Эшли Родс-Кортер - Три коротких слова
Она оглядела меня с ног до головы, должно быть, прикидывая, чего ждать от прилежной ученицы: послушания или неприятностей. К тому времени я уже знала, что приемным родителям платят за наше содержание, и они могут вернуть или обменять «непокорных», сделав всего один звонок.
Мистер Феррис принялся разгружать багажник.
– Эшли, это Агата Шпиц. Она тут все тебе покажет, а мне пора на собрание.
– Не переживайте, Майлз, мы подружимся. Правда, Эшли?
– Да, мэм, – и я улыбнулась изо всех сил, чтобы продемонстрировать ямочки на щеках.
– Ну что за солнышко, – лучезарно улыбнулась миссис Шпиц, повернувшись к Майлзу, и от этого слова у меня свело живот и ко рту подступил съеденный с утра завтрак. – Эти рыжие кудряшки очаруют кого угодно! – Она протянула руку, явно намереваясь взъерошить мне волосы, но я увернулась, и ее пальцы лишь скользнули по моей макушке.
Входная дверь распахнулась.
– Сестричка! Сестричка приехала! – Сбежав по ступенькам, Люк влетел в мои объятья, чуть не повалив меня на землю.
– Люк! – повысила голос миссис Шпиц. – Тебе же велели не выходить из комнаты.
– Сестричка приехала! – Он запрыгнул на меня и крепко обхватил ногами.
– Молодой человек, сию же минуту вернитесь в комнату!
– Я отведу его, мэм, – предложила я.
Ее плечи расслабились.
– Пусть Люк посидит у себя в комнате, пока ты осмотришься.
Я повела брата наверх.
– Люки, покажи, где твоя комната.
– Девочкам нельзя заходить в комнату к мальчикам, – ответил он.
– Да я и не собираюсь, – ответила я, зная, что миссис Шпиц поднимается за нами.
– Я хочу с тобой! – заныл Люк.
– Мы позже поиграем, ведь я останусь тут жить. Мне надо распаковать вещи.
– Ты честно остаешься?
– Да. Честно.
Мы добрались до двери в спальню для мальчиков. У Люка задрожала нижняя губа. Он обернулся на миссис Шпиц, взглядом моля об отсрочке наказания.
– Люк, я жду. – Она начала считать: – Один, два…
Люк молнией метнулся в комнату. Что же будет, если счет дойдет до трех, задумалась я.
Миссис Шпиц провела меня в спальню для девочек, где стояли две двухъярусные кровати, колыбелька и маленькая детская кроватка. В комнате ощутимо пахло грязными пеленками. Меня передернуло от подступившей тошноты.
– В чем дело? – Теперь, когда рядом не было посторонних, ее голос зазвучал гораздо резче.
– Жарко, – ответила я. В доме на самом деле стояла духота.
– Потом выпьешь воды. – Мы снова вышли во двор. – Эй, Дарла, иди-ка сюда, поздоровайся с Эшли.
К нам осторожно приблизилась девочка моих лет.
– Сколько у тебя вещей! – заметила Дарла, разглядывая полиэтиленовые мешки.
– Перебери одежду и выложи грязную, – приказала миссис Шпиц.
– Все чистое, – ответила я, – а все нарядные платья на вешалках.
– В каком мешке платья?
Я похлопала по одному из мешков, из которого рвался на волю каркас моего платья. Миссис Шпиц вставила ключ в амбарный замок, висящий на двери сарая, и со скрипом открыла дверь. Внутри на двух перекладинах висела детская одежда, а на полу стояли коробки.
Я потянулась к своему мешку с обновками.
– Помочь вам развесить?
– Твои наряды здесь лишние. Я их спрячу в другом месте.
Миссис Шпиц заглянула в мешок с моими куклами.
– Это я возьму с собой, – поторопилась сказать я.
– Личные вещи брать в дом нельзя, – отрезала миссис Шпиц.
Она отперла другой сарай и швырнула мешок с куклами на кучу неподписанных коробок, а сверху – мешок с моей праздничной одеждой.
– А где будут лежать вещи на каждый день?
– Вон там. – Она указала на сарай с перекладинами. – По утрам двое из детей выбирают одежду на день для всех остальных.
– А как они узнают, что я ношу?
Миссис Шпиц заперла обе каморки. На каждом пальце у нее красовалось по крупному цветастому кольцу.
– Поживешь – увидишь, – бросила она.
И я поплелась в дом с пустыми руками.
Едва входная дверь приоткрылась, как до нас донеслись отчаянные вопли Люка.
– Будешь и дальше реветь, останешься без обеда! – прикрикнула миссис Шпиц и обернулась ко мне, ожидая, что я на это скажу. – Твоего брата избаловали дальше некуда. Он еще и ругается! Надеюсь, ты не такая.
– Нет, мэм, – ответила я, уставившись на карниз, затянутый в углу паутиной.
Она улыбнулась.
– Мне сказали, что ты на него хорошо влияешь, поэтому я тебя и взяла. Но если ты начнешь показывать характер, я немедленно вызову Майлза.
