Пьер Бомарше - Безумный день, или Женитьба Фигаро
Граф горячо целует жене руку.
ЯВЛЕНИЕ XX
С ю з а н н а, Ф и г а р о, г р а ф и н я, г р а ф.
Ф и г а р о (вбегает, запыхавшись). Мне сказали, что графиня больна. Я бежал со всех ног и с радостью вижу, что все благополучно. Г р а ф (сухо). Вы необыкновенно внимательны. Ф и г а р о. Это мой долг. Но раз все благополучно, то осмелюсь доложить, ваше сиятельство, что молодые ваши вассалы обоего пола собрались внизу со скрипками и волынками и ждут, когда вы мне позволите вести невесту... Г р а ф. А кто же останется в замке присматривать за графиней? Ф и г а р о. Присматривать? Да ведь графиня здорова. Г р а ф. Здорова-то здорова, а что, если незнакомый мужчина явится к ней на свидание? Ф и г а р о. Какой незнакомый мужчина? Г р а ф. Мужчина, написавший записку, которую вы передали Базилю. Ф и г а р о. Кто вам сказал? Г р а ф. Если б даже я ничего не знал об этом прежде, мошенник, то по твоей физиономии, которая тебя выдает, я бы сейчас догадался, что ты лжешь. Ф и г а р о. Значит, это не я лгу, а моя физиономия. С ю з а н н а. Послушай, бедный мой Фигаро, не расточай ты попусту своего красноречия: мы рассказали все. Ф и г а р о. Да что все? Вы обходитесь со мной, точно с каким-нибудь Базилем. С ю з а н н а. Рассказали, что ты написал записку для того, чтобы его сиятельство, возвратившись с охоты, подумал, будто маленький паж находится в туалетной, где я в это время переодевалась. Г р а ф. Что ты можешь ей возразить? Г р а ф и н я. Запираться больше не для чего, Фигаро: шутка окончена. Ф и г а р о (стараясь понять). Шутка... окончена? Г р а ф. Да, окончена. Что ты на это скажешь? Ф и г а р о. Что я могу сказать! Я скажу, что... я очень 6ы хотел, чтобы то же самое можно было сказать о моей свадьбе, и если вам угодно будет распорядиться... Г р а ф. Тем самым ты признаешь, что это ты написал записку? Ф и г а р о. Раз этого желает графиня, раз этого желает Сюзанна, раз этого желаете вы сами, то, значит, нужно, чтобы и я пожелал признаться, хотя, собственно говоря, ваше сиятельство, я бы на вашем месте не поверил ни единому слову из того, что мы тут вам рассказывали. Г р а ф. Вечно лжет, несмотря на полную очевидность! В конце концов мне это надоело. Г р а ф и н я (со смехом). Бедный малый! Зачем же требовать от него, чтобы он на этот раз говорил правду? Ф и г а р о (тихо Сюзанне). Я предупредил его об опасности -это долг всякого порядочного человека. С ю з а н н а (тихо). Ты видел маленького пажа? Ф и г а р о (тихо). Все никак не может опомниться. С ю з а н н а (тихо). Ах, бедняжка! Г р а ф и н я. Однако, граф, они сгорают от нетерпения отпраздновать свадьбу, это так естественно! Пойдемте, начнем торжество. Г р а ф (в сторону). Но Марселина, Марселина... (Громко.) Мне нужно хотя бы... переодеться. Г р а ф и н я. Ради слуг? Я ведь тоже не одета.
ЯВЛЕНИЕ XXI
Ф и г а р о, С ю з а н н а, г р а ф и н я, г р а ф, А н т о н и о.
