Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки
— Бэзил, — окликнула его Дотти. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Бэзил перевел взгляд с Дотти на Анжелину:
— О, приветствую.
— Анжелина, это мой брат Бэзил Купертино. Он только что вышел на пенсию и теперь будет жить вместе со мной. Это Анжелина, соседка из дома напротив, я тебе о ней рассказывала.
— Как поживаете, мистер Купертино? — протянула руку Анжелина. — Добро пожаловать в наши края.
— Счастлив познакомиться с вами, очаровательная юная леди. И искренне соболезную, я слышал, вы потеряли мужа.
Анжелина на миг потупилась. При слове «муж» она вздрогнула. На какое-то мгновение даже пожалела, что пришла. Но потом все же посмотрела в глаза мистеру Купертино, и это чувство растаяло без следа. Он, кажется, славный дядька.
— Спасибо, — от души ответила она. — Фрэнк был замечательным.
Мистер Купертино едва заметно улыбнулся.
— И очень мудрым, если женился на такой красавице. А что это за изделие?
— Анжелина принесла нам лазанью, — пояснила Дотти.
Мистер Купертино внимательно посмотрел на блюдо, потом на Анжелину:
— Очень любезно с вашей стороны.
— Пустяки. Надеюсь, вам понравится.
— Зайдете на чашечку кофе? — предложил он.
— Мне пора идти. Но все равно большое спасибо. Может, как-нибудь в другой раз?
— Отлично, — учтиво кивнул он, наконец-то засовывая очки в карман.
— Ну ладно, — засуетилась Дотти. — Пойду поставлю в духовку. Спасибо, Энджи.
Бэзил последовал за Дотти, на прощанье еще раз дружески помахав свернутой в трубочку газетой. Дома Анжелина подумала, как, должно быть, довольна Дотти, что ей теперь есть с кем разделить трапезу.Прошло несколько дней. Анжелина наконец-то смогла относительно нормально выспаться и теперь суетилась по хозяйству. Она гордилась тем, что пол в ее кухне настолько чист, что с него можно есть, как с тарелки, — у грязи не было ни малейшего шанса. И вот когда она, опустившись на четвереньки, претворяла в жизнь свою философию чистоты при помощи жесткой щетки и ведра горячей мыльной воды, раздался звонок в дверь.
Анжелина задержалась еще на несколько секунд, оттирая особо упрямое пятно, но звонок не умолкал. Она поднялась на ноги, бросила щетку в ведро и резко распахнула дверь, даже не сняв фартука и желтых резиновых перчаток.
На пороге стоял Бэзил Купертино, с пустой формой из-под лазаньи в руках.
— О, привет, мистер Купертино.
Она стянула перчатки, сунула их в карман фартука. Мистер Купертино все молчал. Анжелине вдруг показалось, что он мысленно оценивает ее размеры.
— Здравствуйте, Анжелина. Сестра отправила меня с этим, — он показал взглядом на блюдо, но не сделал попытки передать его Анжелине. — Вернуть, — добавил он после долгой паузы.
Анжелина не могла понять, следует ей забрать у него форму или подождать. Мужчина, похоже, не спешил расставаться с посудиной.
— Вот, пожалуйста. — Он все же нехотя протянул пустую форму.
— Спасибо, мистер Купертино. Не стоило беспокоиться, я и сама могла забежать к вам.
— Ну, теперь в этом нет нужды.
Он сунул руки в карманы и стал похож на человека, ожидающего автобус. Или просто чего-то ждущего.
— Поверьте, мне это совершенно не трудно.
Анжелина взялась за дверь:
— Что ж, спасибо еще раз…
— Мне это было приятно.
— Тогда ладно.
— Рад был помочь, — продолжал он.
Он не сделал ни малейшей попытки уйти и всячески демонстрировал, что у него определенно что-то на уме. Анжелина не в силах была побороть собственное хорошее воспитание, так что выбора не оставалось — придется на время отложить возвращение к благородной борьбе с несуществующей грязью.
— Не желаете зайти на чашечку кофе, мистер Купертино?
— Да, — робко произнес он и тут же принялся старательно вытирать ноги. — Да, с удовольствием. Благодарю вас.
Он сразу прошел в гостиную, Анжелина за ним.
— Я как раз заканчивала уборку в кухне.
— Вы что-то готовите? — с откровенной надеждой спросил Бэзил.
— Пока нет. Но у меня есть свежесваренный кофе, если вы не против…
— Это было бы чудесно.
И Бэзил без раздумий направился в кухню. Дома, стоящие плотным рядом вдоль улицы, строились по одинаковому проекту, так что он прекрасно знал, куда идти. Фрэнк кое-что переделал: пристроил эркер и немного расширил кухню, чтобы устроить в ней кладовую и освободить место для Верной Старухи и большого деревянного стола. Но все равно жилища Анжелины и Дотти были настолько похожи, что мистер Купертино сразу почувствовал себя как дома.
