Розамунда Пилчер - В канун Рождества
Сэм смотрел вверх, потеряв всякое чувство времени, ожидая, когда оранжевый шар выплывет на небо с обратной стороны мира. Как всегда, чудо рассвета потрясло его словно в первый раз, и он позабыл, что замерз. Огненная игла маяка сразу погасла. Начался день, и уже завтра дни будут становиться длиннее, а потом начнется новый год, и Сэм не мог даже мысленно представить, что он таит для него в тайниках грядущего.
Он быстро зашагал обратно по узкой тропинке между покрытыми снегом площадками для гольфа. Туман рассеялся, и бледно-голубое небо совсем очистилось. К тому времени, как он дошел до первого дома, утро уже вступило в свои права: сновали туда-сюда машины, открылись магазины, и первые покупатели уже выходили из дверей с корзинами и сумками. Мясник сметал снег со ступеньки, молодая мать везла закутанного ребенка на маленьких деревянных санках.
Сэм проголодался, как волк. Войдя в дом, он понял, что жизнь здесь уже бьет ключом. Сверху доносился шум пылесоса, и женский голос на свой собственный лад распевал старую битловскую песенку.
«Да, я люблю тебя, люблю».
Почтенная миссис Снид, несомненно, решила выгнать их всех из дому.
Из открытой двери кухни вырывались свет и волнующие запахи бекона и кофе. Сэм снял с Горацио ошейник, потом повесил свою куртку и вошел в кухню. Там была только Кэрри. Она пила кофе и читала «Таймс», но оторвалась от газеты и посмотрела на Сэма:
— Доброе утро.
В тот первый вечер, всего два дня назад, когда он так некстати возник из темноты и снега, сжимая в руке ключ, полученный от Хьюи Маклеллана, его потрясла неожиданная встреча с красивой девушкой, открывшей ему дверь. Тогда она только встала с постели после простуды и выглядела бледной, хрупкой и чрезвычайно уязвимой. Он и сейчас считал ее потрясающе красивой, но теперь болезнь осталась в прошлом. В это утро на Кэрри был красный шерстяной свитер. Яркий цвет подчеркивал ее живость, природный блеск здоровья, и она показалась Сэму еще привлекательнее, чем обычно. Он почувствовал неудержимое желание дотронуться до нее, нет, схватить ее в свои объятия, целовать, забыв обо всех возможных преградах, и говорить, говорить, говорить.
— Хорошо прогулялись?
Сумасшедшее желание благовоспитанно свернулось клубочком:
— Пожалуй, мы ушли слишком далеко. Горацио выбился из сил.
Пес жадно, звучно пил, расплескивая воду на пол.
— Вы, наверное, замерзли.
— Нет, я на ходу согрелся, но есть хочу зверски.
— Есть жареный бекон.
Она опустила газету на стол и встала.
— Я догадался по запаху.
— Сейчас сварю свежий кофе.
— Кэрри, я сам все могу сделать.
— Нет.
На подогревателе стояла тарелка, прикрытая сверху другой. Кэрри надела кухонные рукавицы, подняла верхнюю тарелку, поставила ее на стол ловким, немного торжественным движением, и он увидел не только бекон, но яичницу, сосиску и тушеный помидор.
— Я тоже все умею. Ешьте.
Сэм несколько удивленно взглянул на нее.
— И кто же все это приготовил?
— Я. Решила, что вы проголодаетесь.
Он растрогался.
— Какая же вы милая.
— Это нетрудно.
Сэм сел и намазал маслом ломтик подсушенного в тостере хлеба.
— А где остальные?
Кэрри налила в чайник воды и включила его в сеть.
— Кто где. Все уже позавтракали. Пришла миссис Снид. Элфрида, наверное, убирает постели. Оскар звонит по телефону. Нам надо с вами съездить за елкой. Оскар надеется, что вы привезете ее на своей машине: она большая, а он немного нервничает, когда ему приходится ездить по снегу.
