Заур Зугумов - Воровская трилогия
Когда все осталось позади, не могу сказать, что владело мною с большей силой – усталость или благодарность. Чувствовал я, во всяком случае, и то и другое: усталость, какой еще не знал до этой минуты, и благодарность Создателю, какую, полагаю, испытывал достаточно часто, хоть никогда прежде не имел для нее столь веских оснований. Перевернувшись на спину, мы почувствовали капли дождя, падающие на лицо, а открыв глаза, увидели затуманенное небо.
Глава 4. По плану Абвера
Это был еще один шаг к свободе. Подобрав рюкзаки и согнувшись чуть ли не до земли, мы побежали к лесополосе, не забывая оглядываться по сторонам. Когда же удачно добрались до нее, решили перевести дух, осмотреться и решить, как действовать дальше.
Глядя на Артура, было ясно, что некоторую часть своей кожи он оставил в проеме дыры, поэтому мне пришлось оказать ему кое-какую медицинскую помощь. Затем мы стали тщательно проверять свою экипировку, ибо нам предстоял большой переход, и от того, как мы подготовлены, зависело все остальное. Одеты мы были легко и просто. На теле по две пары китайского теплого белья, сверху теплые шерстяные спортивные костюмы, подпоясанные крепкими кожаными ремнями, широкими и прочными, на которых болтались большие ножи. На ногах – китайские кеды. Времени у нас было в обрез.
Так неожиданно по воле рока вступал в действие второй вариант, запасной, – тайга. С самого начала, как учил меня Абвер, нужно будет запутать следы, и, пока погоня станет плутать, отрыв будет огромен, и он позволит в конечном счете спастись. Но не каждый раз на карту ставится жизнь, поэтому действия должны быть как никогда обдуманными, четкими и решительными.
Обсудив в последний раз кое-какие детали, перекусив наскоро кусочком шоколада и запив его парой глотков спирта, мы тронулись в путь. Главным было не только сбить со следа погоню, но и сбить ее с метки, то есть не дать нашим преследователям понять наши планы. Также нужно было постоянно помнить о секретах в тайге.
Поблизости было два населенных пункта – Айкино и Яренск – Архангельской области. Мы решили пойти прямо перпендикулярно Вычегде в сторону Баренцева моря. Дождь прекратился. Тяжелые тучи успели разбежаться, точно разогнанное стадо, на очистившееся небо выплыла луна и залила своим ясным, ровным светом высокие деревья и их густую листву, осыпанную жемчугом дождевых капель. Местами голубоватый кроткий луч пронизывал густые лиственные своды и собирался в чаще листьев и цветов.
Я невольно залюбовался этим пробуждением природы, но скоро опомнился. Нужно было спешить. Необходимо было убежать дальше, чтобы поставить перед нами и преследователями непроходимую преграду. Я резко оторвался от приятного зрелища, снова сориентировался, и мы вновь пустились в путь. Со всевозможной осторожностью продвигаясь вперед и делая невероятные усилия, для того чтобы избежать лишнего шума или даже малейшего шороха, который мог бы нарушить ночную тишину, мы временами останавливались и прислушивались, нет ли где какого-нибудь постороннего звука, не относящегося к немолчному ропоту, производимому океаном зелени дремучей тайги. Но нет! Ничего не было слышно, кроме постукивания последних капель дождя о мокрые листья, тихого хода насекомых в древесных стволах или чуть слышного шороха крыльев мокрой птицы.
Так мы прошли в глубь тайги несколько километров, специально оставляя примятой траву, чтобы след наш был виден даже невооруженным глазом, таким образом давая понять преследователям, что мы в тайге новички; затем резко повернули на 180 градусов и пошли назад. Эти действия были похожи на то, как ведет себя олень во время облавы на мягком грунте, сохраняющем четкие отпечатки его копыт.
Такой прием имеет кроме прочих преимуществ еще и то, что обратным следом он запутывает и охотников, и свору гончих. У охотников этот прием называется «ложным уходом в логово». Дойдя до половины пройденного до этого пути, мы теперь стали удаляться в сторону Тюменской области, прямо перпендикулярно только что пройденному маршруту. Пройдя еще с километр и изрядно наследив, мы опять повернули на 180 градусов и пошли назад. Мы перешли наш первоначальный маршрут и углубились далее, опять перпендикулярно ему, но уже шли в сторону Архангельской области и, пройдя несколько километров, остановились.
Таким образом мы сделали «крест». Так назывался один из приемов ухода от погони в немецкой школе разведки, которому научил меня покойный Абвер. Этот метод помогал и обойти сторожевые секреты солдат. Их можно было заблаговременно вычислять. Откровенно говоря, мы чуток подустали, но не настолько, чтобы валиться с ног. Когда же мы тронулись в путь вновь, то почти через каждые десять метров скатывали шарики из древесного клея, смешанного с елейником, который у нас еще остался помимо самого раствора елейника, специально приготовленного для этой цели, и бросали позади себя.
Мы направлялись к берегу Вычегды, до которого было несколько километров, но продвигались очень медленно и осторожно. Дело в том, что было еще одно немаловажное обстоятельство в нашем предприятии: над тайгой стояли белые ночи. А это значит, что темно было всего несколько часов в сутки, все остальное время был день. Вот исходя из этого чуда природы, нам и приходилось подстраиваться под обстоятельства, связанные с дальнейшим продвижением по тайге. Наконец, когда опять стало светло, а мы шли до этого в полной мгле, звериная тропа вывела нас к тому месту, откуда уже был виден берег Вычегды. Здесь сосны росли гуще вокруг широкого луга, над их зелеными кронами возвышались клен и дуб подобно вечным, зорким стражам. Листья осины, дрожащие на летнем ветру, что-то шептали чуть слышно. Красные, желтые, синие и белые таежные цветы оживляли колышущуюся траву. Жужжание пчел, перелетающих с цветка на цветок в поисках сладкого нектара, наполняло воздух.
Вытащив трубу, я стал осматривать местность. По нашему плану мы должны были переправиться на другой берег реки. О броде нечего было и думать, поэтому я искал место поуже. Все вокруг было тихо и спокойно, мы были наедине с природой, это радовало и в то же время настораживало нас. Продвигаясь потихоньку вперед, мы вышли на просторную и совершенно открытую поляну, но это место было самым узким из всего русла реки, которое мы успели рассмотреть в трубу, насколько мог охватить наш взор.
Мы оба выросли на берегу моря, поэтому умели прекрасно плавать и нас не то что река, не испугал бы даже океан во время шторма, да и в горных реках плавать было не привыкать. Так что, быстренько раздевшись, мы уложили вещи в рюкзаки, они стали круглые как колобки и чуть тяжеловаты, но и это нас не пугало. У наших ног река катила насыщенные песком, мутные воды, на которых плавали и кружились всякого рода обломки, а кое-где всплывал иногда черный от времени и воды конец топляка. Мы вошли в воду и поплыли, но преодолевать реку пришлось на спине, чтобы не замочить рюкзаки. Спокойной Вычегду назвать было нельзя, но главное – мы каждый раз опасались, как бы не напороться головой на топляк, тогда бы нас уже ничего не спасло, а друг друга спасти мы бы просто не успели. Но наконец и эта преграда была преодолена.
