У кого что болит (сборник) - Даль Роальд

Молодой человек стиснул пальцы рук коленями и уперся локтями в живот. Казалось, ему стало неожиданно холодно.

– Видите ли, мистер Боулен, по правде, меня не особенно привлекает работа здесь. Я знаю, что я с ней справляюсь и все такое, но душа у меня к ней не лежит. Это не то, чем я хотел бы заниматься.

Словно на пружинах, брови мистера Боулена подскочили вверх. Он замер.

– Понимаете, сэр, всю свою жизнь я хотел стать писателем.

– Писателем?

– Да, мистер Боулен. Наверное, вы не поверите, но каждую свободную минуту я тратил на то, что писал рассказы. За последние десять лет я написал сотни, буквально сотни коротких рассказов. Пятьсот шестьдесят шесть, если быть точным. Примерно по одному в неделю.

– О боже! И зачем тебе это?

– Как я понимаю, сэр, у меня есть страсть.

– Что еще за страсть?

– Страсть к творчеству, мистер Боулен.

Всякий раз, поднимая глаза, он видел губы мистера Боулена. Они делались все тоньше и тоньше и становились еще более фиолетовыми.

– А позволь спросить тебя, Найп, что ты делал с этими рассказами?

– Вот тут-то и начинаются проблемы, сэр. Их никто не покупал. Закончив рассказ, я отсылал его в журнал. Сначала в один, потом в другой. А кончалось, мистер Боулен, тем, что рассказы мне возвращали. Меня это просто убивает.

Мистер Боулен с облегчением вздохнул.

– Очень хорошо понимаю тебя, старина. – В голосе его послышалось сочувствие. – Со всеми хоть раз в жизни случалось нечто подобное. Но теперь, после того как редакторы – а они знают, что к чему, – убедили тебя в том, что твои рассказы… как бы сказать?.. несколько неудачны, нужно оставить это занятие. Забудь об этом, приятель. Забудь, и все.

– Нет, мистер Боулен. Это не так! Я уверен, что пишу хорошие рассказы. О господи, да вы сравните их с той чепухой, что печатают в журналах, – поверьте мне, все это слюнявая невыносимая чушь… Меня это сводит с ума!

– Погоди, старина…

– Вы читаете журналы, мистер Боулен?

– Извини, Найп, но какое это имеет отношение к твоей машине?

– Прямое, мистер Боулен, самое прямое. Вы только послушайте. Я внимательно просмотрел несколько разных журналов, и мне показалось, что каждый из них печатает только то, что для него наиболее типично. Писатели – я имею в виду преуспевающих писателей – знают об этом и соответственно и творят.

– Постой, приятель. Успокойся. Я все же сомневаюсь, что мы сможем как-то это использовать.

– Прошу вас, мистер Боулен, выслушайте меня до конца. Это ужасно важно.

Он замолчал, с трудом переводя дыхание. Он вконец разнервничался и при разговоре размахивал руками. Его длинное некрасивое лицо горело воодушевлением. Рот наполнился слюной, и казалось, что и слова, которые он произносил, были мокрыми.

– Теперь вы понимаете, что с помощью особого регулятора, установленного на моей машине и соединяющего «отдел памяти» с «сюжетным отделом», я могу, просто нажав на нужную кнопку, получать любой необходимый мне рассказ в зависимости от направления журнала.

– Понимаю, Найп, понимаю. Очень занятно, но зачем это нужно?

– А вот зачем, мистер Боулен. Возможности рынка ограниченны. Нужно производить необходимый товар в нужное время. Это чисто деловой подход. Теперь я смотрю на все это с вашей точки зрения – пусть это будет коммерческое предложение.

– Дружище, я никак не могу рассматривать это в качестве коммерческого предложения. Тебе не хуже меня известно, во что обходится создание подобных машин.

– Я это хорошо знаю, сэр. И все равно вы, думаю, представить себе не можете, сколько платят журналы авторам рассказов.

– И сколько же они платят?

– Что-то около двух с половиной тысяч долларов. А в среднем, наверное, около тысячи.

Мистер Боулен подскочил на месте.

– Да, сэр, это так.

– Просто невероятно, Найп. Но это же нелепо!

– Но, сэр, это так.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что журналы платят такие деньги всякому, кто… наваляет какой-то там рассказ! О боже, Найп! Да что же это такое? В таком случае все писатели миллионеры!

