Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн

телефон и принимаясь метаться по кухне.

Легкие маты давно стали частью его жизни, жить с Джоем, смотреть видео грёбаного канала «Vlad Mode On» и не

научиться ругаться? Невозможно!

― Забить на этот торт, может? Приедут ― а я пошлю их

на хрен и не отдам оставшуюся половину денег, ― размышлял

он вслух. ― Но тогда и фотки удалить надо, а то если Джой их

увидит, вместо торта сожрёт меня…

А Джой мог. Если от него увезут это произведение

искусства, он не простит, Никита был уверен. И очень надеялся, что успел выйти из своего профиля Яндекс.диска в телефоне

Джоя, потому как спойлерить фотографиями торта не имел

никакого желания. Если Саша уже видел, а курьер так и не

приедет… ооо…

― Фа-а-ак, надо срочно что-то придумать! ― пробормотал

Ники.

Какого хрена он паниковал? Да кто бы знал! С одной

стороны, вечер ведь имеет право быть неидеальным, Никита

ничего никому не обещал, и возможно, сегодня сложится, как

всегда в такие дни: Джой сперва минут десять будет отчитывать

его за внеплановый праздник. А с другой стороны, вечер-то

право имеет, а он, Никита, нет. Если задумал, будь добр, исполни.

Идея пришла внезапно.

― Точно! ― выпалил Никита, хлопая себя по лбу.

Неужто у них дома мало сладостей? У Джоя целый шкаф

на кухне выделен для всевозможных вкусняшек. Пока их

накидает в вазочку в живописной экспозиции, а как привезут

торт, заберёт его у курьера и заменит. Во-первых, стол

пустовать не будет, навевая подозрения; во-вторых, сюрприз для

Джоя никуда не денется.

Решено.

Никита отыскал на верхней полке стеклянную вазочку, тщательно отмыл её от пыли и распахнул шкаф с

«неприкосновенным запасом» Джоя. Никита не был настолько

помешан на сладостях, его манией были чаи, так что полки он

ревизировал редко, можно сказать, никогда. Поэтому сегодня он

смотрел на их содержимое, точно видел впервые.

Нет. Он и впрямь видел все эти сокровища впервые.

Джой на днях пополнил запасы, а потому шкафчик

ломился от пакетов и коробок. Та-ак, гранола ― не то, этим

Джой порой завтракал; вот эти конфеты, пожалуй, можно в

вазочку, и вон те зефирки, а трюфели вообще замечательно

смотреться будут с их золотистыми фантиками.

Никита примерно запоминал, где какой пакет стоял, чтобы

затем вернуть всё на место, но в поисках вдохновения зарывался

всё дальше и дальше. Вдруг у самой стенки шкафа найдётся

куль чего-либо особо вкусного? Сюда даже сам Джой нос не

суёт.

Резкое движение, чтобы вытянуть дальний кулёк, ― и на

пол с глухим стуком что-то свалилось. Никита сначала подумал, что это пакет порвался, и особо тяжёлая конфета выпала, но…

нет. На ковре у самых его ног лежало нечто кубическое, небрежно завёрнутое во множество слоёв желтоватой бумаги, похожей на листы для выпекания ― и не крафт, и не кухонная.

Никита нахмурился, поднял свёрток и хотел было поставить на

место ― мало ли что там Джой хранит? ― но любопытство

оказалось сильнее. Что вообще можно хранить в таком виде?

Особый швейцарский шоколад, который через пять лет

получится продать за миллион долларов? Ну и пусть

заплесневел, зато эксклюзив и раритет?

Он даже рассмеялся этому предположению, слой за слоем

разворачивая довольно лёгкий свёрток. Внутри что-то шуршало

и позвякивало. Честно, не жили б столько лет вместе, подумал

бы, что наркота. А что ещё можно заворачивать с такой

тщательностью?

Он даже про вазочку с конфетами забыл. Бумаги ушло уже

пять ― пять! ― слоёв, а крошечная коробочка была завёрнута

ещё как минимум в два. Если там не миллион долларов, то что?

Последний кусок бумаги был ещё и скотчем заклеен.

