Игорь Боровиков - Час волка на берегу Лаврентий Палыча
Северные с огромной иронией относятся к южным, а южные весьма недолюбливают северных. И все дружно ненавидят Москву. А Москва всех остальных откровенно презирает.
Впрочем, что от нас ждать? Ведь мы не просто "русские", то бишь, потомки народов, населявших когда-то Россию. Мы то, что от них осталось, что не сгорело после прохождения братоубийственного горнила двадцатого века. Пепел в таких случаях остается, зола, шлак.
Вот это мы и есть – шлак, дети тех, кто остался в живых. Чтобы выжить, наши родители должны были в обязательном порядке не обладать хотя бы одним из трех несовместимых с жизнью качеств: ум, смелость и совесть. Если хотя бы одно из этих трех качеств в человеке не присутствовало, то он мог спастись, а со всеми тремя шансов уже не было. Так и произошел генетический отбор, в результате которого мы существуем. Только не надо меня упрекать, что я, мол, оскорбляю память поколения наших отцов. Если я не прав, бей фактами, не эмоциями. Докажешь, что заврался, я первый искренне буду рад, ибо уж больно обидно считать себя самого сыном не умных родителей. А как иначе умный человек мог с таким энтузиазмом всему этому служить?
Папаня же мой, будучи смелым и порядочным, служил всей душой советской власти, да свято верил в её правоту.
У меня такое ощущение, Александр Лазаревич, что русский народ
(вернее то, что от него осталось) вообще вымирает и вымрет окончательно, ибо процесс этот уже прошел некую "точку невозвращения", так что вспять повернут быть просто не может, и мы
"Третий Рим" перестанем существовать в точности так же, как два предыдущих. То есть погибнем именно, как Римская и Византийская империи, а не как, скажем, Австро-Вепнгерская! Все внешние, видимые признаки именно об этом и говорят. Мы полностью разобщены, не терпим друг друга. Наши мужики спиваются, наркота заполонила страну, молодежь сидит на игле, бабы блядуют, детей рожать не хотят, а если и рожают, то, как правило, только одного ребенка, что совершенно недостаточно для национального воспроизводства. Генералитет развращен, армия разлагается и страну защитить больше не в состоянии. Преступность торжествует. Власть, особенно на местах, с низу до верху коррумпирована и уже никогда не сможет противостоять бандитам, плюс жутчайшая экология и с каждым годом ухудшающийся генофонд. А самые лучшие, динамичные покидают Россию навсегда, обильно удобряя своими генами другие народы. (Естественно, я о тенденции, а не о себе и своей семье, Боже упаси!).
А главное, мы поголовно превратились в иванов родства не помнящих, без рода и племени. Мы не знаем и не хотим знать своих предков, не уважаем мертвых, не чтим наших мучеников. В Израиле, например, поименно установили всех жертв холокоста, весь мир их чтит и ненавидит само изображение свастики. Ни один порядочный человек в мире не наденет на себя эту мразь. Однако, тот же порядочный человек спокойно, никаких чувств не изведав, напялит майку с серпом и молотом, хотя под этим знаком в несколько раз больше народу было умервшлено, ибо серп и молот гораздо дольше свастики правили свою кровавую тризну. Да что далеко ходить? У меня самого есть такая майка, и я неоднократно в ней щеголял. При этом, ни я сам, ни никто другой не ощущал никакого дискомфорта от созерцания подобных
"сельхозинструментов". А попробовал бы кто-нибудь шляться по
Монреалю со свастикой! При всей их западной толерантности заплевали бы, что, впрочем, совершенно правильно. Я бы сам первый плюнул.
Отчего же такая несправедливость? Да оттого, что мы не только не заставили мир уважать наши десятки миллионов убитых и замученных, а сами же на них наплевали. В наших городах до сих пор на каждом углу никем не сбитые красуются эти символы смерти, включая здание
Государственной Думы. И никому дела до них нет, как нет дела ни до чего другого в прошлом, кроме цен водки в 2-87 и колбасы по два девяносто. А, ведь, за годы Горбачева и Ельцина всё, практически абсолютно всё рассказано было российскому народу о нашем национальном холокосте. И куда оно ушло? А в никуда. Скушали, выкакали и дальше поскакали, полученными знаниями вовсе не отягощенные. Смешно сейчас думать, с какой святой наивностью верили совсем недавно большевики и диссиденты в силу публичного слова. Тем и другим почему-то казалось, что стоит его произнести, опубликовать тот же "Архипелаг ГУЛАГ", рассказать народу всю жуткую о себе правду, как он тут же зарыдает, разорвет на груди рубаху, покается и переродится. Да как бы ни так!