Пока Анжелина прибирала ведро, он прохаживался по кухне, при этом вовсе не нервно, а как человек, который покупает новый дом и просто прикидывает размер помещения. Он потрогал столы, восторженно отозвался о связках трав, которые Анжелина развесила для сушки, задал несколько толковых вопросов о примечательной плите, о ее происхождении, мощности и прочем в этом роде. Наконец уселся за кухонный стол, и Анжелина поставила перед гостем чашечку с еще дымящимся кофе.
— Какой вы предпочитаете? — поинтересовалась она.
— Просто черный.
Анжелина присела напротив. Неожиданно он передумал:
— Хотя, пожалуй, не найдется ли у вас капельки молока?
— Разумеется.
Но, прежде чем Анжелина успела двинуться с места, Бэзил подскочил и бросился к холодильнику.
— Пожалуйста, позвольте мне. — Он открыл дверцу, и голова его скрылась в глубине холодильника.
Секунды шли, Анжелина, недоумевая, подсказала:
— На верхней полке.
— Да. Да, вижу. Боже правый, — после продолжительной паузы отозвался Бэзил.
Он вынырнул из холодильника заметно повеселевший.
Вернувшись за стол с бутылкой молока, добавил немного себе в чашку, отхлебнул и заметил:
— У вас очень чистая кухня.
Прозвучало это скорее как вердикт, нежели просто мнение или комплимент.
Анжелина отпила кофе и улыбнулась:
— Моя мама всегда говорила, что в чистой кухне гораздо проще готовить вкусную еду.
Это лирическое замечание, кажется, помогло ему окончательно расслабиться. Он одобрительно вздохнул.
— Я всю свою профессиональную жизнь провел в такой же старомодной обстановке.
— А чем вы занимались? Не сочтите меня любопытной… — добавила она с легкой иронией.
Сложив руки на груди, он смерил ее невозмутимым взглядом бизнесмена.
— В течение сорока лет, вплоть до последнего времени, я занимался страховой деятельностью. Последние десять лет возглавлял отдел. В мои обязанности входила оценка рисков в крупной страховой компании. Порой я с точностью до месяца мог предсказать, как долго проживет человек после выхода на пенсию. И доживет ли он до нее вообще.
— Правда? — поразилась Анжелина.
— В моем распоряжении, разумеется, всегда имелось достаточно информации, но, полагаю, я обладаю и определенным чутьем. Актуарные таблицы многое могут рассказать, но крайне важен и человеческий фактор. Если у человека есть хобби или внуки, если у него есть основания для долгой жизни, я добавляю времени к своим расчетам. Ну и конечно, с практической точки зрения немалое значение имеют и средства к существованию.
— Непростое дело.
— И вот теперь я на пенсии. — Бэзил опустил голову. — И буду жить у своей сестры.
Анжелина собралась уже рассказать, какая Дотти замечательная соседка, как ее все любят, но он опередил ее, заговорив первым и сразу перейдя к делу:
— Вы не станете возражать, если я поведаю вам, ради чего хотел бы жить, Анжелина?
— И что же это такое, мистер Купертино?
Он отодвинул чашку, наклонился вперед:
— Страсть.
— Страсть?
— Вот именно, Анжелина. Страсть.
Анжелина неловко поерзала на стуле — что-то здесь не так, но его внезапное волнение заинтриговало ее.
— В течение сорока лет, — продолжал он, — почти до сегодняшнего дня, я был поглощен цифрами. Да, я читал — в основном газеты и все такое, время от времени ходил в кино, но все это никогда по-настоящему не задевало меня за живое. Но теперь я намерен посвятить себя творческой стороне жизни. Я хочу читать поэзию — серьезную, ту, что выдержала испытание временем. Хочу ходить по музеям и изучать живопись — Пикассо и Ван Гога, чтобы постичь душу, скрытую за простым холстом и красками. Хочу слушать симфоническую музыку, ходить в оперу, слушать Майлза Дэвиса и Луи Армстронга, покупать пластинки «Битлз». Все, что упустил в жизни, я хотел бы пережить сейчас, если получится. Я хочу испытать настоящую страсть, подлинные чувства.
Он помолчал, дожидаясь ее реакции. По мере того как он говорил, глаза Анжелины все больше округлялись.
— Неужели? — все, что она смогла выдавить.
— Именно так. — Бэзил еще больше подался вперед. — И мне необходимо было поговорить с вами, Анжелина, поскольку именно благодаря вам я впервые испытал подлинное чувство.
— Мистер Купертино, я, может, не совсем понимаю, о чем идет речь, но вам не кажется, что я слишком молода для вас?
Он вежливо, но слегка удивленно рассмеялся.
— Дело не в вас лично, дорогая. Всему причиной ваша лазанья .