Никита завис. Настрой уже был такой, что «порвать и не

жалеть», а с другой стороны… он же сунул нос во что-то

личное? Джой ведь прятал. Мысль оказалась неприятной, свернулась жгучим тяжелым клубком в животе. Вот он, например, в первые полгода перестал скрывать вредные

привычки. Нагло занял целый шкафчик под разные чаи и

травки, ворчал из-за того, что Саша много курит… три года

прятался от его родителей. М-да. Он тоже не сахар.

Но с упаковкой решил разбираться аккуратно: подрезать

ножничками скотч, чтобы потом ювелирно заклеить обратно и

сделать вид, что так и было, а он ничего не видел. И вообще, хочет ли видеть? Однако ножницы уже успели сомкнуться.

Хотел или не хотел, а лишившись скотча, лист покорно

развернулся, являя на свет… коробочку. Простую, лёгкую, без

изысков и покрытую эко-кожей тёмного винного цвета. Наркоту

в таких точно не хранили, шоколад тоже вряд ли, а вот…

Никита не успел додумать.

― Я дома-а, ― раздалось под аккомпанемент

скрипнувшей двери. В этот раз Никита даже не отметил на

автомате, что петли пора смазать. ― Господи, какая же унылая

сегодня была публика. На юбилеях восемьдесят-плюс народ

либо уже поднят из могил, либо мёртв ― третьего не дано.

Серьёзно,

ты

когда-нибудь

видел,

как

справляют

восьмидесятиле…

Джой перемещался стремительно, ну, либо Никите так

показалось. Только что он вошел в квартиру, захлопнул дверь, с

тихим стуком поставил ботинки на полку, ― а следом всё. Раз

― и он на кухне. Ввалился, беззаботно рассказывая о

прошедшем дне, да так и завис на пороге, уставился во все глаза

на коробочку в руках Никиты, замолкая на полуслове. В

квартире повисла тишина.

Секунда, две три. Бешеные удары сердца, которые, казалось, было слышно на улице. Четыре, пять, шесть…

― Откуда ты это взял? ― выпалил Джой, в мгновение

оказываясь рядом и пытаясь выхватить случайную находку.

Мозг ещё обрабатывал информацию, не позволяя

остановиться на одной догадке, но дыхание перехватило, и

отдавать коробку без боя Никита не собирался. Отмерев, он

вскинул руку, не позволяя Джою отобрать желаемое. Впрочем, тот тоже был настроен серьёзно: не остановился, а прыгнул.

Прыгнул! Как всегда, когда пытался отобрать что-то

чрезвычайно нужное. Только сегодня без смеха, как обычно, наоборот, с отчаянное сосредоточенностью во взгляде.

Вдобавок, он покраснел. Покраснел!

Никита еще в первый год совместной жизни осознал, что

Джой часто кажется ему забавным котёнком, бесконечным

милашкой, который смущается по поводу и без. И неважно, сколько Джою лет: двадцать пять, двадцать семь или, как

сейчас, уже за тридцатник перевалило ― мнение Никиты

оставалось неизменным. Но смущаться одно, а когда щёки

вспыхивают настолько яростно ― это уже не дело.

Или наоборот дело. Важное. Слишком.

― Из шкафа, ― отозвался Никита, сглатывая вставший в

горле ком.

Блять, он же понимал, что там внутри! Осознавал и…

― Фак! ― выругался Джой и вновь подпрыгнул. ―

Какого хрена ты вообще туда полез, если сладкое не ешь? ― он

резко повысил голос: ― Отдай! Сейчас же. Это я подарок… для

Димки спрятал.

От Никиты не укрылась заминка, не укрылись дикий

взгляд и поджатые губы. Он серьёзно? Если в первое мгновение

понимания сердце сжалось и готово было остановиться, разорваться на кусочки от неожиданности, то теперь Никите

вдруг стало легко и весело. Почти эйфорийно.

― Для Димы? В августе? ― усмехнулся он.

Ага, конечно. Для Димы. Какого чёрта Джой вообще

прятал? Когда купил?

Блин, это что, он улыбался сейчас, как идиот?

― Для Веры. ― Джой перестал прыгать, избрав другой

способ добиваться своего: встал напротив, насупившись и

сложив руки на груди, вперил в Никиту требовательный взгляд.

― У неё десятого сентября, вообще-то, если ты забыл. А она

такая же вездесущая, как ты, за пару недель точно подарок