Пьер Бомарше - Севильский Цырюльник, или Тщетная предосторожность
Прячутся.
ЯВЛЕНИЕ III
Б а р т о л о, Р о з и н а. Жалюзи в первом этаже открывается, и в окне показываются Б а р т о л о и Р о з и н а
Р о з и н а. Как приятно дышать свежим воздухом!.. Жалюзи так редко открывается... Б а р т о л о. Что это у вас за бумага? Р о з и н а. Это куплеты из "Тщетной предосторожности", -- мне их дал вчера учитель пения. Б а р т о л о. Что это еще за "Тщетная предосторожность"? Р о з и н а. Это новая комедия. Б а р т о л о. Опять какая-нибудь пьеса! Какая-нибудь глупость в новом вкусе! Р о з и н а. Не знаю. Б а р т о л о. Ну, ничего, ничего, газеты и правительство избавят нас от всего этого. Век варварства! Р о з и н а. Вечно вы браните наш бедный век. Б а р т о л о. Прошу простить мою дерзость, но что он дал нам такого, за что мы могли бы его восхвалять? Всякого рода глупости: вольномыслие, всемирное тяготение, электричество, веротерпимость, оспопрививание, хину, энциклопедию и драматические произведения... Р о з и н а (лист бумаги выскальзывает у нее из рук и падает на улицу). Ах, моя песенка! Я вас заслушалась и уронила песенку. Бегите, бегите же, сударь, а то моя песенка потеряется! Б а р т о л о. А, черт, держали бы как следует! (Отходит от окна.) Р о з и н а (смотрит ему вслед и подает знак на улицу). Пст, пст!
Появляется граф.
Скорей поднимите и -- бегом!
Граф мгновенно поднимает с земли лист бумаги и скрывается.
Б а р т о л о (выходит из дома и начинает искать). Где она? Я не вижу. Р о з и н а. Под окном, у самой стены. Б а р т о л о. Нечего сказать, приятное поручение! Наверно, здесь кто-нибудь проходил? Р о з и н а. Я никого не видела. Б а р т о л о (сам с собой). А я-то стараюсь, ищу! Бартоло, мой друг, вы болван, и больше ничего. Вот вам урок: в другой раз не станете открывать окон, которые выходят на улицу.(Входит в дом.) Р о з и н а (у окна). Оправданием служит мне моя горькая доля: я одинока, сижу взаперти, меня преследует постылый человек, так разве же это преступление -- попытаться выйти на волю? Б а р т о л о (появляется у окна). Отойдите от окна, сеньора. Это моя оплошность, что вы потеряли песенку, но подобное несчастье больше с вами не повторится, ручаюсь вам. (Запирает жалюзи на ключ.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Г р а ф и Ф и г а р о крадучись входят.
Г р а ф. Они ушли, теперь давай посмотрим, что это за песня: в ней, уж верно, кроется тайна. Это записка! Ф и г а р о. А он-то еще спрашивал, что такое "Тщетная предосторожность"! Г р а ф (быстро читает). "Ваша настойчивость возбуждает мое любопытство. Как только уйдет мой опекун, вы с безучастным видом спойте на известный мотив этих куплетов что-нибудь такое, что мне открыло бы, наконец, имя, звание и намерения человека, который, повидимому, столь упорно стремится обратить на себя внимание злосчастной Розины". Ф и г а р о (передразнивая Разину). "Моя песенка, моя песенка упала. Бегите, бегите же!" (Хохочет.) Ха-ха-ха! Ох, уж эти женщины! Если вам нужно, чтобы самая из них простодушная научилась лукавить, -- заприте ее. Г р а ф. Дорогая моя Розина! Ф и г а р о. Ваше сиятельство, теперь мне уже ясна цель вашего маскарада: вы ухаживаете на расстоянии. Г р а ф. Ты угадал. Но если ты проболтаешься... Ф и г а р о. Я, да вдруг проболтаюсь! Чтобы вас разуверить, я не стану прибегать к трескучим фразам о чести и преданности, которыми у нас нынче так злоупотребляют. Я скажу лишь, что мне выгодно служить вам. Взвесьте