Донна Тартт - Маленький друг
Дэнни растерялся, замер.
– Бывал я на допросах, – сказал Фариш, – видал, какой дрянью там людей накачивают. Небрежность. Вот что нас погубит. Волны сна – это магнитные волны, – он постучал себя по лбу двумя пальцами, – понимаешь? Понимаешь? Они тебе весь мозг подчистую стереть могут. Ты подставляешься электромагнитному излучению, от которого у тебя всю систему ценностей перекосит на хер.
“Да он рехнулся”, – подумал Дэнни. Фариш, часто-часто задышав, провел рукой по волосам – поморщился и затряс растопыренной ладонью, будто стряхивал что-то гадкое, склизкое.
– Ты мне тут не умничай! – взревел он, когда заметил, что Дэнни на него смотрит.
Дэнни опустил глаза и увидел Кертиса, тот заглядывал в трейлер с улицы, подбородком почти касался порога. Рот у него был вымазан чем-то оранжевым, как будто он играл с бабкиной помадой, а лицо – лукавое, довольное.
Обрадовавшись, что можно сменить тему, Дэнни улыбнулся Кертису.
– Привет, аллигатор, – сказал он и хотел было спросить, чем это у него рот перепачкан, но Фариш крутанулся на каблуках, вскинул руку – будто истеричный русский бородатый дирижер – и завизжал:
– Пошел вон пошел вон пошел вон!
Кертис тотчас же исчез – бум-бум-бум, скатился по металлической лесенке. Дэнни привстал, попытался незаметно выползти из кровати, но тут Фариш развернулся, наставил на Дэнни палец.
– Я тебе встать разрешал? Разрешал? – Лицо у него побагровело. – Дай-ка я тебе кое-что разъясню.
Дэнни послушно уселся обратно.
– Мы перешли на военное положение. Понял? Понял?
– Вас понял, – ответил Дэнни, догадавшись, что нужно говорить.
– Отлично. В системе есть четыре уровня, – Фариш принялся загибать пальцы. – Зеленый код. Желтый код. Оранжевый код. Красный код. Так, – Фариш воздел к потолку трясущийся палец, – что такое “зеленый код”, ты можешь догадаться, исходя из своего опыта управления транспортным средством.
– Ехать? – наконец предположил Дэнни после странной, долгой, сонной паузы.
– Так точно. Так точно. “Движение разрешено по всем постам”. Зеленый код – значит, все тихо, ты спокоен, внешние угрозы отсутствуют. А теперь слушай, – процедил Фариш, скрипя зубами. – Нет никакого зеленого кода. Зеленого кода не существует.
Дэнни разглядывал черные и оранжевые шнуры, лежавшие на полу спутанным комом.
– Забудь вообще про зеленый код и вот почему. Два раза я тебе повторять не собираюсь, – Фариш принялся нервно расхаживать по комнате, дурной знак. – Если объявлен код зеленый и на тебя нападут, от тебя мокрого места не останется.
Краешком глаза Дэнни заметил, как в раскрытое окно просунулась пухлая лапка Кертиса и на подоконнике появился пакетик конфет. Дэнни молча подвинулся, забрал подарок. Кертис радостно помахал в ответ, и рука тихонько исчезла.
– В настоящее время наш код – оранжевый, – сказал Фариш. – Оранжевый код означает – опасность установлена и находится в непосредственной близости, все внимание – на опасность, круглосуточно. Повторяю: круглосуточно!
Дэнни засунул конфеты под подушку.
– Чувак, да расслабься, – сказал он, – ты себя накручиваешь.
Он хотел сказать это как-то… ну да, полегче, но что-то ничего у него не вышло, и Фариш резко обернулся. Лицо у него сморщилось, скривилось от ярости, заалело, запульсировало, забагровело кровью.
– А знаешь что, – вдруг сказал он. – Поедем-ка мы с тобой прокатимся. Я твои мысли читаю, кретин! – заорал Фариш, что было сил стуча кулаком по виску. Дэнни глядел на него с ужасом. – Хер ты меня проведешь!
Дэнни на секунду зажмурился, снова открыл глаза. Ссать хотелось так, что моча в глазах стояла.
– Да ладно тебе, чувак, – умоляюще сказал он Фаришу, который кусал нижнюю губу, злобно уставившись в пол, – давай чуток полегче. Спокойно! – вскинул руки Дэнни, когда Фариш поглядел на него – расслабляться рано, слишком резко он поднял голову, слишком мутным и дерганым был его взгляд.
Дэнни толком и понять не успел, что случилось, как Фариш схватил его за воротник, врезал кулаком по зубам.
– Ишь ты! – прошипел он и, снова вцепившись в рубашку Дэнни, рывком поставил его на ноги. – Я тебя знаю как облупленного. Сучонок.
– Фариш.
У Дэнни в глазах потемнело от боли, он ощупал челюсть, подвигал ей туда-сюда. Хуже нет, когда доходит до такого. У Фариша было весовое преимущество фунтов в сто.
Фариш швырнул его на кровать.
– Обувайся. За руль ты сядешь.
– Ладно, – ответил Дэнни, потирая челюсть, – и куда едем?
