяет говорить от ее имени только при заключении честных сделок, по лицам окружающих неизменно пробегала волна недовольства, рыбьи рты приоткрывались, а разноцветные галстуки колыхались во вращающихся креслах, как водоросли в неспокойном море.
Искусство было представлено публикой иного пошиба, вроде высокого красивого скульптора, собиравшего нектар на доступных лужайках миллионеров.
