Джеймс Боуэн - Подарок от кота Боба. Как уличный кот помог человеку полюбить Рождество
Таков был мой план. Но жизнь не замедлила его подкорректировать.
Метель усиливалась, ноги вязли в снежной каше, а Боб все время пытался спрыгнуть – он-то любил ходить по снегу, и ему не терпелось прогуляться.
– Сиди спокойно! – повторял я, удерживая кота на плечах.
Ему это не слишком нравилось, но он не спорил. Правда, и попыток спрыгнуть не оставлял.
В очередной раз вернув Боба на место, я заметил детей, игравших в снежки. Испугавшись, что они могут попасть в рыжего, я забыл о том, как коварен может быть замерзший тротуар. Это меня и сгубило. Я перестал смотреть, куда наступаю, и кусок грязного льда не замедлил подвернуться мне под ноги. Секунда – и я потерял равновесие.
– Уаааа! Ииии! – хором закричали мы с Бобом.
К счастью, рыжий, верный своей кошачьей натуре, приземлился на четыре лапы. Мне повезло куда меньше – я упал навзничь и крепко ударился. Несколько минут я лежал на тротуаре и стонал от боли. Боб подбежал ко мне. «Что еще с тобой стряслось?» – словно спрашивал он.
Кот быстро понял, что со мной не все в порядке. Он обнюхал меня, потом положил лапу на мое многострадальное бедро, будто знал, что оно болит сильнее всего.
Немного придя в себя, я понял, что мне еще повезло. К счастью, я приземлился на рюкзак и чехол с гитарой, которые защитили мою голову от удара. Если бы не они, боюсь, дело бы закончилось сотрясением мозга или чем похуже.
Это были хорошие новости.
Плохие заключались в том, что гитаре досталось по полной программе.
Я почувствовал, как внутри все холодеет. Кое-как поднявшись на ноги, я направился к ближайшему офисному зданию. Встав под козырек, я опустился на колени и открыл чехол. Увиденное подтвердило мои худшие опасения.
Гитара появилась у меня в 2002-м, когда я играл в группе «Гиперярость». Я купил ее за пятьдесят фунтов у испанца, которого все звали Пича. Черная акустическая «Кимбара» со стальными струнами и красной окантовкой уже тогда выглядела довольно потрепанной, и восемь лет со мной не добавили ей лоска, зато наградили новыми царапинами и сколами. Кое-где даже пришлось залепить ее скотчем, но в этот раз я понимал, что клейкая лента не поможет. Низ гитары принял на себя основной удар, и передняя панель отошла.
Играть на таком инструменте было невозможно.
Я тупо смотрел на сломанную гитару и не знал, что делать. Из-за снегопада и скользкого тротуара я в мгновение ока лишился одного из основных источников дохода. И как теперь быть? Что еще подкинет мне судьба?
Боб всегда отлично чувствовал мое настроение, и он сразу понял, что я совсем пал духом. Забравшись ко мне на колени, он ткнулся носом в подбородок, потерся о шею и тихо замурлыкал. Рыжий словно хотел сказать: «Не переживай, все наладится». Он всегда умел поднять мне настроение. Посидев перед раскрытым чехлом еще несколько минут, я взял себя в руки.
– Ты прав, приятель. Гитара сломалась, но я-то цел. Значит, у нас все получится, – с преувеличенной бодростью заявил я.
Конечно получится. Не может не получиться.
К счастью, снегопад слегка утих, и мы смогли без приключений добраться до метро. Правда, я по-прежнему смотрел на мир без особого оптимизма. Сняв с Боба «дождевик», я изучил содержимое карманов и обнаружил, что пострадала не только гитара – транспортная карточка надломилась ровно посередине. Теперь ее не примут ни в автобусе, ни в метро. Отлично!
Тем временем к нам подошел первый покупатель – Пол. Он частенько останавливался, чтобы поболтать, и теперь не изменил своей привычке. На этот раз он был не один, вместе с ним подошел бритоголовый здоровяк с татуировкой на шее. И тому очень не понравилось, что, купив журнал, Пол дал мне пять фунтов просто так.
– Зачем ты это сделал? – набычился он.
– Сделал что? – спросил Пол.
– Дал ему пятерку! Ты посмотри на него, он же спустит ее на косяк или на дозу!
– Не думаю, – покачал головой Пол. – Этот парень пытается вернуться к нормальной жизни. Так что оставь его в покое.