– Это на самом деле так, мистер Боулен! А тут появляемся мы с нашей машиной. Вы послушайте, сэр, что я вам еще расскажу, я уже все обдумал. В среднем толстые журналы печатают в каждом номере три рассказа. Возьмите пятнадцать самых солидных журналов – те, которые платят больше всего. Некоторые из них выходят раз в месяц, но большинство – еженедельники. Так. Это значит, что каждую неделю у нас будут покупать, скажем, по сорок больших рассказов. Это сорок тысяч долларов. С помощью нашей машины, когда она заработает на полную мощность, мы сможем захватить весь рынок!

– Ты, парень, совсем сошел с ума!

– Нет, сэр, поверьте, то, что я говорю, правда. Неужели вы не понимаете, что мы их завалим одним лишь количеством! За тридцать секунд эта машина выдаст рассказ в пять тысяч слов, и его тут же можно отсылать. Да разве писатели смогут состязаться с ней? Как по-вашему, мистер Боулен, смогут?

Адольф Найп увидел, как в эту минуту в лице шефа произошла едва заметная перемена. В глазах его забегали искорки, ноздри расширились, но на лице не двигался ни один мускул.

Он быстро продолжал:

– В наше время, мистер Боулен, нельзя возлагать большие надежды на статью, написанную от руки. Она не выдержит конкуренции в мире массовой продукции, типичном для нашей страны, и вы это отлично понимаете. Ковры, стулья, башмаки, кирпичи, посуду – что хотите, – все сейчас делает машина. Качество, возможно, стало хуже, но какое это имеет значение? Считаются только со стоимостью производства. А рассказы… рассказы тоже товар, как ковры и стулья, и кому какое дело, каким образом вы их производите, лишь бы они были. Мы будем продавать их оптом, мистер Боулен! И по более низким ценам, чем любой другой писатель этой страны! Мы завоюем рынок!

Мистер Боулен уселся поудобнее. Он наклонился вперед, положил локти на стол и не сводил глаз с говорившего.

– И все же я думаю, что это неосуществимо, Найп.

– Сорок тысяч в неделю! – воскликнул Адольф Найп. – Если даже мы будем брать полцены, то есть двадцать тысяч в неделю, это все равно миллион в год! – И, понизив голос, он добавил: – Вы ведь не зарабатываете миллион в год на компьютерах, мистер Боулен?

– Однако, Найп, ты серьезно думаешь, что их станут покупать?

– Послушайте, мистер Боулен. Кому нужны написанные по заказу рассказы, если можно за полцены купить точно такие же? Это ведь очевидно, не правда ли?

– А как ты будешь их продавать? Кто-то ведь должен быть их автором?

– Мы создадим литературное агентство, через которое и будем распространять их. И придумаем имена мнимым авторам.

– Мне это не нравится, Найп. Это уже отдает мошенничеством, тебе так не кажется?

– И вот еще что, мистер Боулен. Как только мы начнем, появятся всевозможные побочные продукты, по-своему тоже ценные. Возьмите, скажем, рекламу. Те, кто занимается, допустим, производством пива, платят в наше время большие деньги знаменитым писателям, если они позволяют использовать свое имя в качестве рекламы. Да что там говорить, мистер Боулен! Все это не детские шалости. Это большой бизнес.

– Не слишком-то обольщайся, приятель.

– И еще. Почему бы нам, мистер Боулен, не подписать несколько наиболее удачных рассказов вашей фамилией? Если, конечно, вы не против.

– Помилуй, Найп. Это еще зачем?

– Не знаю, сэр, хотя некоторые писатели и пользуются уважением, к примеру Эрл Гарднер и Кэтлин Норрис. Нам все равно нужна будет какая-нибудь фамилия, и я подумывал о том, чтобы для начала подписать пару рассказов своей.

– Ишь ты, писатель… – задумчиво произнес мистер Боулен. – Вот удивятся в клубе, когда увидят мою фамилию в журналах, в хороших журналах.

– Ну конечно, мистер Боулен.

Взгляд мистера Боулена сделался отсутствующим, он мечтательно улыбнулся. Но продолжалось это недолго. Он встряхнулся и принялся перелистывать лежавшие перед ним чертежи.

– Одного я не пойму, Найп. Откуда ты будешь брать сюжеты? Ведь не машина же их выдумает?