Джонатан Коу - Какое надувательство!
— Я вам помогу, — вызвалась Дороти. — У меня имеется кое-какой опыт с тушами.
Остальное общество молча проследовало вниз и собралось в столовой, где Табита по-прежнему мирно вязала, а мистер Слоун сидел рядом, с непередаваемым ужасом на лице.
— Так, — сказала Хилари, когда стало ясно, что никто из присутствующих не выражает желания начать разговор. — Кажется, Норман заявил права на свою первую жертву.
— Похоже на то.
— Но с другой стороны, видимость может оказаться обманчивой, — вымолвил Майкл.
Томас резко обернулся к нему:
— Что вы мелете, сударь? Мы прекрасно знаем, что где-то бродит маньяк. Вы что — хотите сказать мне, что он к этому непричастен?
— Такова одна из теорий, вот и все.
— Понятно. Ну, в таком случае, может, вы окажетесь настолько добры, чтобы просветить нас касательно остальных?
— Да, выкладывайте, — встрял Марк. — Кто еще мог его прикончить?
— Да любой из нас конечно же.
— Бред и ерунда! — рявкнул Томас — Как это мог сделать кто-то из нас, если мы все сидели здесь и ужинали?
— Никто не видел Генри после того, как нам прочли завещание, — заметил Майкл. — Между чтением и ужином каждый в то или иное время оставался один. Я не исключаю никого.
— Вы несете чушь! — сказал Марк — Его могли убить лишь несколько минут назад. Вы забываете, что мы с ним вместе какое-то время смотрели телевизор, пока вы все внизу ели.
— Это ваша версия, — холодно заметил Майкл.
— Вы обвиняете меня во лжи? А чем еще я, по-вашему, занимался?
— Насколько мне известно — чем угодно. Разговаривали по телефону со своим другом Саддамом, выполняя его последний срочный заказ.
— Наглая свинья! Немедленно возьмите свои слова обратно.
— Боюсь, от этой интригующей гипотезы придется отказаться, — подал голос Родди, в эту минуту вернувшийся из холла с телефонным аппаратом в руках. Шнур был перерублен надвое. — Как видите, услуги связи, похоже, нам временно недоступны. Я обнаружил это, поскольку в отличие от всех вас мне хватило здравого смысла подумать о том, что следует позвонить в полицию.
— Ну, это еще не поздно, — сказала Хилари. — У меня в комнате тоже есть телефон. Пойдемте — если мы поспешим, то доберемся до аппарата первыми.
Когда они выходили из комнаты, Марк снисходительно улыбнулся вслед:
— Меня поражает, что люди до сих пор полагаются на столь примитивные средства связи. Ты ведь захватил с собой сотовый, правда, Томас?
Пожилой банкир удивленно поморгал:
— Точно. Конечно. Я без него никуда. Странно, почему мне это раньше в голову не пришло.
— А не помнишь, где ты его оставил?
— Кажется, в бильярдной. Мы расписали парочку с Родди до вашего приезда.
— Я схожу за ним, и мы покончим с этим делом в считанные минуты.
Он вышел, оставив Майкла и Томаса дуться друг на друга. Мистер Слоун тем временем принялся расхаживать по комнате, а Табита продолжала вязать как ни в чем не бывало. Через некоторое время послышалось ее мурлыканье, в котором после нескольких тактов можно было смутно опознать тему из «Этих великолепных мужчин на их летающих машинах». [128]
— А Гимора кто-нибудь видел? — спросил Томас, когда терпеть это сил больше не осталось.
Мистер Слоун покачал головой.
— Так, может быть, его кто-нибудь найдет? Уж его точно с нами в столовой не было. Что скажете, Оуэн, — попробуем его отыскать?
Но Майкл, похоже, задумался так глубоко, что не расслышал обращенного к нему вопроса.
— Ну и ладно, тогда я сам за ним схожу.
— И нас осталось трое, — довольно прощебетала Табита, когда Томас ушел. — Никогда не видела такой беготни. Какая суматоха! Мы разве уже начали играть в «третий лишний»?
Мистер Слоун пригвоздил ее к месту испепеляющим взглядом.
— Майкл, ну почему у вас так вытянулась физиономия? — воскликнула старушка, помурлыкав себе под нос еще немного. — Или веселье вам в тягость? Или, быть может, у вас появились новые мысли о том, чем закончится ваша книга?
— В тех доспехах на верхней площадке есть что-то странное… — Не обращая внимания на ее лепет, Майкл продолжал размышлять уже вслух. — В них что-то изменилось, когда мы только что проходили мимо. Но я не могу сказать, что именно.
Без лишних слов он встал и вышел в холл. Едва он занес ногу на нижнюю ступеньку, из кухни появился Гимор, осторожно удерживая на одной руке серебряный поднос.
— Наслаждаетесь нашим гостеприимством, мистер Оуэн? — спросил он.
— Вас искал Томас. Вы его видели?
— Нет, не имел удовольствия.
