Джеффри Хичкок - В ногах правды нет
- И да, и нет. Она всегда угрожала, что уйдет из дома, если я уходил в буш один. Но, конечно, это были пустые угрозы, во всяком случае, раньше.
- Можно понять, почему она волновалась. Это же одна из главных заповедей буша - не ходить в одиночку...
- Ох, ради Бога, старина, хоть вы-то меня не пилите! Я этот буш исходил вдоль и поперек, еще когда ребенком был.
- Но, может быть, она считала, что у вас уже возраст не тот?...
- А ну, смотри сюда, как ты думаешь, сколько мне лет?
- 65?
- Нет. Всего лишь семьдесят два.
- Черт побери, это меняет дело! - Оба расхохотались.
- И я все еще очень сильный, - сказал Дик.
- Оно и видно. - Теперь Перси все было совершенно ясно. Старый придурок не сообразил, что пришло время утихомириться, никакой тайны в том нет, что жена его бросила. Пришла пора сменить тему.
- Хороший кофе, - сказал он.
- По-походному, - ответил Дик, снова доверху наливая обе кружки. Перси стал нюхать кофе - ему нравился его аромат, - как вдруг его ноздри уловили какой-то посторонний запах, далеко не такой приятный. Он поднял голову и повел носом. Канализация, наверное.
- Слушай, Дик, а ты уверен, что не ухлопал свою хозяйку?
Дик тоже повел носом и сморщился. Он вскочил и снял со стены большой мясницкий нож, обошел стойку и, с трудом сдерживая ухмылку, сдернул ошарашенного Перси с табурета и повлек его к двери во двор, прежде чем тот сообразил, что к чему.
- Разнюхал мой секрет - значит, теперь ты тоже замешан. Поможешь мне избавиться от трупа.
И прежде чем Перси, уже совершенно обескураженный, успел опомниться, сильная рука стремительно стащила его вниз по деревянной лестнице и втолкнула во двор, где, к своему ужасу, он увидел Мэг в ночной сорочке, свисающую с балки, которая выдавалась над стеной. Он сдавленно крикнул, и ноги его подкосились.
Когда Перси пришел в себя, он обнаружил, что сидит, удобно привалившись к стене. Призвав на помощь все свое мужество, он поднял глаза на "труп" - и сразу же заметил, что, во-первых, у "трупа" отсутствует голова, и во-вторых, из-под подола ночной рубашки высовывается маленькое черное копыто. Он почувствовал себя полным идиотом. Что подумает о нем его новый приятель?
Ясно, что все случившееся - грандиозный розыгрыш, и Дик наверняка ожидал, что он будет кататься со смеху, а не грохнется в обморок, как какой-то слюнтяй. Ну какой же убийца оставит свою жертву висеть всем на обозрение?!
Перси с трудом поднялся на ноги. В этот момент Дик спустился во двор со стаканом виски в руке.
- Прости меня, - сказал он. - Вот, выпей, а то ты совсем бледный.
Перси хлебнул, поперхнулся - виски было очень крепкое - и сделал еще глоток. А Дик, больше не в силах сдерживаться, захохотал так, что слезы покатились по его щекам.
- Ох, если бы ты только видел себя! Как жаль, что не миссис Ква-ква была на твоем месте! Она бы умерла от разрыва сердца!
- Я чуть не умер от разрыва сердца, - проворчал Перси.
- Что ты, старина, у тебя сердце хорошее. Но все равно, извини. Вечно я перегибаю палку в своих розыгрышах. Может, поэтому у меня так мало друзей. Это во мне ирландская кровь играет.
И он объяснил, что вывесил олений бок на воздух, чтобы мясо "созрело", и накрыл его от мух Мэггиной сорочкой.
- А зачем было устраивать комедию с ножом?
- Какую комедию? Я хотел кусок оленины для тебя отрезать - ведь ты заслужил хоть что-то приятное, после всех моих россказней?
- Большое спасибо, - сказал Перси, который вмиг представил себе, что скажет Паули, увидев это, несомненно "созревшее", мясо. - Я не должен тебя обирать.
- О чем ты говоришь! - воскликнул Дик. Он подошел к массивной двери и отпер ее. - Гляди - вон там еще сколько!
Через открытую дверь Перси увидел большую морозильную камеру. С перекладины под потолком свисали оленьи туши, у задней стены на полу была навалена еще целая куча. Он хотел было спросить, почему туши свалены в кучу - ведь полно оставалось свободных крючков, - и вдруг краем глаза увидел нечто такое, от чего весь содрогнулся, и, конечно, Дик это заметил.
- Ну что там еще?
Перси был в шоке:
- Там нога... высовывается... с пятью пальцами...
Дик заглянул в камеру.
- Так вышло, черт побери...
Он тщательно запер дверь.
Перси стоял и ждал, когда у него перестанут дрожать ноги.
- Я пойду. Кажется и так задержался здесь дольше, чем нужно.
- Нет-нет, я не хочу, чтобы ты ушел, плохо обо мне думая.