Честно говоря, я подумал, что они сейчас подерутся, и уже приготовился вмешаться. К счастью, меня опередил полицейский, который ясно дал всем понять, что драк на своем участке не потерпит. Пол с недовольным здоровяком отошли, но ссориться не прекратили. Я видел, как они размахивают руками и кричат друг на друга. Произошедшее меня расстроило, но не удивило. Такое отношение к продавцам «Big Issue» встречается сплошь и рядом. Кто-то видит в нас людей, которым стоит помочь. Другие – бездельников, которых лучше не замечать.
День давно перевалил за середину. Поездка на автобусе и дорога до станции метро в снегопад отняли у нас кучу времени. И я знал, что на таком холоде мы долго не протянем.
К счастью, костюм Санта-Лапкуса уже начал работать.
– Вы посмотрите, какая прелесть! – воскликнула какая-то американская туристка, и следующие несколько часов люди повторяли эту фразу на все лады на разных языках. Я слышал ее раз пятьдесят, не меньше. Прохожие не могли пройти мимо, не сфотографировав Боба. И большинство из них покупали журналы. Это меня несколько воодушевило.
Ближе к вечеру людей стало заметно больше; торговля шла полным ходом, мне даже пришлось сбегать к стойке координатора, чтобы купить еще несколько журналов. У меня было хорошее предчувствие, и я решил вложить деньги в товар. Я рисковал, но игра стоила свеч.
Боб всегда знал, когда нужно работать с полной отдачей, и в этот раз тоже меня не подвел. Мы с ним придумали несколько трюков, чтобы порадовать публику. Например, я предлагал ему угощение, и Боб вставал на задние лапы, а передними хватал меня за руку. Иногда я поднимал его над землей и несколько секунд держал на весу. А сегодня он сам задавал тон представлению, словно почувствовав большие возможности, – своим поведением Боб будто пытался сказать: «Давай, дружище, солнце еще высоко!» Если не принимать в расчет, конечно, что солнца видно не было. По небу по-прежнему ползли тяжелые свинцовые тучи, спасибо еще, что снег прекратился.
Я продавал номер за номером, но ни на секунду не забывал о золотых правилах работы на улице. Всю выручку я убирал в кошелек, спрятанный под курткой. В нашем деле нельзя не быть очень осторожным. В прошлом у меня не раз отбирали деньги, и я бы очень не хотел, чтобы подобное повторилось сегодня. Боюсь, это стало бы последней каплей.
День оказался богатым на события. Да, начался он ужасно, но с каждой минутой становился все лучше и лучше. Я еще не знал, что главная радость ждет меня впереди.
Примерно в полпятого, когда уже стемнело, случилось кое-что интересное. Последние две недели мы с Бобом почти не появлялись у станции, а если и приходили, то не задерживались надолго – либо нас гнала прочь непогода, либо выживали несносные чаггеры. Сегодня, к счастью, их не было видно. Приятно спокойно работать на своем месте! И многие были рады нашему возвращению.
Я осознал, как сильно завсегдатаям станции «Эйнджел» не хватало нас с котом, когда из метро вышли Давика и Эми, сотрудницы метрополитена и наши хорошие друзья.
– Ну наконец-то! – воскликнула Давика. – Где же вы пропадали? Надеюсь, в каком-нибудь теплом месте.
Я не решился сказать ей, что в данный момент наше жилище больше напоминает и́глу, и вместо этого поделился последними новостями, продемонстрировав пострадавшую гитару.
– Подожди минутку, – сказала Эми и исчезла в метро.
Она вернулась с рулоном тканевого скотча, и вместе мы попытались закрепить отошедшую переднюю панель. Гитара после наших манипуляций выглядела как тяжелораненый боец, зато на ней снова можно было играть.
Но этого не потребовалось. Нам вообще больше не понадобилось никуда идти.
В час пик многие наши постоянные покупатели возвращались домой с работы. Одной из первых была Анджела, давняя поклонница Боба. Я заметил ее издалека. Она шла опустив голову и казалась погруженной в невеселые мысли, но стоило женщине увидеть рыжего кота, как лицо ее прояснилось, плечи распрямились, и она чуть ли не побежала к нам, что впечатляет, если учесть более чем почтенный возраст Анджелы (насколько я знал, ей было под восемьдесят).
– Какой чудесный сюрприз! – разулыбалась женщина. – А я и не надеялась встретить вас до Рождества – в такую-то погоду.
– Нет, мы будем здесь еще дня два, – заверил я Анджелу. – Чтобы отдохнуть на праздники, нужно потрудиться.
– Ну конечно! – кивнула женщина и вдруг начала копаться в сумочке. – Да где же оно? – бормотала она. – Две недели таскала с собой, все ждала, когда же вы придете. А, вот!
И она протянула нам белый конверт с открыткой. Мне тут же стало совестно, что я ничего не могу подарить ей взамен.
