Дэвид Николс - Дублер
– Господи, что это вы делаете? – спросила Нора.
– Простите?
– Вы курите по две сигареты сразу?
– Одна для вас. – И Стивен вытащил одну сигарету изо рта и предложил ей. Нора уставилась на сигарету. – Извините, вы не…
– Спасибо. Очень учтиво. Разве что капельку негигиенично. – Она взяла сигарету в рот – немного робко, заметил он. – Джош все время убеждает меня бросить. Говорит, от этого я выгляжу старой – идея, которая его явно ужасает. Я пробовала эти никотиновые пластыри, но мне приходилось налеплять их столько, что нагишом я выглядела как лоскутное одеяло.
Слово «нагишом» секунду висело в ночном воздухе. Стивен попытался сосредоточиться на виде с крыши. Желтые натриевые лампы перестраиваемого вокзала Кингс-Кросс сияли в отдалении, и опять словно сама ситуация требовала совершенно определенного стиля поведения и беседы – язвительного и остроумного, усталого от жизни и элегантного: пожалуй, что-то из Дэвида Нивена.
– А… что вы подарили Джошу на день рождения? – спросил он более прозаично, чем намеревался.
– Новый айпод, – вздохнула она. – Оригинально, да? Я пыталась спорить, но он меня достал. Так что я купила ему новый айпод и велела уже просто заткнуться на этот счет. Выбор был между ним и гребаным самурайским мечом.
– И что же можно подарить человеку, у которого все есть?
– Ну, все связанное со «Звездными войнами» уж точно.
Стивен рассмеялся и искоса взглянул на нее. Норино лицо под блестящей черной челкой казалось круглым и бледным, его разделял на две части большой красный рот, расположенный как-то кривовато под маленьким аккуратным носом, чуть порозовевшим в прохладном осеннем воздухе. У нее были крупные зубы, не такие белые и правильные, каких он ожидал от американки, и на одном из передних зубов виднелась маленькая щербинка, а на другом пятнышко помады; что-то в ее макияже напомнило Стивену девочку, сидящую за туалетным столиком матери. Ее бледная кожа чуть жирновато, но отнюдь не неприятно поблескивала вокруг Т-зоны – по крайней мере, он полагал, что это место так называется, – и небольшие комочки теней виднелись в крошечных морщинках вокруг ее глаз: с тяжелыми веками, зеленых, темных и весьма красивых. Хотя сейчас Нора была изрядно пьяна или под кайфом – а скорее, и то и другое, – похоже, обычно на ее лице царило выражение этакого насупленного, но веселого изумления при чуть суровом и сонном взгляде, как если бы она проснулась немного вялой после полуденной дремы. Она расслабленно облокотилась о перила океанского лайнера, зачесывая короткую челку на лоб кончиками пальцев и рассеянно затягиваясь своей сигаретой, – и снова Стивену пришел на ум старый фильм с Кэрол Ломбард или, быть может, молодой Ширли Маклейн в главной роли. Эффект подчеркивался Нориным платьем: черным, гладким, старомодным, чуть маловатым для ее несколько – как там сказал Джош? – пышного тела, лоснящимся от носки на плечах и подоле. Стивен обнаружил, что гадает, каково было бы положить ладонь на теплый изгиб красивой спины, наклониться и поцеловать ее, когда Нора внезапно обернулась и посмотрела на него, вопросительно вздернув брови.
Чтобы сказать хоть что-нибудь, он выпалил:
– Потрясающие апартаменты! – В духе трансатлантической беседы он ввернул словечко «апартаменты» и почти выехал на нем.
– Вы и правда так думаете? – нахмурилась она, тут же заставив Стивена усомниться, правда ли он так думает. – Я ненавижу этот дом! Тут все как в холостяцком жилье из мужских журналов. Каждое утро я просыпаюсь и хочу спросить, есть ли здесь запасная зубная щетка, а потом вспоминаю, что на самом деле я тут живу. Черт возьми, ну что плохого в слове «комната»? Джош любит говорить, что совместил «фанк» с «функциональностью». Лично я думаю, что он совместил «уд» и «неудобство», но, блин, где уж мне понять?
Стивен рассмеялся:
– А зачем вы тогда его купили?
– Я-то не покупала, это Джош купил, как раз перед нашей свадьбой. Формально я здесь всего лишь квартирантка. Большая часть моих вещей до сих пор валяется на складе в Штатах. Это не очень-то мне по вкусу, знаете же, как говорят: «дом не дом без пандуса для скейтборда».
– Видели бы вы мой. Такая дыра…
– Вы живете один?
– Угу.
– Одиноки?
– Недавно развелся.
– Вы еще слишком молоды, чтобы разводиться.
– Я ранняя пташка.
