Тарас Прохасько - НепрОстые (сборник)
Когда же они одновременно узнали Непр о стых в двух главных фигурах из четырех, переходивших мост на левом крыле триптиха, то Франциск пообещал себе сделать этот фильм.
21. Работалось как никогда тяжело. Франциска мучили сомнения. Он непрерывно раздумывал, сможет ли он передать настроение, колорит, атмосферу, сумеет ли расшифровать все тайные значения, следует ли показывать кому-то такое, не выглядит ли Босх смешно и безвкусно, не грех ли перерисовывать всякую нечисть и содомию, не обидит ли он Непр о стых, не накличет ли беды на Анну, не сделал ли он кому-нибудь зла умышленно или неумышленно, есть ли смысл в искусстве, доживет ли он до окончания работы, не случится ли чего-нибудь нехорошего на показе, будет ли его смерть мучительной, встретится ли он после смерти с родителями, ждет ли там его Анна, будет ли когда-нибудь счастливым его народ, есть ли в мире что-нибудь красивее, чем наши любимые горы Карпаты, стоит ли так много думать, нужно ли все запоминать, хорошо ли всем все рассказывать, обязательно ли говорить красиво, думают ли растения, существует ли завтра, не произошел ли конец света уже давно, долго ли еще он выдержит без женщины, не находится ли он под властью дьявола.
22. Точный ответ на последний вопрос был бы ответом на многие другие. Невзирая на то, что Франц был убежденным греко-католиком, в частых дискуссиях на джиновом курорте всегда аргументированно побеждал манихеев, катаров, альбигойцев и ничего в мире не боялся, потому что был уверен в правильности Божьего замысла, дьявол за время работы над этим фильмом являлся ему трижды.
23. В первый раз он не показывался, только очень лаконично проявил одно свое свойство. Он был как магнит.
Францу снилось, что он лежит на полу. Вдруг, не делая ни одного движения, даже не напрягаясь, он двинулся по полу к стене. Потом – в другую сторону. Потом еще и еще, с перерывами, быстрее и медленнее. Так, будто он металлическая пылинка на листе бумаги, а под бумагой двигают магнитом. Один раз его подняло даже вверх по стене – по-прежнему лежа – и деликатно опустило на пол.
После этого дьявол попросил внимательно следить за тем, что будет. Он двинул Франца в угол. Оказалось, что там спит его учитель. Франца подтолкнуло к учителю и сразу же потянуло назад. Учитель, не касаясь тела Франца и не просыпаясь, поехал за ним. Видишь, сказал дьявол.
Голоса Франц не слышал, но то, что говорил дьявол, откуда-то знал.
24. Во втором и третьем снах дьявол использовал разновидности одного и того же приема.
Второй сон был самым коротким. Франц стоял на улице в Яливце (место было настоящим, он его хорошо знал). Он ждал свою Анну, которая уже показалась в конце улицы. Вдруг к нему подъехал броневик Бэды. Бэда выглянул из верхнего люка и сказал, что он привез кого-то, с кем они сейчас выпьют джина. Из боковой двери вышел какой-то панок и подошел к Францу. Анна была все ближе. Панок стоял спиной к Анне и броневику. Он вынул из внутреннего кармана бутылку, вытащил пробку и протянул бутылку Францу. И тут все произошло. За те несколько секунд, пока и Анна, и Бэда подошли к ним, Франц успел заметить смену нескольких тысяч разных лиц на голове панка, нескольких сотен жилеток под распахнутым пиджаком, нескольких десятков форм бутылки и нескольких десятков оттенков напитка. Когда панок и Франц перестали быть наедине, калейдоскоп остановился. Панок усмехался, усмехались Бэда с Анной. Франц выпил первый. Вкус напоминал ренклоды. Бутылку передал Бэде, а тот – панку (Бэда их так и не познакомил). Когда очередь дошла до Анны, Франц почему-то выкрикнул, что она не пьет. Никто, кроме Анны, не удивился и не упрашивал. А Франц незаметно, но очень сильно сжал ей палец. Он уже знал – кто это.
25. После третьего сна Франциск пошел на высокий мост и рассказал Непростым про Босха. Все ж таки в башне, – сказал верхоблюд [23] . Франц спросил, показывать ли кому-нибудь уже законченный фильм. Это зависит только от твоего желания, ответили Непростые. Хотя подумай, может, не стоит показывать наши лица там, где вам почудилось. А теперь иди домой и приглядывай за Анной, мы должны немного побродить по мирам, но скоро она станет женщиной и будет знать, где нас найти, сказал баильник [24] .
26. Дома Франц сжег рисунок, на котором был набросок сна Анны.
Для того, чтобы быть счастливым, – сказал он Анне, – нужно прожить без тайн, а чужие знать только такие, которые можно рассказывать под пытками.
