Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом
Понятно, что дел о не в потенции," а в утрате сексуальных стимулов, о сохранении которых никто не заботился. На сознательном уровне отношение мужчины остается прежним, сохраняются эстетическое восхищение ее женственностью, остаются обязанности перед ней. Меняется что-то на уровне неуправляемого чувства. “Жена по-прежнему красива и лицом и фигурой. Она просто очаровательна и я ее очень люблю, только все отношения приобрели несколько другой оттенок", - пишет Виктор.
В случаях, когда беременность женщины не становится общей заботой супругов, она разобщает их, рождает массу явных или скрываемых обид, и тогда становится трудно преодолимым испытанием для семьи. Снижение влечения друг к другу, а с ними пьянство, “измены”, сознательные или интуитивные поиски (как у Виктора и его жены) способа подхлестнуть чувства искусственно становятся платой за такое отношение к беременности.
Имитация сексуальной активности, пассивность, эротический эгоцентризм женщины — следствие нашей культуры, воспитывающей девочку в рамках мужской морали вещью или соревнующейся в мужественности с мужчиной эмансипэ!
И то, что многие из нас начинают самостоятельную жизнь невежественными во всем, где дело касается.чувств, человеческих отношений вообще и отношений между мужчиной и женщиной в частности - тоже одно из печальных следствий ханжеской морали.
Невнимание к своим и друг друга переживаниям усложняют tie только сексуальные отношения!
По-моему, особенно существенны следующие .причины такого усложнения.
* В любом начинании, желая успеха, мы надеемся только на себя. В эротических отношениях буквально впадаем
в детство: предъявляем претензии и ждем, постоянно ждем чего-то от партнера. Ждем чуда, заботы, понимания, обслуги, угождения, наконец.
* Желая заполучить партнера в собственность, мы не держим дистанцию. Так лишаем другого всяческой свободы выбирать, чего ему надо от нас и чего с нами не надо.
* Видя в нем свою собственность, мы требуем такой откровенности, которая лишает партнера возможности иметь и сберечь собственную тайну. А без тайны нет личности. Нам становится не с кем общаться. Требуя того же и от себя, мы и сами себе становимся неинтересны. Неинтересен нам становится партнер.
* В партнере мы видим только средство для получения ярких переживаний и удовольствий. Наше же собственное дежурное, механическое реагирование тормозит сексуальность (его и свою).
* Утратив необходимые сексуальные стимулы, мы вместо того, чтобы найти действительные, доступные нам причины их утраты, либо принимаем это, как должное (“возраст”, -“все рано или поздно приедается...”), либо виним другого и ощущаем неполноценными себя.
* Не получая ожидаемого, разочаровываемся. Отношения двух “пустых мест” превращаются в пустоту, скуку.
В действительности мы просто не выдержали тревоги поддерживать эмоциональную дистанцию, устали быть внимательными и точными. Ведь от отношений нет отдыха!
Чтобы остаться вместе, супруги пытаются оживить отношения или_ “сбежать” от них в систематические и длительные командировки-разлуки, цепляются за нарочитую “духовную близость” и вырабатывают негативное отношение к сексуальности и телесным переживаниям вообще[290], изображают бесполое товарищество, с головой прячутся от приевшихся “обязанностей” в позу жизни “ради- детей”, в работу,-в хобби, в болезни, “спасаются” пьянством.
Те же, для кого сексуальные отношения представляют, тем не менее, самостоятельную ценность, в бегстве от холодности, импотенции и распада семьи интуитивно (как Виктор и его жена) ищут средств подхлестнуть свою эротическую активность, удержать ее на привычном уровне, сделать ярче в семье или с новыми партнерами - “на стороне”. И здесь - либо пользуются готовыми шаблонами (эротическое искусство, порнография, групповой секс, лекарства, алкоголизация, и т. д.), либо помогает Господин случай. Последнее произошло и с Виктором.
В основе его переживаний — самые обычные человеческие свойства. Как и все эмоциональные люди, он нуждается в полнозвучных, ярких, сочных переживаниях. Не умеет и не хочет подменить важные для него, прежде живые сексуальные отношения механическим функционированием по обязанности, Стремится сохранить их именно с женой, а не с другой женщиной. Бессознательно силится удержать знакомые чувства на прежнем уже известном ему "накале”[291]. Интуитивно ищет способ себя подхлестнуть.