Нора рассмеялась, и Стивен ощутил легкий трепет восторга, глядя, как она хохочет. Затем повисла еще одна пауза, пока Нора глубоко затягивалась сигаретой.
– А почему вы развелись?
– О…
– Если это не личный вопрос.
– Ну, если подумать…
– Дайте угадаю – она вас избивала?
– Нет. Ну, не физически.
Нора поморщилась:
– Эй, вы же не собираетесь спрыгнуть с крыши?
– Нет.
– Потому что мне совсем не хочется отвечать за смерть гостя. Ну, некоторых гостей, по крайней мере…
– Разве что я не гость.
– Ну и что. Это вообще не мое дело. Прошу прощения, сменим тему… Ладно, скажите мне, какого черта вы занимаетесь этой дурацкой работой?
– Вы имеете в виду актерскую или официантскую?
– Ну, официант – это не дурацкая работа, так что…
– Вы всегда говорите то, что думаете?
– Стивен, между нами, я, возможно, выпила лишнего.
– Что ж, я занимаюсь этим, потому что мне нравится. Даже если работа совершенно дурацкая. И вообще я ее люблю. А вот то, что между, нравится мне гораздо меньше.
– Тогда зачем это делать? – спросила она.
Интересно, с чего это она так вскинулась? – подумал он. Подобные разговоры он вел бесчисленное множество раз, особенно с заботливыми пожилыми родственниками под Рождество, но удовольствия не получал.
– Не знаю. Чересчур буйное воображение? Наверное, смотрел слишком много фильмов в подростковом возрасте.
– Многие смотрели высадку на Луну, но не все попытались стать космонавтами.
– Нет, но знаете же, как это бывает: сыграешь в парочке пьес еще в школе…
– Вы много бывали в театре?
– На самом деле нет. Я играл в пьесах, но не ходил в театр вообще, только пантомиму видел. На острове Уайт почему-то нет своего Уэст-Энда. Точнее, он есть, но называется Вентнор. – (Нора, очевидно, не понимала, о чем он.) – Так что мне нравилось играть в пьесах, но предпочитал я всегда кино.
– Я тоже! Знаете, возможно, мне не следует этого говорить – Джош считает такие слова чем-то вроде богохульства, – но я не выношу походы в театр. Всякий раз, как Джош выползает на сцену в этом ортопедическом ботинке и начинает говорить странным, идиотским, воркующим голосом, который ему положен по роли, меня просто смех разбирает. Мне хочется заорать ему: «Говори нормально!» Вы не согласны?
– Без комментариев, – улыбнулся Стивен и вернулся к созерцанию вида.
– А вы предпочитаете играть в театре или в кино?
– Трудно сказать. – Он мог, конечно, изложить генеральную линию насчет предпочтения непосредственного отклика театральной публики, но ведь основной его опыт в кино проистекал из главной роли в «Белка Сэмми поет любимые детские песенки», а Стивен подозревал, что это не входит в обычные представления о кино. Он решил сменить тему: – А как насчет вас? Чем вы занимаетесь?
– Чем я занимаюсь? О, это очень хороший вопрос. Когда я повстречала Джоша, то была официанткой в одном баре в Бруклине.
– Вы сами оттуда?
– Из Бруклина? Ага, то есть нет, нет – из Нью-Джерси. Моя семья из Джерси-Сити, который рядом с Нью-Йорком, но не в нем, если вы понимаете, о чем я. В любом случае именно так мы и встретились: в баре. Скромная официантка приносит Джошу Харперу «клубный сэндвич», а остальное – история для шоу-бизнеса. Все это… – она обвела рукой вид, – что-то вроде самых больших чаевых в мире. – Она сделала долгий глоток из стоявшей рядом бутылки шампанского, взяв ее за горлышко, словно пиво, потом передала бутылку Стивену, добавив, как будто вдруг вспомнила: – О, а еще однажды я записала хитовый сингл. Давным-давно, во тьме веков.
– Правда?
– Угу. Ну, это я говорю «хитовый». Номер сто два в рейтинге журнала «Биллборд», девяносто шестой год.
– Это же потрясающе.
– Ну, не потрясающе, – возразила она, хотя Стивен говорил совершенно искренне. Нора была из тех женщин, которым особенно подходит низко висящая бас-гитара. – И как ваш хит звучал?
– Обычно: бодренько, бренчаще, такая как бы Джони Митчелл для университетского радио. Музычка, под которую комфортно есть. Мы назывались «Нора Шульц и новые варвары», если вы можете в это поверить. Звукозаписывающая компания посчитала меня новой Аланис Мориссетт. Я была чем-то вроде ее дублерши. Если бы Аланис Мориссетт как-нибудь свалилась с табуретки, то компания бы десантировала меня на ее место. Бог знает почему – мне даже не особенно нравится Аланис Мориссетт. Забавно, вам не кажется?