Все, чего я хотела в тот момент, – это вернуться к Хагенам и купаться вместе с остальными. Хоть бы мама или кто-нибудь другой поскорее за мной приехали, потому что навряд ли мне будет здесь хорошо.
Майлз Феррис завез меня на край света. Берт и Агата Шпиц жили на десяти акрах земли, с трех сторон обнесенных забором. По соседству в дешевых передвижных домах обитали их родственники. В каркасном доме Шпицев, самом большом в округе, было три спальни и две ванные комнаты. Одно время в доме находились четырнадцать детей плюс двое взрослых – это притом, что официально Шпицы могли разместить не более семи приемных детей. Все мы были изгоями с темным происхождением. Мы с Люком носили разные фамилии и родились от разных отцов, как Хизер с Гордоном и Дарла с Тоби. Малышки Люси и Клэр, хоть и казались близнецами, на самом деле родились с разницей чуть больше года. Было что-то утешительное в том, что и другие дети жили такой же неупорядоченной и хаотичной жизнью, что и мы.
На заднем дворе Шпицы держали небольшое хозяйство: мула, коз, коров и мелких домашних животных. Нас, как овец, сгоняли на день в огороженный двор, разделенный забором на две половины – для девочек и для мальчиков. В спальне для девочек было тесно, как в подводной лодке. Все свободное место занимали кровати. Место для личных вещей удавалось найти разве что под кроватью да еще в шкафчике, где хранились наши трусики, которые на ночь полагалось снимать. На одной двухъярусной кровати спали мы с Дарлой, на другой – Хизер. Клэр спала в кроватке, а ее младшая сестренка, Люси, – в спальне у хозяев.
В первую ночь на новом месте я не могла уснуть – мне не хватало чего-то родного. Годами я спала в обнимку со своими куклами, и даже у Пейсов мне дали плюшевого зайца. От тонкой комковатой подушки шел резкий аммиачный запах, от которого свербело в носу. Глядя на решетчатые ставни, я не могла избавиться от мысли, что угодила в тюрьму. Кругом непроглядная темень – ни луны, ни звезд, ни света от фар проезжающих мимо машин. Помнится, в одну темную-претемную ночь миссис Поттс согнала меня с веранды со словами: «Если на небе не видно звезд – жди беды».
– Ты знаешь, что если на небе не видно звезд, то случится большая беда? – прошептала я.
– Чушь, – возразила Хизер.
– Тихо! – предостерегла нас Дарла.
– Да отвянь ты, – сказала Хизер, единственный подросток в доме.
Послышались шаги. Я лежала лицом к стене и, когда дверь приоткрылась, увидела лишь тонкую, как лезвие, полоску света.
В комнату вошла миссис Шпиц.
– Кто тут не спит?
– Новенькой страшно спать в темноте, – дрожащим голосом ответила Дарла.
– Если я услышу еще хоть одно слово, страшно станет по-настоящему.
Утром меня разбудил плач маленькой Клэр.
– Дарла, сегодня твоя очередь менять ей подгузник, – распорядилась Хизер.
– Меня от них тошнит, – и Дарла зажала себе рот рукой.
– Тогда пусть новенькая меняет, – со смешком ответила Хизер.
Хизер показала, как вытирать попку Клэр влажными салфетками и как застегивается подгузник. Дарла отнесла малышку на кухню, посадила на высокий детский стульчик и поставила перед ней тарелку с сухими хлопьями. Хизер поджаривала тосты и протянула один мне. Я сжевала его всухомятку и потянулась за новым.
Дарла погнала меня на веранду со словами:
– В доме есть нельзя.
– А когда завтрак? – спросила я.
– Ты его уже съела.
– А молока можно попить?
– Молоко только для малышей.
– Я пить хочу, – пожаловалась я.
– Мы пьем вон оттуда, – и Дарла указала на садовый шланг.
Погуляв немного во дворе, я захотела войти в дом. Сквозь закрытую дверь доносился звук работающего телевизора. Я постучала. Дверь открылась, и миссис Шпиц глянула на меня сверху вниз:
– Иди, подыши воздухом.
Мы «дышали воздухом» большую часть дня. Почти весь двор Шпицев лежал в густой тени пышных дубов, но тень не спасала от жары и высокой влажности. В доме было ненамного прохладнее, зато там стояли вентиляторы, и в полуденный зной миссис Шпиц оставляла малышей перед телевизором.
Дети постарше ходили в летнюю школу, так что по утрам без них было совсем скучно. По необъяснимой причине мальчикам и девочкам не разрешалось играть вместе. Во дворе у мальчишек стоял деревянный игровой городок с качелями, а девочкам достался только стол и стульчики. В нашем распоряжении были сломанные игрушки и потрепанные куклы; в основном мы придумывали собственные игры или охотились на стрекоз. Если ухватить стрекозу за крылышки, она вопьется в палец, и тогда, изловчившись, можно прицепить ее на мочку уха, как сережку.