все на этих весах, и вы... Г р а ф. Отлично. Так вот, да будет тебе известно, что полгода назад случай свел меня на Прадо с молодой девушкой, да такой красавицей!.. Ты ее сейчас видел. Напрасно я потом искал ее по всему Мадриду. Только совсем недавно мне удалось узнать, что ее зовут Розиной, что она благородного происхождения, сирота и замужем за старым севильским врачом, неким Бартоло. Ф и г а р о. По чести скажу, славная птичка, да только трудно вытащить ее из гнезда! А кто вам сказал, что она замужем за доктором? Г р а ф. Все говорят. Ф и г а р о. Эту небылицу он сам сочинил по приезде из Мадрида для того, чтобы ввести в заблуждение и отвадить поклонников. Пока она всего лишь его воспитанница, однако в скором времени... Г р а ф (живо). Никогда! Ах, какая новость! Я готов был пойти на все, чтобы выразить ей соболезнование, а она, оказывается, свободна. Нельзя терять ни минуты, нужно добиться ее взаимности и спасти ее от тех недостойных уз, которые ей готовятся. Так ты знаешь ее опекуна? Ф и г а р о. Как свою родную мать. Г р а ф. Что это за человек? Ф и г а р о (живо). Это крепенький, приземистый, толстенький, серый в яблоках старичок, гладко выбритый, молодящийся, но уже не мастак, отнюдь не простак, за всем следит, в оба глядит, ворчит и охает одновременно. Г р а ф (нетерпеливо) Да я же его видел! А вот какого он нрава? Ф и г а р о. Груб, прижимист, влюблен в свою воспитанницу и бешено ее ревнует, а та ненавидит его смертельной ненавистью. Г р а ф. Следовательно, данных у него, чтобы понравиться... Ф и г а р о. Никаких. Г р а ф. Тем лучше. Насколько он честен? Ф и г а р о. Ровно настолько, чтобы не быть повешенным. Г р а ф. Тем лучше. Составить свое счастье, наказав мошенника... Ф и г а р о. Значит принести пользу и обществу и самому себе. Честное слово, ваше сиятельство, это высшая мораль! Г р а ф. Ты говоришь, что он держит дверь на запоре от поклонников? Ф и г а р о. От всех на свете. Если б он мог ее замуровать... Г р а ф. А, черт, это уже хуже! Ну, а тебя-то он пускает? Ф и г а р о. Еще бы не пускать! Primo /Во-первых (лат.)/, я живу в доме, хозяином которого является доктор, и он предоставляет мне помещение gratis.../Бесплатно (лат.)/ Г р а ф. Вот оно что! Ф и г а р о. А я в благодарность обещаю ему платить десять пистолей золотом в год, и тоже gratis... Г р а ф (в нетерпении). Так ты его жилец? Ф и г а р о. Не только: я его цырюльник, хирург, аптекарь. Когда ему требуется бритва, ланцет или же клистир, он никому не позволяет к ним прикоснуться, кроме вашего покорного слуги. Г р а ф (обнимает его). Ах, Фигаро, друг мой, ты будешь моим ангелом-хранителем, моим спасителем! Ф и г а р о. Дьявольщина! Как быстро выгода заставила вас перешагнуть разделяющую нас границу! Вот что делает страсть! Г р а ф. Счастливец Фигаро, ты увидишь мою Розину, ты ее увидишь! Сознаешь ли ты свое блаженство? Ф и г а р о. Я слышу речь влюбленного! Да разве я по ней вздыхаю? Вот бы нам поменяться местами! Г р а ф. Ах, если б можно было устранить всех сторожей! Ф и г а р о. Я об этом думал. Г р а ф. Хотя бы на полсуток! Ф и г а р о. Если занять людей их собственным делом, то в чужие дела они уже не сунут носа. Г р а ф. Конечно. Ну, дальше? Ф и г а р о (в раздумье). Я соображаю, располагает ли аптека такими невинными средствами... Г р а ф. Злодей! Ф и г а р о. Разве я собираюсь причинить им зло? Они все нуждаются в моей помощи. Вопрос только в том, чтобы полечить их всех сразу. Г р а ф. Но у доктора