Потерянный альбом (СИ) - Дара Эван
— Так тяжело, и я…
— Месяцами, уже годами, и я…
— Уже прошли годы, и я…
— И теперь станет совсем невмоготу, я нисколько не сомневаюсь, что станет невмоготу…
— Я и так почти ни с кем не вижусь…
— Я уже два года вообще ни с кем не вижусь…
— Не получалось ни с кем встретиться много лет…
— И я уже не против занизить ожидания, умерить свои желания…
— Я не против пойти на компромиссы…
— Я не против пойти на всяческие уступки…
— В смысле, теперь я уже приму почти что угодно…
— У меня и так уже спад больше чем на тридцать пять процентов…
— Четыре года назад, в начале, у меня было 84,9…
— А потом мы скинули вообще до 79…
— И теперь сижу на 59…
— Я уже соглашусь на любые деньги, а ведь это хороший двухуровневый дом на Молден-стрит…
— Потому что я не из тех, кто может просто уйти…
— Как бы, я не хочу просто уйти…
— Я не перенесу такие потери…
— Для меня это просто невозможно…
— Я не могу уйти…
— И моей надеждой, моим планом всегда было на этот доход отправить сына в колледж…
— По плану это все на безбедную старость…
— Но теперь риелторы не хотят даже принимать данные о новых домах; они смеются в лицо; например, в мою последнюю попытку…
— А цены везде так задирают, я уже даже и не мечтаю купить…
— Я даже не могу себе позволить снять что-нибудь другое…
— Но почему мы должны куда-то переезжать?; я имею в виду, мы просто попадем в другой город с такой же проблемой; эта проблема есть везде; откуда знать, что мы не переезжаем в такой же кошмар?; все городки одинаковы…
— И все равно я не могу даже потешить себя фантазией, что у меня что-то получится, после утвержденного в прошлом году кодекса…
— По кодексу на газон нельзя ставить табличку Продается, — ну слушайте…
— Нельзя даже рассказать о своей ситуации; нельзя сделать так, чтобы тебя услышали; нельзя даже что-то самостоятельно предпринять; ну слушайте…
— Мне не нужен штраф в пятьсот долларов…
— Ну слушайте, мне наплевать, что городскому совету кажется, будто на продажу выставлено слишком много домов; мне плевать, если таблички Продается для них смахивают на флаги капитуляции; я хочу честную возможность…
— Больше мне ничего не надо…
— Послушайте: я плачу налоги; так за что я плачу налоги…
— А теперь, теперь я слышу, что вмешалось управление здравоохранения…
— Управление здравоохранения Миссури, я по радио так слышу, оно…
— Управление здравоохранения штата проведет исследование, слышу я; они исследуют…
— Они будут все обходить, смотреть больничные карты, общаться с врачами, так я слышу…
— И им явно что-то известно, или они что-то слышали, или я уже не знаю…
— Потому что, чтобы такое начать, они уже должны быть уверены, что что-то неладно, я уж не знаю…
— И просто будь они прокляты, и будь они прокляты, и просто чтоб их проклял Бог…
— И я в это не верю, я просто не могу поверить…
— В смысле, ты видишь — и просто не можешь поверить…
— В газете, в «Р энд Х», я просто переворачиваю страницу…
— И чуть дыхание не перехватило…
— На всю страницу, и я…
— На всю страницу «Р энд Х», и я…
— И вот на это, думаю я, вот на это торговая палата тратит деньги…
— МЫ РУЧАЕМСЯ ЗА «ОЗАРК», читаю я, огромными буквами, буквами — буквами на полстраницы…
— УРА! вижу я, сразу под этим…
— Мы верим, что выступаем от лица всего предпринимательского сообщества Изауры, когда салютуем вам, «Озарк», читаю я ниже, шрифтом поменьше…
— За все добро, что вы нам приносите, вижу я после этого…
— Ура вам! вижу я концовку…
— А ниже — список всех больших банков, супермаркетов и других больших компаний Изауры, которые дали денег на рекламу, и я, конечно, знаю все названия до единого…
— И я это вижу и думаю: Да; давно пора…
