Алексей Колышевский - МЖ. Роман-жизнь от первого лица
– Они ждут вас и волнуются. Вы выйдете к ним? Господин Кирика хотел сказать вам несколько слов и…
– Вы знаете, нет. Я никуда не пойду. Вернее, я не хочу никуда выходить. А если господин Кирика хочет сказать мне что-нибудь, то пусть он лучше сделает это здесь. Наедине. Я еще не вполне хорошо себя чувствую.
– Да, разумеется. Сейчас я позову господина Кирика.
Через минуту вошел дедушка Дори. Он сел на предложенный переводчиком стул и жестом попросил его выйти.
– Ну, вот мы и одни, Марк. Ведь вы позволите старому человеку, хотя бы и японцу, называть вас по имени?
– Разумеется, мистер Кирика. Я вообще решительный враг всяческих излишних формальностей в общении.
– Вот и прекрасно. Я еще раз хочу сказать вам слова признательности и самой искренней благодарности. В ваших руках лишь малая часть того, что я могу сделать для вас. Я, как уже говорил ранее, там, на приеме, навел о вас справки и узнал, что вы человек небогатый. Ведь я прав?
– Увы…
– Также я знаю, что вы пытались заработать состояние не вполне легальными способами, не так ли?
– Я не понимаю…
– Вы работали в качестве Байера?
– Да.
– Видите, как широко расходятся круги на спокойной воде, Марк.
– Вы имеете в виду только мою деятельность на этом поприще?
– О, да! Ведь даже мои возможности ограниченны. Я не могу знать о вас все. Я решил немного помочь вам. И дать то, что вы заслужили. Вернее, как я уже сказал, – это лишь ничтожная часть моего дара. Я стар, Дори мала, родственники с нетерпением ждут возможности принять над ней опекунство. Но я еще проживу десяток лет. И за это время я бы хотел еще не один раз увидеть вас у себя в гостях. Приезжайте в Японию и оставайтесь там столько, сколько пожелаете. Мой дом – ваш дом. Жду вас, Марк. Привет вам от Дори.
Старик поклонился, мы пожали руки, и он вышел. Вновь вернулся переводчик:
– Господин Вербицкий не надумал выйти к гостям?
– Нет. Дайте мне возможность насладиться моим новым качеством наедине. Выведите меня через черный ход, прошу вас.
– Как вам будет угодно.
Оказавшись на улице, я дошел до отделения «Альфа-банка», зашел внутрь, воткнул кредитку в прорезь банкомата и запросил 10 000 долларов. Пачка сотенных купюр немедленно вылезла прямо мне в руки.
Поперло…
Последняя глава
Я бросил торговать тортиками. Вернее, я вообще бросил чем-либо торговать и сделался рантье. Купил новую огромную квартиру и переехал в нее вместе со Светой и маленькой Мартой. Не в силах до конца расстаться с Лерой, вдруг ставшей такой пронзительно родной и милой, я приобрел новое жилье, вновь совсем рядом с прежним, и каждый день, – утром и вечером, проводил в гостях у своей прежней семьи по нескольку часов. Лера перестала скандалить и превратилась в прежнюю милую Леру, такую, какой она была до нашей женитьбы. Ева и Марта познакомились и подружились, и для меня, как отца, не было более умилительного зрелища, чем видеть, как они играют вместе на огромном ковре в детской комнате. Мои милые, бесконечно любимые девочки. Лера и Света холодно здоровались, если встречались на улице, – это был максимум того, на что они были способны по части общения друг с другом, но ничего тут не сделаешь… У одной из них были вполне законные претензии и неприязнь к той, которая, если называть вещи своими именами, просто взяла да и увела чужого мужа. До конца у нее этого сделать не получилось, и у нее также возникли претензии к той, от которой я так до конца и не ушел. Да и признаться, не могу уйти. Дело в том, что наш брак – церковный, а там разводы не приветствуются, да и неловко как-то перед сами-знаете-кем.