- Да не буду я плохо о тебе думать, - взмолился Перси. - Я уверен, что она тебя до этого довела. Просто мне что-то нехорошо.
Но у хозяина уже возникла новая идея.
- Пойдем наверх, я дам тебе выпить... и мы решим, что нам дальше делать.
Перси огляделся, ища путь для отступления. Похоже, что отступать было некуда:
- У меня вообще-то нет выбора, а?
- Вообще-то нет, - согласился Дик и подтолкнул упирающегося тщедушного Перси вверх по лестнице. Снова усевшись за стойкой, он разлил виски в два огромных стакана, не обращая внимания на возражение Перси, который повторял, что не привык пить виски.
- Ты в шоке, - сказал Дик, - так что, давай, опрокинь. Твое здоровье!
- Твое здоровье, - ответил Перси, подчиняясь. - Ух - какое крепкое!
- Сразу в себя придешь - давай еще по одной, - отозвался Дик, снова наполняя стаканы. - Эту лучше пей не так быстро, а я пока расскажу тебе, что случилось на самом деле.
- Ик! Пардон. - Две большие порции виски уже начинали оказывать свое действие. Перси ощутил внутри приятное тепло, а вместе с ним вернулось и чувство уверенности в себе. Может, его положение и не столь уж безнадежно, как ему показалось в тот момент, когда Дик потащил его обратно в дом. Он сделал изрядный глоток. Виски начинало ему нравиться. - Ну давай, старый солдат, выкладывай, да на этот раз не ври.
- Перси, мой старый бард, я тебе еще не разу не соврал. Ну, может быть упомянул какие-то маловероятные вещи, да еще выпустил несколько подробностей. Сейчас я заполню все пробелы.
Перси сделал еще один глоток. Он уже был почти уверен в том, что ситуация у него под контролем.
- Валяй, капрал, - сказал он.
Дик тоже сделал большой глоток из своего стакана.
- Я договорился с Леном Гарднером, что мы пойдем с ним на охоту, но в последний момент он позвонил и сказал, что у него не получается, - а трубку сняла Мэг. Я сказал, ну и ладно, пойду один, и тут все началось!
Весь день она меня пилила: что, если то, да что, если се, и пятое-десятое. Довела меня до белого каления.
- Должен признать, что вполне ее понимаю.
- Слушай, Перси, мы уже договорились...
- Ладно, не буду, - согласился Перси, - я и тебя понимаю, но все равно, опасно ходить в буш одному.
- Черт побери, парень, да для меня буш не опаснее, чем для тебя прогуляться по улице.
- А вот со мной странные вещи случаются, когда я порой прогуливаюсь, - многозначительно сказал Перси. Дик решил пропустить намек мимо ушей.
- Как бы то ни-было, я весь вечер держался от нее подальше, приводил в порядок свою сбрую. Мэг рано ушла спать. Беда была в том, что она стала совсем старой и немощной и никак не могла понять, что я-то все еще силен, как бык. Когда мне рано вставать на охоту, я ложусь спать в соседней комнате, чтобы ее не тревожить.
- Очень чутко с твоей стороны. - Перси осушил стакан.
- Не такая уж я свинья. Я зашел поцеловать ее на ночь, и черт меня побери, если она не завела сызнова свою волынку. Что будет с ней, если... Я минут десять терпел ее завывания, а потом вышел из себя, схватил ее за плечи и встряхнул хорошенько. "Хватит, - заорал я, - замолчи. Ложись спать!" - Я бросил ее на подушки и вышел. Через два дня, когда я вернулся с охоты, она все еще была там.
Перси был потрясен. Он подтолкнул свой стакан к Дику, и тот машинально наполнил его.
- Ты же мне сказал, что ее не было.
- Ее больше не было, но она все еще была там, если ты понял, о чем я говорю.
- Ты уверен, что она все еще была там - все еще, а не опять?
Она лежала так, как я ее оставил. Конечно, нельзя сказать наверняка. Спящий всегда выглядит примерно одинаково. Думаю, не иначе, как я свихнул ей шею: у нее голова все время валилась набок.
- Доктор бы тебе сказал.
- Я не послал за доктором. Он всего-навсего подтвердил бы, что я убил ее.
- Ну тогда полиция... это же был нешчастный шлучай, - язык у Перси начал заплетаться.
- Я думал об этом, но что бы они стали делать? Заперли бы меня в кутузку. По судам затаскали бы. Обвинили бы в непреднамеренном убийстве, потом снова заперли бы. А у меня времени на все это нет.
- Верно, времени нет. Так что ты сделал?
- Ничего. Я подумал, ее больше нет, бедняжки, - может быть ей просто пришла пора умирать. И ничто не вернет ее назад. А я долго не протяну. Пару лет, от силы, а потом случится то, чего она всегда так боялась. Так почему ж не оставить все, как есть?
- Ты совершенно прав, и я ш тобой шоглашен. - Пары, затуманившие рассудок Перси, начинали рассеиваться. - Но законы, порядки - а у тебя труп в доме.
