Джоджо Мойес - Где живет счастье
– Она начала говорить уже в девять месяцев. В одно прекрасное утро открыла рот и больше не закрывала.
Сюзанна собралась было что-то сказать, но неожиданно услышала за спиной знакомый голос:
– А можно добавить кое-что от себя?
Сюзанна вдруг задохнулась от одного факта его близости. Когда она видела его в последний раз, он чуть ли не на физическом уровне излучал обиду и разочарование; казалось, сам воздух вокруг был заряжен злостью. Сейчас его движения были мягкими и раскованными, а глаза, пылавшие тогда благородным гневом, смотрели спокойно и ласково.
Он пристально глядел на Сюзанну, ожидая ее ответа.
Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Она молча кивнула.
Он прошел мимо них в магазин, снял с полки серебряный чайник для мате и поставил в витрину.
– Полагаю, нам следует вспоминать о ней с улыбкой, – проронил он. – Она стала моим первым другом в этой стране. Она умела радоваться. И по-моему, она хотела бы, чтобы воспоминания о ней были исключительно радостными.
Сюзанна не могла отвести от него глаз. Она была не в силах поверить, что он здесь, рядом.
– Послушайте, что говорит этот человек! – с жаром произнес преподобный Ленни.
Все разом замолчали, возникла неловкая пауза. Лилиана, на своих высоких каблуках, переминалась с ноги на ногу, а миссис Крик невнятно бурчала себе под нос. Сюзанна услышала, как преподобный Ленни о чем-то спросил Алехандро и, получив ответ, как ни странно, посмотрел прямо на Сюзанну, отчего та смущенно покраснела.
– Нам пора идти, – раздался голос Кэт Картер.
Сюзанна, словно очнувшись от дурмана, поняла, что еще не услышала мнения самого важного для нее человека. Она повернулась, нашла глазами детскую белокурую головку и присела на корточки.
– Все в порядке? – тихо спросила она, однако девочка упорно молчала. – Экспозиция останется в витрине недели на две, не меньше. Но я могу все изменить, если тебе кажется, будто чего-то не хватает. Или если тебе что-то не нравится. Я вполне успею это сделать до отъезда.
Эмма уставилась в витрину, затем перевела взгляд на Сюзанну. Глаза Эммы были абсолютно сухими.
– А можно мне кое-что написать и положить туда? – Ее детский голосок звучал пугающе бесстрастно. У Сюзанны защемило сердце. Она едва заметно кивнула. Эмма посмотрела на бабушку, затем на Сюзанну и добавила: – Я хочу сделать это прямо сейчас.
– Ладно, пойдем поищем фломастер и бумагу.
Сюзанна протянула Эмме руку, и девчушка доверчиво вложила туда крошечную ладошку. Провожаемые взглядами стоявшей в переулке маленькой компании, они вошли в магазин.
– Это твоя работа, да?
В магазине было пусто. Сюзанна только что закончила прикреплять к подставке послание Эммы, последние строки которого звучали настолько пронзительно, что слезы наворачивались на глаза. Но Сюзанна решила ничего не исправлять. Ведь самое главное – это искренность и правдивость. Особенно если речь идет о смерти. Сюзанна выпрямилась и отошла от витрины.
– Да, – ответил он.
Вот так. Немногословно, но многозначительно.
– Павлинье перо приносит несчастье. Не мешало бы тебе знать.
– Перо – это просто перо, и ничего больше. – Он бросил взгляд на радужное перо, торчащее из-под клапана ее сумки. – А кроме того, оно красивое. – Его слова будто продолжали висеть между ними, пока он неторопливо обходил магазин.
– Ну а как насчет остального? Бабочка? Растение? – Она не могла отвести от него глаз, ее лицо светилось от счастья.
– Бабочка павлиний глаз. И растение тоже.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Сюзанна. – Я имею в виду бабочку. Мы нашли только латинское название.
– Тогда тебе крупно повезло, что я не выловил для тебя окуня-павлина.
Они замолчали, и Сюзанна невольно задала себе вопрос: как могло такое случиться, что после долгих лет пребывания в оцепенении у нее вдруг возникли столь резкие перепады эмоций – от крайнего отчаяния к безудержной эйфории и чему-то такому, возможно не столь ярко окрашенному, но тревожащему?
Тем временем у витрины остановилась компания девушек. Они читали послание Эммы, обмениваясь жалостливыми возгласами.
– Очень красиво, ты молодец. – Он кивнул на инсталляцию.
– Она сделала бы это гораздо лучше. – Сюзанне так много надо было ему сказать, но все слова вдруг показались неуместными и выспренными. Теперь, когда Алехандро снова был рядом, она внезапно попала в затруднительное положение, словно лихорадка предыдущих дней высосала из нее остатки сил. – Я думала, ты уже давным-давно в Аргентине. Ты не пришел давать показания.