— Да; я хочу сказать, «Озарк» — концерн мирового класса, чертова махина, и об этом не стоит забывать, и надо радоваться, что мы их часть; слушайте: либо ты с катком, либо ты с асфальтом; так что присоединяйся…
— И видишь все это, и читаешь, и, как бы, поверить невозможно…
— Я просто вскочил с кресла и зашвырнул газету…
— Как бы, видишь все это, и думаешь За каких дураков они нас принимают…
— Как бы, они что, правда думают, что мы ни о чем не догадываемся…
— Они правда думают, что мы не знаем, как бы…
— У меня есть глаза и уши…
— Как бы, о чем они там думают…
— Как бы, о чем они вообще все это время думали…
— Потому что, как бы, то, что говорила та женщина…
— То, что я слышу о ней…
— Что она добыла ту внутриведомственную записку, и я…
— И она настаивала, я помню, как она настаивала, что это подлинник…
— Она отказалась признаться журналисту, где ее взяла, потому что он спрашивал, но я не сомневаюсь из-за одного ее голоса: она знает, что это аутентичная бумага…
— Определенно, помню я ее слова: вне всяких сомнений…
— Но журналист, помню, сохранял спокойствие, продолжал говорить легко, настоящий профессионал…
— И даже когда он сказал Вы понимаете, что это значит…
— А эта женщина, эта женщина с интеллигентным голосом, я помню, она сказала Я точно знаю, что это может значить…
— Здесь же прямо написано, помню, сказала она, прямо здесь, в третьем абзаце…
— Где в записке без конца рассказывается о падении прибыли во втором квартале, помню, сказала она…
— И о том, что главного поставщика древесного волокна из Бразилии только что оштрафовали из-за нормативных нарушений в связи с лицензией на экспорт, помню, сказала она…
— И о том, что все это происходит, как раз когда они начинают вкладывать значительные ресурсы капитала в свою новую программу утилизации отходов, помню, сказала она…
— И о ее сильном негативном влиянии на перегруппировку рабочей силы и прибыль, помню, сказала она…
— И потом — вот, помню, сказала она…
— Вот, помню ее…
— Следовательно, один из вариантов — найти какое-то продуктивное применение для нашей новой системы контроля отходов, помню, сказала она…
— И потом записка переходит к следующей теме, помню, сказала она…
— Но это, помню, сказала она, одно это единственное предложение….
— В совокупности с другим документом, который мы получили несколько недель назад, помню, сказала она…
— Где, по всей видимости, приводился перечень химикатов, которые «Озарк», насколько нам известно, не использует на своем производстве, помню, сказала она…
— Что ж, оно рисует весьма тревожную картину, помню, сказала она…
— Объясните нам, почему, помню, спросил журналист…
— Потому что, похоже, это указывает, помню, сказала она…
— Это, видимо, указывает на то, что «Озарк» принимал отбросы из других источников, помню, сказала она…
— Собственно, принимал отходы других компаний, помню, сказала она…
— Другими словами, помню, сказал журналист…
— Другими словами, помню, перебила женщина, похоже, что «Озарк» пытается отбить некоторые вложения в оборудование для утилизации отходов, перерабатывая токсические материалы других компаний…
— Или, как говорится здесь, находит своей системе, в кавычках, продуктивное применение, помню, сказала она…
— И как вы можете видеть по дате записки, предположительно, они занимаются этим с августа 1982 года, помню, сказала она…
— Другими словами, меньше чем через год после того, как сошла на нет последняя местная паника из-за токсических материалов, помню, сказала она…
— Получается, вы хотите сказать, помню, начал журналист KTUI, что, предположительно, в течение почти шести лет…
— В течение почти шести лет мы живем на токсичной свалке и в ус не дуем, помню, сказала женщина…
— И я это слышу, и еду мимо YMCA на Монро-стрит…
— И я смотрю на свои тарелки на сушилке…