— Вам сказали, что здесь произошло?
— Да. И это только начало. Я-то, прошу прощения, все время знал: этот дом обречен вместе со всеми, кто в нем оказался.
Майкл похлопал его по спине:
— Продолжайте в том же духе, старина.
Дойдя до верхней площадки, он внимательно осмотрел рыцарей. Стояли они ровно в тех же позах, никаких очевидных нарушений в расположении лат не было. Однако что-то в них наверняка изменилось… Майкла охватило ощущение, что он невероятно туп и пропускает что-то очень важное у себя перед самым носом. Он присмотрелся.
И увидел. Ужасающее подозрение обуяло его.
Со стороны бильярдной раздался грохот. Майкл сбежал по лестнице и в холле едва не сшиб с ног мистера Слоуна. Вместе они ринулись на шум и, ворвавшись в комнату, обнаружили Гимора: тот полулежал на стуле, а на полу валялся его поднос.
— Я зашел за пустыми стаканами, — пробормотал дворецкий, — и… смотрите…
Их взгляды проследовали за его трепещущим пальцем. К стене привалился Марк Уиншоу. Майклу сначала показалось, что руки у него связаны за спиной, и только потом он понял, что тело жутко изуродовано. На бильярдном столе лежал пропавший рыцарский топор с красным, липким лезвием, а из двух луз по углам стола торчали отрубленные верхние конечности Марка. Зловещую шутку дополняла надпись, выведенная кровью на стене.
Она гласила:
ПРОЩАЙ, ОРУЧИЕ!Глава пятая
Дама не в дамках[129]
— Самое главное сейчас, — произнес Томас, — сохранять спокойствие и пристойность.
Все снова собрались в столовой, перед остатками ужина. Лица осунулись и мертвенно побледнели, одна лишь Табита пребывала в блаженном неведении касательно последнего шокирующего поворота событий, а Гимор, также присоединившийся к обществу, криво улыбался неотвратимости судьбы, успев разразиться полезным пророчеством: «Со многими еще случится это, не успеет рассвести! С очень многими!» Единственным (из живых) отсутствующим членом семейства была Дороти — ее не смогли найти. А снаружи по-прежнему бесновалась буря.
— Я бы осмелился далее исходить из предположения, — между тем говорил Томас, — что по дому бродит опасный сумасшедший, склонный к бессистемным смертоубийствам всех, кто попадается ему на пути.
Майкл вздохнул:
— Неужели вы до сих пор ничего не понимаете?
Остальные недоуменно воззрились на него.
— В этих убийствах нет ничего бессистемного.
— Будьте добры объясниться? Майкл повернулся к Хилари:
— Повторите, что вы сказали, едва увидели нож в спине у Генри?
— Да не помню я, — небрежно пожала плечами та.
— «Как это уместно» — вот ваши первые слова. Даже в тот момент они меня поразили. Что вы имели в виду?
— Ну… — Хилари виновато хихикнула. — Мы все знаем, что личная преданность не являлась отличительной чертой политической карьеры Генри. И уж определенно — под конец этой карьеры.
— Вполне. Он был двурушником и предателем. Все согласны с этими определениями?
Из последовавшего молчания стало понятно, что согласны все.
— Что же касается Марка, сдается, нам не стоит питать иллюзий: мы отдаем себе отчет, чем он занимался на Ближнем Востоке. Отсюда, я полагаю, и надпись на стене над его телом.
— Теория ваша, насколько я понимаю ее, — произнес Родди, — кажется, предполагает, что каждого из нас не просто скоро убьют, но прикончат способом… соответствующим, как бы это сказать, нашей профессиональной деятельности.
— Правильно.
— Она нелепа, эта ваша теория, если вы извините меня. Отдает сценарием третьесортного фильма ужасов.
— Интересно, что вы это заметили. — сказал Майкл. — Вероятно, кто-то из вас видел фильм семьдесят третьего года: «Кровавый театр»? [130]
Мистер Слоун укоризненно поцокал языком:
— В самом деле, мы здесь, кажется, заходим слишком далеко.
— Отнюдь. Винсент Прайс играет там престарелого актера, который решает отомстить своим критикам и каждого убивает способом, навеянным какой-нибудь особо жуткой сценой шекспировской трагедии.
Родди встал с места.
— Хотя бы из одной скуки я вынужден предложить вам оставить эти утомительные разглагольствования и сосредоточиться на более практических действиях. Меня беспокоит Дороти. По-моему, следует разделиться и поискать ее.
— Одну минутку, — подал голос Томас. — Мне бы хотелось сыграть с нашим знатоком кино в его собственную игру, если позволите. — Он устроился на стуле поудобнее и вызывающе воззрился на Майкла. — Нет ли у нас фильма, в котором некий сумасброд — он впоследствии оказывается судьей — приглашает множество людей в уединенный дом и всех приканчивает? Смысл заключается в том, что у каждого из этих людей имеется грязный секретик, а он считает себя их палачом — неким ангелом возмездия?
