Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)
Я взглянула на него и тут же наткнулась на настороженный взгляд. Я снова прижалась щекой к его груди.
- Иногда, я представляю тебя ребенком… до того, как ты переехал жить к Греям.
Кристиан замер.
- Я говорил не о себе. Я не хочу твоей жалости, Анастейша. Это часть моей жизни окончена. Пройдена.
- Это не жалость, – ужаснувшись, прошептала я. – Это сочувствие, печаль , грусть от того, что кто-то может делать такое с ребенком, – я сделала глубокий вдох, почувствовав тошноту и подступившие к глазам слезы. Я не хотела больше плакать. Кристиан напрягся подо мной, но промолчал. – И эта часть твоей жизни не окончена, Кристиан. Как ты можешь такое говорить? Ты живешь каждый день со своим прошлым. Ты сам мне сказал «Fifty Shades», помнишь?
Кристиан фыркнул и свободной рукой прошелся по своим волосам. Его тело медленно начало расслабляться.
- Я знаю, почему ты чувствуешь необходимость контролировать меня. Беречь меня, – смиренно добавила я.
- И все же ты предпочитаешь бросать мне вызов, – произнес он, сбитый с толку.
Я нахмурилась. Вот черт! Разве я делаю это преднамеренно? Мисс Подсознание сняла свои очки-полумесяцы и, зажав между зубами кончик душки, кивнула и усмехнулась мне. Я проигнорировала её. Это приводило меня в замешательство: я являлась его женой – не его гребанным Сабом, не кем-то из сотрудников его компании, которую он нанял! Я не была той гребанной шлюхой, которой являлась его мать… Блядь. Это мысль была отвратительной. Слова доктора Баннера тут же всплыли у меня в голове:
«… Эмоционально Кристиан – подросток, Ана. Он полностью пропустил этот этап своей жизни. Он направил все свои силы на достижение успеха в бизнесе, и он, вне всякого сомнения, достиг его. Его же эмоциональный мир... должен теперь играть в догонялки…»
«…Просто продолжайте делать то, что делаете. Мир Кристиана перевернулся с ног на голову... И мне приятно видеть это…»
Вот оно что. Я просто делаю то, что всегда делала до этого. Разве это не было тем, что привлекло Кристиана во мне в первую очередь?
- Ты заставляешь меня смотреть на мир по-другому, Анастейша. Ты не хочешь меня из-за денег. Ты даешь мне… надежду. И ты права. Я привык, чтобы женщины делали именно то, что я говорю, когда я говорю… делать именно то, что я хочу. Это проходит со временем. Что-то в тебе, Анастейша… зовет меня на каком-то ином уровне – что-то, чего я не понимаю. Это словно зов сирены… Я не могу сопротивляться, и я не хочу потерять тебя.
Ох, этот мужчина мог быть таким сбивающим с толку.
- Доктор Баннер сказал, что мне следует выдать тебе кредит доверия. Думаю, я так и делаю, но я не уверена. Возможно, это мой способ привести тебя сюда, в настоящий момент – подальше от твоего прошлого, – я пожала плечами, словно оправдываясь. – Я не знаю. Я просто не могу увидеть, как далеко ты можешь зайти в своей чрезмерной реакции.
Его рука замерла в моих волосах, и на какое-то время он затих.
- Гребанный Баннер, – пробормотал он себе под нос.
- Он сказал, я должна продолжать вести себя так, как всегда веду себя с тобой.
- Он и сейчас говорит? – съязвил Кристиан.
О’кей. Это ни к чему не приведет.
- Кристиан, я знаю, что ты любил свою маму, и ты не смог бы спасти её. Это не было твоей задачей, ты не обязан был делать это. Но я – не она.
Он снова замер.
- Не надо… – прошептал он.
- Нет, послушай. Пожалуйста, – я подняла голову, чтобы взглянуть на него: он пристально смотрел на меня, и его изумрудные глаза были парализованы страхом. Ох, Кристиан…Мое сердце сжалось. – Я не она. Я намного сильнее, чем она. У меня есть ты, и ты намного сильнее сейчас, и я знаю, что ты любишь меня. Я тоже тебя люблю, – прошептала я.
На его лбу пролегли морщины, будто мои слова были не теми, что он ожидал услышать.
- Ты все еще любишь меня? – спросил он.
- Конечно, люблю. Кристиан, я всегда буду любить тебя. Не важно, что ты сделаешь мне, – это были те самые заверения, в которых он нуждался?
Он выдохнул и опустил веки, снова закрывая лицо рукой, но второй все же прижимая меня к себе еще крепче.
- Не прячься от меня, – пробормотала я. Дотянувшись, я убрала его руку от лица. – Ты провел всю жизнь прячась. Пожалуйста, не надо… не от меня.
Он моргнул, взглянув на меня, и снова нахмурился.
- Прячась? – услышала я недоверие в его голосе.
- Да.
Неожиданно он перевернулся на бок и развернул меня так, чтобы я легла рядом с ним на кровать. Он протянул руку и убрал волосы от моего лица, заправляя прядь моих волос за ухо.
- Ты спросила меня сегодня утром, ненавижу ли я тебя. Я не понял тебя, почему ты… И теперь… – он замолчал, пристально вглядываясь в мое лицо, словно я была для него полнейшей загадкой.
- Ты думаешь, я ненавижу тебя? – теперь настала моя очередь быть потрясенной.
- Нет, – он покачал головой. – Не сейчас, – он выглядел так, словно испытал облегчение. – Но мне нужно знать: почему ты использовала стоп-слово, Ана?
Я побледнела. Что я могла сказать ему? Что он напугал меня? Что я не знала, остановится ли он? Что я умоляла его, а он не остановился? Что я не хотела, чтобы это переросло в… в то, что я однажды уже испытывала здесь? Я содрогнулась, вспомнив его, отхлеставшего меня своим ремнем.
Я сглотнула.
- Потому что… Потому, что ты был так зол и дистанцирован и… холоден. Я не знала, как далеко ты зайдешь.
Выражение его лица стало непонятным.
- Ты собирался дать мне кончить? – мой голос стал едва различимым шепотом, и я почувствовала, как румянец залил краской мои щеки, но я не отвела своего взгляда.
- Нет, – ответил он, в конце концов.