Попробовал я недавно написать небольшое эссе о жертвах репрессий двадцатых и тридцатых годов, а то, что получилось, отправил по интернету двум приятелям: одному в Москву, другому в Питер. И оба в один голос заявили, что все это уже давным-давно никому не интересно, вчерашний, мол, день, все репрессиями сыты по горло. Мне же посоветовали побольше рассказывать им о жизни соотечественников за рубежом. Мол, это как раз то, что всех интересует. Представь себе подобную ситуацию в Израиле. Некто пытается писать о Холокосте, а ему говорят: Брось, мы этим по горло сыты, нам скучно. Не можешь такого представить? И я не могу. Потому как речь идет о народе, который сам себя уважает и вымирать не собирается. В отличие, увы, от нашего…
А, ведь, оба моих корреспондента – люди далеко не молодые, обоим под пятьдесят. Что же тогда говорить о тех, кто моложе. Им-то вообще советская власть будет представляться только по сталинским фильмам, и они будут искренне считать её райской. Так что теперь уже совершенно ясно, что никто ни в чем так и не покается, а сушеный
Ильич еще долго будет забавлять посетителей мавзолея. Мало того, я глубоко убежден, что в ближайшие годы снова вернут на место всех тех истуканов, что по запарке скинули в августе 91-го. С чем тебя,
Александр Лазаревич, и поздравляю. Ваша взяла, можешь гордиться. Я убежден, Шурик, что ты сам горячий противник ленинского захоронения.
В принципе, я тоже против, правда, по другому поводу. Полагаю, что после всего того, что тот сделал моей стране, после столько пролитой им крови, не имеет он права покоиться в земле, ибо нет и не будет ему покоя! Не заслужил его гражданин Ульянов. Но зачем в нищей стране тратить столько народных денег на поддержание сохранности мумии? Я бы предложил коммунистам, компромисс, как оставить Ильича в столь дорогом им районе Красной площади, но значительно удешевить его содержание. Нужно просто поместить мумию в сосуд со спиртом и выставить, скажем, в Историческом музее, совсем рядом с тем местом, где она ныне находится. И ты, Александр Лазаревич и твои коллеги коммунисты были бы удовлетворены да, полагаю, все правые силы не возражали бы. Хотя, "если бы директором был я", (помнишь такую рубрику в "Литературке"?) то выставил бы эту банку со спиртом в
Питерской Кунцкамере рядом с двухголовым теленком и младенцем с тремя хуями. Там ей место больше бы подошло.
Знаю, знаю! Заранее предвижу твой вопрос: если, мол, ты так ненавидишь одного Ильича, то какого рожна столь ностальгически вздыхаешь по второму? Отвечаю: При Ленине-Сталине были пролиты моря крови. При Хрущеве кровь эта ушла в землю, и на её месте выросли…
Нет. Не виноградные лозы. Они в нашем климате не растут. Вырос густой лес. При Брежневе лес этот стали пилить, а из его опилок гнать много дешевой водки, и народ её пил. То есть в результате, из того океана крови получилось на тридцать лет халявной водки, которую можно было пить и при этом ни хрена не делать, поскольку выросший на крови лес нас всех кормил и поил. Правда, больше, чем на три десятка лет его не хватило.
Вопрос, стоило ли столько кровищи проливать из-за тридцати лет халявы, для моего поколения был уже совершенно не актуален. Когда мы достигли зрелого возраста, кровь не только ушла в землю, но уже вовсю лес пилили, и кругом летели не сталинские щепки, а сыпались брежневские опилки, тут же перегоняемые на водку. Нам же ничего другого не оставалось, как только пользоваться халявой, и мы, естественно, попользовались, оторвались по полной программе. Правда, одни отрывались бездумно, а другие, вроде меня – задумчиво. А некоторые из задумчивых, даже осмеливались протестовать против власти столько крови пролившей. В знак протеста высовывали по ночам правую ногу из-под одеяла. Особо отважные по пьяному куражу даже пальцами на этой ноге шевелить осмеливались. Что никак не мешало ни первым, ни вторым, ни третьим отрываться на халяве по полной программе. И за тридцать-то годков, естественно, привыкли. Оттого, так теперь и страдаем, что халява кончилась. К тому же тогда даже секс в основном был еще халявным, ибо бабы наши, будь то интеллигентные девочки и дамы, будь то бляди, пробляди и поблядушки, в массе своей духом рыночных отношений еще не пропитались, проститутками не стали, а давали за так, для души, либо за красивую беседу о смысле жизни и чтение стихов, либо просто за стакан водки, да за последующее взаимное удовольствие. Ну, а если вспомнить еще о том, что дети халявщиков, будущие бандиты и наркоманы (что, впрочем, совершенно закономерно, ибо другими они стать никак не могли) тогда только ходили в детские сады, а по ночным улицам можно было гулять совершенно безопасно, то сия далекая эпоха в глазах нынешнего россиянина вообще кажется затянутой этакой волшебно райской пеленой.