Ну, если это у него вышло обиженно (а так оно и было), так это все потому, что куда они ни едут, так он всегда за рулем.
– Поумничай мне еще! – Фариш отвесил ему звонкую оплеуху. – Если я хотя бы унции товара недосчитаюсь. А ну сядь, я что, разрешал вставать?
Дэнни молча сел, натянул на липкие от пота босые ноги тяжелые ботинки.
– Молодец. И головы не поднимай, смотри под ноги.
В трейлере у Гам скрипнула дверь, Дэнни услышал, как она загребает тапками по гравию.
– Фариш! – позвала она внука тоненьким, сухим голоском. – Ты как там? Фариш?
Ну, как всегда, думал Дэнни, как всегда, если она о ком волнуется, так это о Фарише.
– Встал! – сказал Фариш.
Он ухватил Дэнни за локоть, подтащил к двери и вышвырнул его на улицу.
Дэнни полетел вниз головой со ступеней, приземлился лицом в грязь. Пока он вставал, отряхивался, у Гам ни один мускул на лице не дрогнул – стояла там, как ящерица, в тоненьком своем халате, одни кости да дубленая кожа. Потом медленно-премедленно повернула голову. Спросила Фариша:
– Что это на него такое нашло?
Стоявший в дверях Фариш как будто на дыбы вскинулся:
– Да уж вот такое! – проорал он. – Она тоже все видит! А-а, думал, сумеешь меня одурачить… – Фариш натужно, визгливо захохотал, – но ты даже бабку собственную, и ту одурачить не можешь!
Гам сначала оглядела Фариша, потом Дэнни – из-за укуса змеи глаза у нее теперь были вечно полуприкрыты, как будто ее в сон клонит. Она как будто невзначай ухватила Дэнни за руку, ущипнула его, до боли закрутила кожу пальцами, при этом совершенно не изменившись в лице.
– Ох, Фариш, – сказала она, – уж больно ты к нему строг, – но сказала она это так, будто на самом деле хотела намекнуть Фаришу, чтоб тот был с Дэнни построже, еще как построже.
– Ха! – завопил Фариш. – Это все они! – орал он, будто обращаясь к спрятанным на деревьях камерам. – Они и до него добрались! До родного моего брата!
– Да что ты такое говоришь? – нарушил Дэнни недобрую, напряженную тишину и сам поразился тому, до чего вяло и неискренне он это сказал.
Он растерянно попятился, потому что Гам, еле-еле шевелясь, принялась подыматься по ступенькам к Фаришу, который так и стоял в дверях, злобно зыркая и шумно сопя. Вонючие, жаркие, частые выдохи. Дэнни даже отвернулся, на бабку глядеть было тошно, потому что ясно видел, до чего злит Фариша ее медлительность, видел, как он бесится, как пучит глаза и кипятится, как нетерпеливо постукивает ногой – черт подери, да что ж она еле тащится-то?! Всем было ясно (всем, кроме Фариша), что стоит даже оказаться с ней в одной комнате (шорх… шорх…), как тут же прямо зудеть от раздражения начинаешь, с катушек слетаешь, стервенеешь, звереешь, но куда там, Фариш на Гам никогда не злился, он на других злобу свою вымещал.
Когда она наконец доползла до верхней ступеньки, Фариш уже побагровел и трясся, как паровой агрегат, который вот-вот взорвется. Бабка угодливо потянулась к Фаришу, тихонечко-тихонечко потрепала его по плечу.
– И неужто оно того стоит? – спросила она добреньким голоском, но вроде как намекая: стоит, конечно, стоит.
– А то! – взревел Фариш. – Пусть знает – нельзя за мной шпионить! Нельзя у меня воровать! И врать мне нельзя – не-е-ет, нет, – и он задергал головой, отмахиваясь от прикосновений ее легонькой, будто обтянутой пергаментом клешни.
– Ох, ох. Уж как бабушке жаль, что вы поладить меж собой не можете, – но, говоря это, она глядела на Дэнни.
– Меня не жалей! – провизжал Фариш. Он театрально закрыл Гам своим телом, как будто Дэнни сейчас на них накинется и всех поубивает. – Лучше его пожалей!
– Да никого я не жалею, – она протиснулась мимо Фариша, прошмыгнула в трейлер.
– Гам, не надо, – с отчаянием принялся умолять ее Дэнни, он, вытягивая шею, боязливо затоптался возле трейлера, глядя, как выцветший розовый подол ее халата исчезает в темной комнате, – Гам, пожалуйста, не ходи туда.
– Доброй ночи, – прошелестела она, – дай-ка постель тебе постелю.
– Да забудь ты про постель! – рявкнул Фариш, злобно поглядев на Дэнни так, будто это он был во всем виноват.
Дэнни кинулся в трейлер.
– Гам, не надо, – заметался он, – ну, пожалуйста.
Ну все, пиши пропало, верный способ довести Фариша до белого каления – это если бабка решала “прибраться” за Дэнни или Джином, хоть никто ее об этом и не просил. Как-то раз, давным-давно (вот уж чего Дэнни никогда не забудет), он заходит в трейлер, а там бабка методично опрыскивает его подушку и постельное белье средством от насекомых “Рейд”…