А н т о н и о (под хмельком, держит в руках горшок с помятыми левкоями). Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! Г р а ф. Что тебе, Антонио! А н т о н и о. Прикажите, наконец, забрать решетками окна что выходят в сад. Из этих окон выбрасывают всякую-то всячину, а нынче еще лучше: целого мужчину выбросили. Г р а ф. Из этих окон? А н т о н и о. Посмотрите, что с моими левкоями сдели! С ю з а н н а (тихо Фигаро). Выручай, Фигаро! Выручай! Ф и г а р о. Ваше сиятельство, он с утра пьян. А н т о н и о. Ничуть не бывало, это еще остаток вчерашнего. Вот что значит... рубить сплеча. Г р а ф (вскипев). Где же он, где же он, этот мужчина? А н т о н и о. Где он? Г р а ф. Да, где? А н т о н и о. Я про то и спрашиваю. Пусть мне его во что бы то ни стало поймают. Я ваш слуга, вы мне доверили ваш сад, туда упал человек, так что вы понимаете... тут задета моя честь. С ю з а н н а (тихо Фигаро). Мечи петли, мечи петли! Ф и г а р о. Ты что же, так все и будешь пить? А н т о н и о. Перестань я пить, я бешеный сделаюсь. Г р а ф и н я. Однако пить без всякого повода... А н т о н и о. Пить, когда никакой жажды нет, и во всякое время заниматься любовью -- только этим, сударыня, мы и отличаемся от других животных. Г р а ф (всердцах). Отвечай же, наконец, иначе я тебя выгоню вон. А н т о н и о. Да разве я уйду? Г р а ф. Что такое? А н т о н и о (тычет себя в лоб). Ежели тут у вас так мало, что вы не дорожите добрым слугою, то я-то уж не так глуп, чтобы прогнать доброго хозяина. Г р а ф (в бешенстве трясет его). Ты говоришь, что в это окно выбросили мужчину? А н т о н и о. Да, ваше сиятельство, только что, в белой куртке, и задал же он стрекача!.. Г р а ф (в нетерпении). Ну? А н т о н и о. Я было за ним, да так лихо приладился рукой об решетку, что до сих пор у меня вот этот палец ни туда ни сюда.(Показывает палец.) Г р а ф. А ты узнал бы этого мужчину? А н т о н и о. Еще бы!.. Ежели б только успел его разглядеть. С ю з а н н а (тихо Фигаро). Он его не видел. Ф и г а р о. Из-за горшка с цветами -- и такой шум! Сколько тебе за твой левкой, плакса? Ваше сиятельство, не трудитесь искать: это я выпрыгнул. Г р а ф. То есть как вы? А н т о н и о. "Сколько тебе, плакса"? Стало быть, вы раздались за это время: давеча вы были щупленький и куда меньше ростом! Ф и г а р о. Ну, понятно: когда прыгаешь, всегда поджимаешься... А н т о н и о. А мне сдается, что скорей всего выскочил в окно... этот тонкий, как петушья нога, паж. Г р а ф. Ты хочешь сказать -- Керубино? Ф и г а р о. Вот-вот, он нарочно для этого приехал на коне из Севильи, куда он, наверное, уже прибыл. А н т о н и о. Ну, нет, этого я не говорю, этого я не говорю: я не видел, чтобы выпрыгнул конь, иначе я бы так и сказал. Г р а ф. И терпение же с тобой нужно! Ф и г а р о. Я был на женской половине, в белой куртке: ведь сегодня такая жара!.. Я ждал Сюзанетту, --вдруг слышу голос его сиятельства, невероятный шум, и тут, сам не знаю почему, на меня напал страх из-за этой записки: тогда я от великого ума прыгнул, нимало не медля, на клумбы и даже слегка ушиб правую ногу. (Потирает ногу.) А н т о н и о. Раз это были вы, стало быть вам я и должен отдать клочок бумаги, который выпал у вас из куртки, когда вы падали. Г р а ф (выхватывает у него из рук бумагу). Дай сюда (Развертывает бумагу и вновь складывает.) Ф и г а р о (в сторону). Попался. Г р а ф (Фигаро). Полагаю, что вы, однакож, не были так напуганы, чтобы забыть, о чем в этой бумаге говорится и каким образом очутилась она в вашем кармане. Ф и г а р о (в замешательстве роется у себя в карманах и вытаскивает оттуда разные бумаги). Разумеется, не забыл... но только у меня их так много! На каждую приходится отвечать... (Просматривает одну из бумаг.) Это что? А, это письмо от Марселины, на четырех страницах: чудесное письмецо!.. Не выронил ли я прошение того бедняги-браконьера, которого посадили в тюрьму?.. Нет, вот оно... В другом кармане у меня была опись мебели малого замка...
Граф развертывает бумагу, которая у него в руках.