— А откуда я должен ее привезти?
— Из Корридэйла. Он сейчас звонит туда некоему Чарли Миллеру. Все заказано и приготовлено, но Оскар хочет быть уверенным, что Чарли будет на месте, когда мы приедем,
— Мы? Вы тоже поедете со мной?
— Оскар нарисовал план, и мне придется быть вашим лоцманом. А кроме того, я хочу побывать в Корридэйле. Оскар рассказывал мне об этом поместье. Как там жила его бабушка, потом его дядя, а потом Хьюи. Оскар проводил там каникулы, когда был маленьким. Он говорит, что особняк и сад выглядели удивительно, но, конечно, сейчас все изменилось. Там теперь гостиница. А мне все равно хочется посмотреть. В гостинице никого нет, так что, если Чарли Миллер разрешит, мы сможем заглянуть в дом.
Сэм ел бекон и тихо радовался. Что может быть лучше в такое прекрасное утро, чем везти Кэрри в Корридэйл за елкой. Интересно взглянуть на то, чем владел некогда Хьюи Маклеллан и что прокутил. Однако Сэм ограничился лаконичным «ладно» и продолжал есть. Нельзя, чтобы Кэрри почувствовала, как он обрадовался, а то еще передумает.
Она засыпала кофе в кофейник и залила кипятком.
— Сделать еще тостов?
— Было бы чудесно.
Она подсушила еще пару ломтиков хлеба, налила ему кофе, снова наполнила свою чашку и села. Сэм надеялся, что они проведут несколько приятных минут наедине, но, конечно, возникла Люси. Она сбежала по лестнице и ворвалась в кухню.
— Кэрри, миссис Снид говорит, что собирает белье в стирку. Тебе надо что-нибудь постирать? Доброе утро, Сэм. Как прогулка?
— Отлично.
— А когда вы ушли?
— Около восьми. Еще затемно. И мы видели, как восходит солнце.
— Ой, как здорово. Жаль, что вы меня с собой не взяли. Я еще никогда не видела настоящий рассвет. Наверное, это красиво, и снег сверкает на поле для гольфа! Как в Швейцарии или еще где-нибудь!
— Мыс Сэмом едем за елкой в Корридэйл. Хочешь поехать с нами?
— Ой, — Люси сделала жалобную гримаску, — мне очень бы хотелось, но я уже пообещала миссис Снид, что помогу ей. Так что — нет. А мне так хочется поехать и взглянуть на Корридэйл!
Сэм, в порыве благодарности за то, что она отказалась, пообещал:
— Я как-нибудь отвезу тебя туда специально.
— Правда? Вы обещаете? Оскар говорит, что это самое замечательное место в мире. И что его бабушка выращивала там самые прекрасные в мире азалии всевозможных оттенков. И что сад спускается к озеру и он там плавал на лодке.
Сверху донесся голос миссис Снид:
— Люси! Так что там насчет белья? Я хочу собрать все.
— Надо поторопиться, Люси, а то нам достанется, — сказала Кэрри, и они ушли.
А Сэм в одиночестве пил кофе. Он был доволен, как мальчишка, которому пообещали чего-нибудь сладенького.
План, начерченный Оскаром, изображал сплетение дорог и аллей с вкраплениями рощ, а также длинный кусок побережья. В подробностях были прорисованы коттеджи служащих и прочие постройки на территории Корридэйла, отмеченные как «Дом Билликлифа», «Дом Розы Миллер», «Дом егеря», «Приусадебная ферма». Последним у ограды сада был обозначен «Дом садовника», то есть Чарли Миллера, и немного поодаль — «Сарай А», где обычно стоял трактор. А рядом с дорогой, идущей параллельно побережью, Оскар нарисовал величественный Корридэйл-холл, окруженный хорошо распланированными садами. Пологими террасами сады спускались к лугам у самой кромки залива.