Как-то мы сидели с Минаевым в «Шанти», и, выслушав рассказ об отношениях моих женщин, он сказал:
– А знаешь, Марчелло, я думаю, они подружатся в том случае, если ты уйдешь к кому-нибудь еще, ха-ха!
– Нет, Серега. Хватит с меня этих уходов-приходов. У меня дети, планы. Я счастливый человек.
– Ты говоришь неправду. Ты несчастливый человек, друг мой. И твои глаза говорят об этом. Ты думал, что счастье – это когда у тебя много денег? Я тоже так думал когда-то. Но это не так.
– А в чем тогда счастье, по-твоему?
– В том, когда ты можешь во всем поставить точку. Сам. И это доставит тебе удовольствие.
– Ты говоришь о смерти, что ли?
– Да нет же! У тебя есть неоконченные дела? Такие, для завершения которых может понадобиться целая жизнь? Вот у меня они есть. Я писатель, и я надеюсь, что еще долгое время я буду ставить точки в конце своих книг.
– Ну, я не знаю… Вывести детей в люди…
– Не то. Все это не то. У тебя есть что-то, что ты не закончил в этой жизни, понимаешь? Ты не знаешь, что это?
– Нет, Серега. Не знаю. Во всяком случае, вот так, сразу, я этого не могу определить.
– Жаль. Чем быстрее сможешь понять, что это, тем быстрее почувствуешь себя счастливым. Найди цель. Найди тему. Раскрой ее полностью и поставь в конце точку.
Этот разговор не забылся. Слова писателя запали мне в душу, и часто я размышлял о том, где именно мне нужно поставить точку. Теперь, после того, как тема денег была мною раскрыта окончательно и перестала меня заботить и волновать, я начал ощущать внутри странную пустоту. Это не сильно меня беспокоило, но и жить с этим было как-то немного неприятно. Словно бы ты огромный корабль, водоизмещением в сто тысяч тонн, уверенно режешь носом волны, чувствуешь себя всего полностью, от верхней палубы до гребных винтов, и понимаешь, что ниже ватерлинии какой-то паразит взял да и просверлил крошечное отверстие в стальном корпусе. Так, пустяк! Всего-то в иголку толщиной, не более. Но со временем через это отверстие внутрь попадет столько воды, что придется пойти ко дну, и не факт, что под килем окажется мель, а не Марианская впадина, откуда никто уже не достанет.
Света упрямо продолжала ходить на работу, утверждая, что сойдет с ума, если будет вынуждена целыми днями сидеть дома. Я пробовал возражать, но потом махнул рукой. Ощущение того, что вода продолжает сочиться внутрь корабля, не оставляло меня, и я начал подумывать о том, что неплохо было бы придумать себе какое-то общественно полезное занятие. До июля 2006 года я так ничего и не придумал, а в июле у Светы на работе начинался отпуск. Посоветовавшись, мы решили ехать в Португалию. Атлантический океан, мягкий климат. И была, разумеется, еще одна причина. Клаудия. Да, именно Клаудия. Я так и не смог ее забыть и, разумеется, не забыл ни мыса Сен-Висент, ни поселка Мартиналл. В середине июля мы приехали в Албуфейру – португальский курортный городок, который вновь надоел мне спустя несколько часов. На следующий день, рано утром, мы загрузились в прокатный автомобиль и поехали в Сагреш. Крохотный городок из белых зданий под оранжевой черепицей, ютящийся на мысе Сен-Висент. Не доехав двух-трех километров, я увидел придорожный указатель: «MARTINHALL 5 stars villas & beach resort» и, чуть дальше, еще один: «Martinhall restaurant». Сердце заколотилось бешеной белкой, и я, как зачарованный, свернул с шоссе. По узкой, но с отличным покрытием дороге мы проехали на небольшую площадку перед рестораном, а немногим ранее проскочили съезд в тот самый поселок миллионеров. Где-то в одной из этих вилл должна жить Клаудия. Сделаю-ка я ей сюрприз. Надеюсь, что в обморок она не упадет, хе-хе-хе.