Г р а ф и н я (тихо Сюзанне). Боже мой, Сюзон, это приказ о назначении Керубино! С ю з а н н а (тихо Фигаро). Все пропало -- это приказ. Г р а ф (складывает бумагу). Ну-с, так как же, мастер по части уверток, не можете припомнить? А н т о н и о (подходит к Фигаро). Его сиятельство спрашивает, можете вы припомнить или нет. Ф и г а р о (отталкивает его). Всякая дрянь будет тут еще бурчать у меня под носом! Г р а ф. Память вам не подсказывает, что бы это могло быть? Ф и г а р о. Ax-ax-ax, povero! / Бедняга (итал.)/ Да это же, наверно, приказ о назначении бедного нашего мальчугана: он мне его дал, а я забыл ему вернуть. Ax-ax-ax! Какой же я шалый! Что он будет делать без приказа? Надо скорей бежать.. Г р а ф. Зачем же он вам его передал? Ф и г а р о (в замешательстве). Он говорил... он говорил, что тут еще чего-то недостает. Г р а ф (взглянув на бумагу). Здесь больше ничего не требуется. Г р а ф и н я (тихо Сюзанне). Печать. С ю з а н н а (тихо Фигаро). Печати нехватает. Г р а ф (Фигаро). Что же вы молчите? Ф и г а р о. Дело в том, что... дело в том, что тут действительно недостает самой малости. Но он все-таки говорил, что без этого нельзя. Г р а ф. Нельзя! Нельзя! Без чего нельзя? Ф и г а р о. Без печати с вашим гербом. Впрочем, может быть, это и не нужно. Г р а ф (развертывает бумагу и в бешенстве комкает ее). Видно, мне так и не добиться истины! (В сторону.) Это все штучки Фигаро, -- когда же я ему, наконец, отомщу? (В порыве досады направляется к выходу.) Ф и г а р о (удерживает его). Вы уходите, не отдав никаких распоряжений насчет моей свадьбы?
ЯВЛЕНИЕ XXII
Б а з и л ь, Б а р т о л о, М а р с е л и н а, Ф и г а р о, г р а ф, Г р и п с о л е й л ь, г р а ф и н я, С ю з а н н а, А н т о н и о, с л у г и, к р е с т ь я н е.
М а р с е л и н а (графу). Не отдавайте распоряжений, ваше сиятельство! Прежде чем оказывать ему милость, вы должны рассудить нас по справедливости. Он связан со мной некоторыми обязательствами. Г р а ф (в сторону). Вот она, моя месть. Ф и г а р о. Обязательствами? Какого рода? Объяснитесь. М а р с е л и н а. Да, я сейчас объяснюсь, бесчестный человек!
Графиня садится в кресло, Сюзанна становится позади.
Г р а ф. О чем идет речь, Марселина? М а р с е л и н а. О брачном обязательстве. Ф и г а р о. Расписка в том, что я взял у нее денег взаймы, только и всего. М а р с е л и н а. С условием на мне жениться. Вы, ваше сиятельство,--вельможа, верховный судья провинции... Г р а ф. Обратитесь в суд, я готов каждого рассудить по справедливости. Б а з и л ь (указывая на Марселину). В таком случае, ваше величие, позвольте и мне предъявить права на Марселину. Г р а ф (в сторону). А, вот и другой мошенник, морочивший мне голову запиской! Ф и г а р о. Еще один такой же помешанный! Г р а ф (гневно Базилю). Предъявить права! Предъявить права! И у вас хватает совести с чем бы то ни было ко мне обращаться, олух царя небесного? А н т о н и о (хлопая в ладоши). Вот уж, ей-богу, припечатал, так припечатал--очень подходящее название! Г р а ф. Марселина, свадьба будет приостановлена впредь до рассмотрения ваших притязаний, каковое рассмотрение явится предметом открытого судебного заседания в большой аудиенц-зале. А вы, почтенный Базиль, верный и надежный слуга, ступайте в село и созовите членов суда. Б а з и л ь. Для разбора ее дела? Г р а ф. И заодно приведите крестьянина, от которого вы получили записку. Б а з и л ь. Откуда я его знаю? Г р а ф. Вы отказываетесь? Б а з и л ь. Я не для того поступал на службу к вам в замок, чтобы быть у вас на побегушках. Г р а ф. А для чего же? Б а з и л ь. Я лучший местный органист, я учу ее сиятельство играть на клавесине, даю уроки пения ее камеристкам и уроки мандолины пажам, главная же моя обязанность -- развлекать ваше общество игрою на гитаре, когда вам бывает угодно мне это приказать. Г р и п с о л е й л ь (выступая вперед). Пошлите меня, ваше сиятельство, я живо слетаю. Г р а ф. Как тебя зовут и кто ты такой? Г р и п с о л е й л ь. Я, ваше вельможество, -- Грипсолейль, подпасок: козочек, значит, пасу, а сюда меня вытребовали насчет потешных огней, -- праздник ведь нынче у вас. А здешних судейских крючков я всех наперечет знаю. Г р а ф. Хвалю за усердие, ступай. А вы (обращаясь к Базилю) будете сопровождать этого господина и дорогой развлекать его игрой на гитаре и пением: он тоже принадлежит к моему обществу. Г р и п с о л е й л ь (радостно). Что? Я? К вашему...