Он очень боялся, что Непр о стые рано или поздно могут прийти за фильмом, поэтому заповедал Анне никогда не вспоминать, что он существовал. Но если бы кто-нибудь захотел дознаться о чем-то, применяя пытки, то следует сразу же рассказывать все, что хотят. Не пытаться обмануть, а говорить правду. Поэтому ты должна знать, что я все уничтожил.
Франц запаковал фильм в капшук [25] и вышел за город, чтобы сжечь его, выкинуть в пропасть или утопить в источнике.
Дорогой он думал: как бы Анну ни мучили, она будет говорить правду – фильма нет. Парадоксально, но это будет единственной правдой, в которую палачи не поверят, и пытки не прекратятся.
В таком случае жаль уничтожать фильм. Может, он как раз когда-нибудь пригодится. Пусть найдется кто-то такой, кто посмотрит, проанализирует, хорошо подумает и поймет – что это за такие Непростые и как они вертят миром. Ведь всегда постепенно выясняется, как все и все в мире соединены со всем – переходами, которых не больше четырех.
27. Франциск вошел в буковый лес, в котором каждое дерево имело дупло под корнями. Он набросил на глаза капюшон длинной суконной мантии, чтобы видеть только, где стать, и начал на ощупь бегать по лесу. Несколько раз налетел-таки на деревья, но ничего, глаза были защищены. Бегал вверх и вниз по склону, пока в середине капюшона все звуки мира не сменились хрипом из глубины легких. Лишь тогда он остановился, не открывая глаз, нащупал дерево, нашел между корнями дупло и запихнул капшук с фильмом в дыру, глубже, чем на полтора локтя. И уже медленно пошел из лесу. В таких местах это легко сделать, не глядя. Надо идти вверх, ориентируясь по наклону земли. Вверху Франц скинул обледеневший капюшон и посмотрел на лес. Все деревья были одинаковые и незнакомые, меж ними вились бесконечные переплетения следов, глаза болели от бесстыдного лунного освещения.
28. Конечно, была зима. Конечно – падал снег. Можно было возращаться, хватая снежинки пересохшим ртом.
29. Дома Франциск не почуял запаха дочки и подумал, что действительно живет после конца света, который недавно произошел. В доме было слышно лишь переливание воды в глубинах канализации, сжимание металла в дверцах остывшей печи, ультразвуковые вибрации стекол, пахло серой и углем – менялось давление.
Франциск решился выглянуть в незапертые двери на балкон. Одеяло, расстеленное в саду, выглядело болезненным пятном. На одеяле спала припорошенная снегом маленькая девочка, которая еще никогда не засыпала без папы. Для того, чтобы устоялся сквозняк, нужно какое-то время. Поэтому Анной запахло почти через минуту. Франциск понял, что не хотел бы, чтобы она становилась женщиной.
30. После той ночи Непростые вправду ушли из Яливца, каким-то образом замотав висячую лестницу на верх виадука. Французский инженер остался, ни на день не прекращая свою работу. Франциск перестал делать анимацию. Теперь он вместе с Анной и сербом Лукачем, который все свои перемещения отмечал посаженными лесами, занялся обустройством города. Немного пил (преимущественно пересекая круглый столик в баре экватором полных стаканчиков. И никуда не выходил, пока не опорожнял весь ряд), но от каких бы то ни было джиновых процедур отказывался.
Построил себе оранжерею, где разводил тропические растения. Наблюдал за изменчивым подобием детей пса Лукача, которого ему предстояло убить в оранжерее. Порой брал в обе руки по бартке [26] и так бежал аж на Мэнчил. Оттуда приносил свежую брынзу, перебросив, словно коромысло с ведрами, бартку с привязанными бербеницами [27] через плечо. Интервью давал неохотно, но старательно. В основном делал ударение на то, что создавал разные фильмы для того, чтобы так по-разному пожить.
31. В 1910 в Яливец специально приехали послы венского парламента Мыкола Лагодынский и Васыль Стефанык, чтобы уговорить Франциска вернуться к творчеству. Франциск ничему не возражал и ничего не обещал. Депутатов принимал не дома, а в отеле «Ч.П.Т.», что означало Чэрэмош, Прут, Тиса.
Лагодынский позднее вспоминал, как Франциск Пэтросский сказал, что украинская держава будет возможна только тогда, когда карпатский вектор станет основой ее геополитики, карпатская космогония – моделью идеологии, а сами Карпаты – природным резерватом (Франциск не очень верил в то, что говорил, ибо ненавидел гуцульское стремление вырубать в течение жизни как можно больше деревьев и гуцульское непонимание того, что появляется раз от разу больше мусора, который нельзя выбрасывать в воду).
