Андрей Рубанов - Жизнь удалась
На шестой день несчастный стал громко кричать, умоляя, чтоб его отпустили, – он все расскажет. На восьмой день он сдал всех, у кого доставал товар, и всех, кому продавал: двух цыганских баронов, двух поп-звезд, одного скульптора и одного модного писателя. На девятый день подробно описал местоположение тайников. Кирюха ни о чем его не просил, вообще не показывался на глаза, уколы делал при выключенном освещении. Гагик орал в пустоту, по собственной инициативе. Судя по всему, он считал, что находится в лапах спецслужб.
Утром десятого дня Кир подъехал к дому Гагика, дождался, пока жена Гагика поведет сыновей в школу, открыл дверь ключами Гагика – и извлек из тайников Гагика больше ста тысяч долларов.
Потом отвез съеденного глупца за восемьдесят километров от Москвы и выбросил на обочине проселочной дороги.
Гагик – крепкий парень – выжил и через месяц сам разыскал Кирюху. Сбиваясь и прикуривая одну сигарету от другой, он рассказал, что побывал в страшном месте. Чуть ли не на том свете. Едва не умер.
Кирюха выслушал приятеля и одолжил денег для поправки материального положения. А потом испытал восторг. Понял, как именно будет поедать свое главное блюдо – виноторговца.
Кирилл Кораблик решил убедить Матвея Матвеева в том, что он умер.
Сун-Цзы сказал: «Обороняйся, когда чего-то не хватает; нападай, если всего в избытке». Кирилл Кактус решил, что пора нападать.
А когда Матвей будет съеден, обглодан, прожеван и переварен – тогда все изменится, и никакой фонд не будет нужен Кирюхе, и никакой шеф Никитин не понадобится. Кирюха Кораблик будет управлять человеками, как управляют велосипедом.
Кирилл Кораблик сказал: человек устроен не сложнее, чем велосипед. Управление велосипедом требует поддержания его равновесия. Управление человеком требует выведения его из равновесия. Это надо понять.
Он грамотно распорядился деньгами: выкупил у фонда дом с подвалом. За семь лет, прошедших с момента приобретения, кирпичный особнячок в уединенном поселке, в пятидесяти километрах от города, подорожал почти втрое. Казначей Хренов был счастлив. Кирюха – тоже. В фонде никто не знал, что домик теперь принадлежит ему. Фиктивным владельцем выступил массажист. За услугу Кирилл списал с бедняги половину долга и даже дал на руки немного денег – надо же человеку на что-то жить.
Еще тысячу он уплатил старинному знакомому – продвинутому квартирному вору. Тот без усилий обчистил квартиру виноторговца. Принес, как было заказано, старые фотографии, семейные и детские.
Зайдите в стейк-хаус. Вам подадут ломоть жареной говядины и приложат листовку – там будет подробно изложено, где и как пасутся коровы, нагуливая свои окорока. В этом большой смысл. Чтоб правильно насладиться поедаемым живым существом, желательно хотя бы в общих чертах знать его биографию.
4. Я не умер, я живой
Бывший спортсмен, Никитин протрезвел и овладел собой быстрее Кактуса. Пока тот метался по коридору, президент фонда ветеранов спорта опрометью рванулся в самую дальнюю комнату – там был второй выход из дома.
Замок пришлось открывать зубами.
Выскочил в холодную ночь и, не раздумывая ни секунды, ударил плечом – дверь захлопнулась.
Дом был особенный. Тайная резиденция. Уединенное место для кратковременного отдыха. Схрон. Он годами пустовал; в такие периоды окна закрывали мощными ставнями, а входы – и парадный, и черный – для вящей надежности укрепляли поперечными стальными засовами, после чего повсюду навешивались амбарные замки. От резкого сотрясения – нет, Никитин и пальцем не трогал! – тяжелая металлическая пластина, вертикально расположенная рядом с дверным косяком, повернулась и на манер гильотины рухнула на свое место; с нее мирно осыпался снежок.
Через секунду Кактус попытался спастись тем же путем, что и его шеф, – но дверь не поддалась.
Кирюха не сразу понял. Сначала решил, что заклинило замок. Рванул из кармана нож – тот самый, который таскал с собой всю свою сознательную жизнь, вогнал лезвие в щель, попробовал нажать – и беззвучно завыл от отчаяния. Сломался, сломался папкин ножичек, маленький, удобный, почти игрушечный, предназначенный для втыкания в глазики, а никак не для борьбы с грубым железом; Кирюха забарабанил кулаками, ударил ногой – нет, дорога к спасению была отрезана.
Он хотел крикнуть, чтоб Никитин что-нибудь сделал, но вспомнил, что шеф Никитин не из тех, кого можно позвать на помощь, шеф Никитин больше никакой не шеф, а пропитавшийся водкой, провонявший страхом дурак, пустивший под откос всю свою жизнь. Никчемный, загнанный в угол безумец, озабоченный спасением собственной шкуры.
Кирюха зарычал, но взял себя в руки: счет шел на секунды, второй карман оттягивал пистолет, за спиной уже угадывалось присутствие незваного гостя, имеющего, безусловно, самые серьезные намерения, – пришлось отступать в подвал.
Наверное, он мог бы затеять огнестрельный поединок на ковбойский манер. Но неизвестный враг вторгся во владения Кира без особенных усилий, его не остановили ни трехметровые стены, ни собаки, ни дорогостоящие замки – против такого парня воевать себе дороже.
Решение убить пленника он принял мгновенно. Точнее, за него это решение приняла дикая тварь, чьи клыки уже коснулись затылка, сейчас отгрызет половину головы, ужаснулся Кирюха; спасаться некуда, единственный путь к избавлению – стереть Матвея Матвеева с лица земли.
Матвей не нужен. С ним не получилось.
Надкусанный плод следует выбросить. Недоеденного человека следует убить.
Матвея нельзя отпускать. Никто не смеет отбирать у Кирюхи его лучшую и любимую пищу. Двадцать пять лет проклятый везунчик отравлял существование Кирилла Кораблика. Теперь, значит, получается, что он – уже плененный, по всем правилам накачанный десятками хитрых дорогостоящих препаратов – опять выкрутится? Будет и дальше скользить по своей комфортабельной жизни? Продавать толстосумам шикарное вино? Ласкать жену? Кататься на блестящей машине с кожаными креслами?
Нет, Кирюха не отдаст виноторговца. Пусть приходят хоть двадцать говнюков с кувалдами, пусть разнесут весь дом, пусть весь мир рухнет – он, Кирилл Кораблик по прозвищу Кактус, догрызет свой кусок.
Он поискал внутри себя, в душе и сердце, какие-нибудь тормоза, доводы, причины остановиться, не делать того, что задумано, – и не нашел. Или нашел – и причины, и доводы, – но приказал себе считать их несущественными.
Не думать о цели как о живом, из плоти и крови, мыслящем, теплом существе. Не воспринимать. Оттолкнуть сомнения. Сильному человеку легко проделать это.