– Я действительно собирался уехать. Но… решил подождать. – Он небрежно прислонился к двери, чтобы никто не вошел.
Алехандро буквально пожирал ее глазами. Этот горящий взгляд и его слова, смысл которых дошел до нее только сейчас, заставили Сюзанну покраснеть. И чтобы хоть как-то скрыть смущение, она принялась подметать пол, нервно сжимая ручку швабры.
– Послушай, ты, наверное, в курсе, что я ушла от Нила, но ты должен знать, что это вовсе не из-за тебя. Не то чтобы ты ничего для меня не значил… ничего не значил… – Сюзанна вдруг поняла, что похожа на заезженную пластинку. – Я ушла от него, чтобы ни от кого не зависеть. И не то чтобы мне не польстили твои слова. Они мне действительно польстили. Истинная правда. Но за последние дни столько всего случилось – такого, о чем ты даже не знаешь. Это связано с моей семьей. И только сейчас я начала разбираться с проблемами. С тем, кто я есть, с тем, как мне жить дальше. Я просто хочу сказать тебе, что ты очень важная часть моей жизни и так будет всегда. Более того, ты даже не представляешь, как много для меня значишь. Но по-моему, мне пора чуть-чуть подрасти. В личностном плане. Встать на ноги. – Сюзанна положила швабру. – Понимаешь?
– Сюзанна, от себя не убежишь! – воскликнул Алехандро.
Сюзанну потрясла его горячность. И куда только девалась его привычная сдержанность?! Сдержанность, что постоянно подпитывалась ее, Сюзанны, опасениями.
– А почему ты улыбаешься?
– Может, потому, что я счастлив?
Сюзанна устало вздохнула:
– Ну как ты не можешь понять? Я пытаюсь стать взрослой. Наверное, впервые в жизни.
Он задумчиво склонил голову набок, словно только что услышал шутку для посвященных.
– А почему ты так коротко подстриглась? Наложила на себя епитимью, да?
Сюзанна не верила своим ушам:
– Что?! Да кем ты себя возомнил?
Но он в ответ только еще шире улыбнулся.
Столкнувшись со странной реакцией Алехандро, Сюзанна, находившаяся на грани нервного срыва, дала наконец волю накопившимся эмоциям:
– О чем ты говоришь?! Подумать только! Ты что, спятил? – (Он рассмеялся.) – Боже мой, ты наглый… наглый тип!
– Хотя, должен признаться, тебе идет. – Он поднял руку, собираясь погладить ее по голове. – Ты по-прежнему прекрасна.
– Но это просто смешно! – Сюзанна ловко увернулась от протянутой руки Алехандро. – Ты просто смешон! Ума не приложу, что с тобой случилось! Алехандро, ты ничегошеньки не понимаешь. Тебе вообще не представить, через что мне пришлось пройти. Я пыталась договориться по-хорошему. Пыталась деликатно дать тебе понять. Но раз уж ты настолько упертый и не желаешь прислушаться к внутреннему голосу, то с какой стати мне щадить твои чувства?!
– Это я-то не прислушиваюсь к внутреннему голосу?! – Теперь Алехандро уже открыто смеялся, и этот нехарактерный для него смех еще больше разъярил Сюзанну.
Практически не отдавая себе отчета в своих действиях, она начала молотить его кулаками и выпихивать из магазина. Да-да, лучше не видеть и не слышать его, ибо только так можно сохранить душевный покой.
– Сюзанна Пикок, что ты творишь?! – спросил Алехандро уже на пороге магазина.
– Убирайся! Отправляйся назад в свою чертову Аргентину! Только оставь меня в покое! Ты мне не нужен, понятно? Вообще не нужен. Меньше, чем кто бы то ни было.
– Я тебе…
– Просто уйди.
– Я тебе действительно нужен.
Сюзанна захлопнула за ним дверь. Ее прерывистое, свистящее дыхание грозило в любую секунду обернуться истерикой. Теперь, когда он вернулся, она оказалась не готова к этой новой реальности. Она хотела, чтобы он снова стал таким, как прежде. Хотела, чтобы события развивались чуть менее стремительно. Ведь на то, чтобы разобраться в своих чувствах, ей требовалось время. Все стало слишком зыбким, жизненные устои рушились прямо на глазах, и она, словно утлая лодка в бурном море, медленно, но верно шла ко дну.
– Я не такая, как ты. И не могу быть такой, как ты. И мне непросто избавиться от своих демонов. – Сюзанна прислонилась к двери, чувствуя, как звуки ее голоса просачиваются сквозь дверь.
– А я без тебя не уеду! – Он орал во все горло, не обращая внимания на прохожих. – Не дождешься, Сюзанна Пикок! Я не уеду!
Стены магазина неумолимо надвигались на Сюзанну. Она бессильно опустилась на пол, чувствуя в голове эхо его голоса.
