Цент на двоих. Сказки века джаза (сборник) - Фицджеральд Фрэнсис Скотт

– Абсолютно ни на что не похоже, – разочарованно протянул Перри.

– Да, – подтвердила миссис Нолак, – как видите, требуются двое!

В голове Перри вспыхнуло решение.

– Вы заняты сегодня вечером?

– Да я вряд ли…

– Ну же, давайте! – с воодушевлением сказал Перри. – Конечно, у вас получится. Давайте! Встряхнитесь и залезайте в эти задние ноги!

С некоторым затруднением обнаружив их местонахождение, он призывно развернул перед ней их зияющие глубины. Но миссис Нолак вовсе не горела желанием туда залезать. Она упрямо отошла подальше:

– О нет…

– Ну, давайте! Если хотите, можете быть передней частью. Или давайте подбросим монетку!

– О нет…

– Я вам щедро заплачу!

Миссис Нолак поджала губы.

– Прекратите! – без тени жеманства заявила она. – Еще ни один джентльмен не предлагал мне ничего такого! Мой муж…

– У вас есть муж? – спросил Перри. – Где он?

– Дома.

– Как ему позвонить?

После продолжительных переговоров он все же раздобыл телефонный номер, установленный в родовом гнезде Нолаков, и смог вступить в разговор с обладателем далекого усталого голоса, который он сегодня уже слышал. Но мистер Нолак, пусть и застигнутый врасплох, все же продолжал стойко держаться на своих позициях, несмотря на блистательную цепь логических умозаключений Перри. Он, не теряя достоинства, решительно отказал в помощи мистеру Паркхарсту, не желая исполнять роль задней половины верблюда.

Окончив разговор – вернее, услышав в трубке гудки, – Перри уселся на табуретку, чтобы обдумать создавшееся положение. Он перебрал в памяти друзей, к которым можно было воззвать о помощи, и со смутной печалью его мысленный взор задержался на имени Бетти Мэйдл. Ему пришла в голову сентиментальная мысль. Он попросит ее. Их чувство угасло, но не может же она отказать ему в последней просьбе! Ведь это такая малость – просто помочь ему в выполнении обязанностей перед обществом на один короткий вечер. И если уж она станет настаивать, то пусть она будет передней половиной, а он – задней. Его тронуло собственное великодушие. Он стал грезить, представляя нежное примирение внутри верблюда: один на один, спрятанные от всего остального мира…

– Ну что ж, давайте поищем что-нибудь другое?

В его сладкие грезы ворвался прозаический голос миссис Но-лак, заставивший его приступить к действиям. Он подошел к телефону и вызвал дом Мэйдлов. Миссис Бетти дома не оказалось: она уже уехала.

И вот, когда стало казаться, что все потеряно, в лавку с любопытством заглянула половина верблюда. Выглядела она как страдающий насморком, неряшливо одетый человек, источающий уныние. Его кепи было низко надвинуто на лоб, подбородок почти касался груди, пальто чуть не доставало ботинок. Человек выглядел усталым, потрепанным и, не в пример клиентам Армии спасения, сильно недокормленным. Он пояснил, что является водителем такси, которое джентльмен нанял у отеля «Клэрендон». Несмотря на то что ему были даны инструкции ожидать снаружи, ожидание несколько затянулось, и в его душу закралось подозрение, что джентльмен покинул лавку через заднюю дверь с намерением лишить его платы за поездку – джентльмены иногда так делают, – вот поэтому он и решил заглянуть. Ему предложили сесть на табуретку.

– Хочешь сходить на вечеринку? – сурово осведомился Перри.

– Я на работе, – печально ответил таксист. – И не хочу эту работу потерять.

– Это будет хорошая вечеринка!

– Это хорошая работа.

– Ну давай! – надавил Перри. – Будь другом. Гляди, это просто шик!

Он развернул верблюда, и таксист, хмыкнув, цинично оглядел костюм.

Перри лихорадочно расправлял складки ткани.

– Гляди! – с воодушевлением воскликнул он, развернув часть складок. – Это твоя половина. Тебе даже не надо будет ничего говорить! Все, что нужно, – просто ходить и иногда садиться. Все остановки – твои. Подумай! Я буду все время на ногах, а ты сможешь периодически присаживаться и отдыхать. Я вот смогу присесть, только если ты ляжешь, а ты сможешь сесть… да когда захочешь! Понял?

– Что это такое? – с сомнением спросил индивидуум. – Саван?