С.женой автора письма происходит то же самое. С той лишь разницей, что она оживляет свою ситуацию, вызывая ревность не свою, а мужа. Благо он сам ее на это толкает.
То о чем пишет Виктор (ревность, фантазии о сексуальной демонстрации, жены другим мужчинам, о ее “изменах” и подглядывании за ее эротическим поведением, с другими) является одной из экстравагантных форм сексуального стимулирования супругами друг друга. Допустимость или недопустимость такого стимулирования определяется их “диапазоном приемлемости”.
Попытка подавить захватившее влечение, волевым усилием, если она не удалась сразу (это бывает, когда взамен подавляемому чувству не находится ничего для личности более значимого), только усиливает “запретное” влечение, делает желание навязчивым. Об этом и о том, как такие навязчивости устранить, я писал в книжке “Терапия поведением”.
- Я люблю ее, но мне приходится долго возбуждать себя фантазиями о других, чтобы мочь выполнять свои супружеские обязанности. Я хочу хотеть ее хотеть!., - жаловался один мой пациент.
Случай с Виктором и его женой - пример того, как мы мало знаем о себе. Внимание к эмоциональной жизни своей и партнера, интерес партнеров друг к другу как к человеку становятся условием для совместного решения возникших трудностей.
Ответ Виктору К.
Уважаемый Виктор!
Я знаю множество мужчин и женщин, которые по тем же эмоциональным причинам, что и вы, неосознанно переживают и проделывают со своими сексуальными партнерами, мужьями и женами то же самое, что и вы, но даже не догадываются об этом.
Больше того, провоцируя волнующие их измены (а нередко и социальную деградацию близких) совершенно бессознательно, они, сваливая с больной головы на здоровую, к этим же близким предъявляют с возмущением и обидами нравственно-этические претензии. А себя искренне считают пострадавшими!
Похоже, в отличие от них, вы относитесь к людям, которые, встретившись с незнакомым, захватывающим переживанием, не включенным их средой в “общепринятый” моральный контекст, имеют храбрость не спрятаться за ханжескую мораль, но остаются лицом к лицу с неизвестностью.
Создавая-себе чрезвычайную .ситуацию, вы, как и каждый на вашем месте, вольно или невольно оказываетесь перед весьма понятным выбором:
* либо испугаться, пойти на попятную и с недоверием отвергнуть новое, не понимая его, и вечно жить в страхе,
* либо вникать, с мальчишеским бесстрашием и интересом попытаться понять, откуда взялось это новое, почему вам необходимо, в чем его смысл для вас; присвоить новое так, чтобы оно стало вашей силой.
Выбрав страх, мы воспринимаем неизвестное с подозрительностью, как что-то чуждое нам, недопустимое, разрушительное, скверное. Пытаемся новое переживание “скрыть”, “отбросить”, “подавить”, “запретить себе”. Индуцируем нашим отношением близких. Они, вслед за нами пугаясь, вместо того, чтобы вникать и осмысливать новую, общую нашу с ними ситуацию, верят, что “у нас крыша протекла”. Так освобождают себя от нравственной нагрузки, к которой оказались не готовы. Оставляют общую проблему нам одним.
Запретность нашего состояния становится той “крупицей перца”, которая делает его для нас и ненавистным и захватывающе увлекательным. Мы за него себя осуждаем. Не присваиваем его, считаем “ненормальным”. В своем собственном отношении к себе становимся изгоями! Яркое, притягательное и ненавистное переживание, подхлестываемое борьбой с ним, усиливается, становится навязчивым. Именно борьба делает состояние захватывающим наваждением, закрепляет его. Запретность состояния делает его острым и нужным нам. Круг замыкается. Недоверием к себе и страхом перед собственными “подспудными силами”, борьбой с ними (с самими собой) мы обессиливаем себя. Пугаем и отталкиваем близких. Мечемся в холоде одиночества.
Если вы, Виктор, выбрали этот путь, то есть отношение к себе, как к больному, то разве тут поможешь советами в газете? Тогда надо обращаться к врачу: сексопатологу, психотерапевту, психиатру. С их помощью возвращать свое утраченное доверие к самому себе...