может закрасться подозрение. Ф и г а р о. Нужно так быстро действовать, чтобы подозрение не успело возникнуть. Я надумал: в наш город прибывает полк наследника. Г р а ф. Командир полка -- мой приятель. Ф и г а р о. Прекрасно. Нарядитесь солдатом и с ордером на постой заявитесь к доктору. Он вынужден будет вас принять, а все остальное я беру на себя. Г р а ф. Превосходно! Ф и г а р о. Было бы недурно, если бы вы вдобавок сделали вид, что вы под хмельком... Г р а ф. Это зачем? Ф и г а р о. И, пользуясь своим невменяемым состоянием, держали себя с ним поразвязнее. Г р а ф. Да зачем? Ф и г а р о. Чтобы он вас ни в чем не заподозрил, чтобы у него было такое впечатление, что вам хочется спать, а вовсе не заводить шашни у него в доме. Г р а ф. Необычайно предусмотрительно! А почему бы тебе не отправиться к нему? Ф и г а р о. Да, как раз! Хорошо, если он вас-то не узнает, хотя с вами он никогда раньше и не встречался. Да и под каким предлогом введешь потом к нему вас? Г р а ф. Твоя правда. Ф и г а р о. Вот только вам, пожалуй, не под силу сыграть такую трудную роль. Солдат... да еще захмелевший... Г р а ф. Ты смеешься! (Изображая пьяного.) Эй, дружище, это, что ли, дом доктора Бартоло? Ф и г а р о. По правде сказать, недурно. Только на ногах вы должны быть не так тверды. (Более пьяным тоном.) Это, что ли, дом... Г р а ф. Фу! У тебя получается простонародный хмель. Ф и г а р о. Он-то и есть хороший хмель, потому что веселый. Г р а ф. Дверь отворяется. Ф и г а р о. Это доктор. Спрячемся, пока он уйдет.
ЯВЛЕНИЕ V
Г р а ф и Ф и г а р о прячутся, Б а р т о л о.
Б а р т о л о (выходя из дома). Я сейчас приду, никого ко мне не пускать. Как это глупо было с моей стороны, что я вышел тогда на улицу! Стала она меня просить, вот бы мне сразу и догадаться, что это неспроста... А тут еще Базиль не идет! Он должен был все устроить так, чтобы завтра тайно от всех могла состояться моя свадьба, а от него ни слуху ни духу! Пойду узнаю, что за причина.
ЯВЛЕНИЕ VI
Г р а ф, Ф и г а р о.
Г р а ф. Что я слышу? Завтра он тайно женится на Розине! Ф и г а р о. Чем труднее добиться успеха, ваше сиятельство, тем решительнее надо приниматься за дело. Г р а ф. Кто этот Базиль, который полез в устроители его свадьбы? Ф и г а р о. Голодранец, дающий уроки музыки его воспитаннице, помешанный на своем искусстве, жуликоватый, бедствующий, удавится за грош -- с ним сладить будет нетрудно, ваше сиятельство... (Смотрит на жалюзи.) Вон она, вон она! Г р а ф. Да кто? Ф и г а р о. За жалюзи, она, она! Не смотрите, да ну, не смотрите! Г р а ф. Почему? Ф и г а р о. Ведь она же вам ясно написала: "Пойте с безучастным видом"! То есть пойте так, как будто вы поете... только чтобы что-нибудь петь. Ага! Вон она! Вон она! Г р а ф. Раз она, не зная меня, мною заинтересовалась, то я предпочитаю сохранить за собой имя Линдора, -- тем слаще будет победа. (Развертывает лист бумаги, который обронила Разина.) Но что я буду петь на этот мотив? Я не умею сочинять стихи. Ф и г а р о. Что бы вам ни заблагорассудилось, ваше сиятельство, все будет чудесно. Когда речь идет о любви, сердце становится снисходительным к плодам умственных занятий... Возьмите-ка мою гитару. Г р а ф. А что я с ней буду делать? Я же очень плохо играю! Ф и г а р о. Разве такой человек, как вы, может чего-нибудь не уметь? А ну-ка, тыльной стороной руки, дрын-дрын-дрын... В Севилье петь без гитары -- этак вас мигом узнают, ей-богу мигом накроют! (Прижимается к стене под окном.)