– Ни в коем случае! – с негодованием произнес Перри. – Это верблюд!

– Н-да?

После этого Перри упомянул о сумме материального вознаграждения, и переговоры перешли из области предположений в деловое русло. Перри и таксист примерили костюм верблюда перед зеркалом.

– Ты, конечно, не можешь видеть, – пояснял Перри, возбужденно разглядывая результат сквозь прорези для глаз, – но, честное слово, старик, ты выглядишь просто потрясающе! Клянусь!

В ответ на этот несколько двусмысленный комплимент из задней половины раздалось неопределенное хмыканье.

– Клянусь, ты выглядишь отлично! – с энтузиазмом повторил Перри. – Попробуем пройтись.

Задние ноги двинулись вперед; получившаяся фигура напоминала полукота, полуверблюда, выгнувшего спину и изготовившегося к прыжку.

– Да нет. Двинься вбок.

Задние ноги верблюда аккуратно вывернулись; танцор хула-хула умер бы от зависти.

– Отлично, не правда ли? – обратился Перри за одобрением к миссис Нолак.

– Выглядит неплохо, – согласилась миссис Нолак.

– Мы берем! – сказал Перри.

Сверток упокоился под мышкой Перри, и они покинули лавку.

– Поехали на вечеринку! – скомандовал Перри, заняв заднее сиденье такси.

– На какую вечеринку?

– На карнавал.

– Куда именно?

Возникла новая проблема. Перри попытался припомнить, но в его голове хороводом кружились имена хозяев всех тех вечеринок, которые он посетил на этой неделе. Конечно, можно было спросить у миссис Нолак, но, выглянув в окно, он обнаружил, что огни в лавке уже погасли. Миссис Нолак была уже так далеко, что ее фигура превратилась в едва заметную темную кляксу вдали, посреди заснеженной улицы.

– Поехали в центр, – уверенно скомандовал Перри. – Увидишь, что где-то идет вечеринка, – останови. Я скажу тебе, когда приедем.

Он задремал, и его мысли снова унеслись к Бетти: он вообразил, что они поссорились из-за того, что она отказалась идти на вечеринку в качестве задней половины верблюда. Он уже почти заснул, когда его разбудил таксист, открывший дверь и трясший его за плечо:

– Кажется, приехали.

Перри сонно огляделся. От дороги к большому каменному дому был натянут полосатый тент, изнутри доносились низкие звуки барабана джазового оркестра. Он узнал дом Говарда Тейта.

– Точно, – окончательно проснувшись, сказал он, – это здесь! Сегодня вечеринка у Тейтов. Точно, туда все и собирались!

– Слушай, – встревоженно спросил индивидуум, еще раз взглянув на натянутый тент, – а ты уверен, что все эти люди меня не побьют за то, что я туда сунусь?

Перри с достоинством встряхнулся:

– Если только кто-нибудь заикнется, просто скажешь, что ты – часть моего костюма.

Возможность представиться скорее в виде вещи, нежели личности, успокоила таксиста.

– Ну ладно, – неохотно согласился он.

Перри прошел под сень тента и стал разворачивать верблюда.

– Вперед, – скомандовал он.

Спустя несколько минут можно было наблюдать, как печальный и на вид голодный верблюд, испуская клубы пара из пасти и дырочки в гордой задней половине, пересек порог резиденции Говарда Тейта, удостоил изумленного лакея слабым фырканьем и направился прямо по главной лестнице, ведшей в бальную залу. Зверь двигался характерным аллюром, напоминавшим нечто среднее между неуверенным строевым шагом и беспорядочным бегом; точнее всего этот стиль передвижения можно было бы описать словом «спотыкающийся». Верблюд спотыкался на каждом шагу, и, передвигаясь, он то вытягивался, то сжимался, как огромная гармонь.

III

Семья Тейтов считалась самой влиятельной в Толедо. Миссис Говард Тейт до замужества звалась мисс Тодд и проживала в Чикаго, но все члены семьи в общении отличались той нарочитой простотой, что стала знаком принадлежности к американской аристократии. Тейты уже достигли такого положения, когда разговоры велись о свиньях и фермах, а каждый, кому эта тема не доставляла удовольствия, удостаивался лишь холодного взгляда. Им уже казалось предпочтительней видеть за обеденным столом не друзей, а вассалов, они без особого шума тратили огромные деньги и, потеряв вкус к соревнованию, постепенно скучнели.