Джонатан Франзен - Поправки
– Моя ближайшая сент-джудская подруга отдыхает в Санкт-Морице, – не дожидаясь удобного случая, крикнула она в сторону симпатичной супруги мистера Сёдерблада. – Ее зять-австриец невероятно преуспевает, у него там шале!
Миссис Сёдерблад казалась украшением из драгоценного металла, слегка помятым и потускневшим от прикосновений мистера Сёдерблада. Помада, краска для волос, тени для век и лак для ногтей переливались платиновыми оттенками; вечернее платье из серебристой парчи открывало загорелые плечи и силиконовую грудь.
– Санкт-Мориц очень красив, – ответила шведка. – Я много раз выступала в Санкт-Морице.
– ВЫ АКТРИСА?! – прокричала Инид.
– Сигне вела свою программу, – поспешно уточнил мистер Сёдерблад.
– На этих альпийских курортах ужасная дороговизна. – Норвежка, миссис Нигрен, даже содрогнулась. Большие круглые очки и разбегавшиеся во все стороны от глаз морщинки делали ее похожей на богомола. Внешне она составляла полную противоположность загорелой Сёдербладше. – С другой стороны, – продолжила она, – мы, норвежцы, естественно, очень привередливы: у нас даже в некоторых городских парках имеется первоклассная лыжня. Такого нигде больше не найдешь.
– Разумеется, нужно различать альпийский горнолыжный спорт, – вступил в разговор мистер Нигрен, высоченный, с ушами, похожими на телячьи отбивные, – и северные лыжные гонки. Норвегия стала родиной выдающихся горнолыжников – назову Хьетиля Андре Омодта в надежде, что он достаточно известен, – но вынужден признать, что в этом виде спорта мы не всегда были на высоте. А вот лыжные гонки – совсем другое дело. Можно с уверенностью сказать, что мы получаем здесь свою законную долю наград, и даже сверх того.
– Норвежцы – чудовищные зануды, – хрипло прошептал мистер Сёдерблад на ухо Инид.
Еще двое «неприсоединившихся» за их столом, красивая пожилая пара по фамилии Рот из Чаддс-Форда, штат Пенсильвания, вовлекли в разговор Альфреда и тем самым ненароком оказали Инид огромную любезность. Лицо Альфреда раскраснелось от горячего супа, от борьбы с ложкой, а вероятно, и от стараний не замечать ослепительного декольте Сёдербладши. Он объяснял Ротам, каким образом океанский лайнер сохраняет остойчивость. Мистер Рот, интеллигентного вида мужчина при галстуке-бабочке и в роговых очках, за стеклами которых глаза казались неестественно большими, забрасывал Альфреда детальными вопросами и подхватывал ответы с почти пугающим проворством.
Миссис Рот больше уделяла внимания Инид, нежели Альфреду. Это была маленькая женщина лет шестидесяти пяти, похожая на красивого ребенка. Локти ее едва доставали до стола. Стрижка под пажа, черные волосы с проседью, огромные голубые глаза, беззастенчиво смотревшие на Инид – взгляд не то очень умного, не то очень глупого человека. Пристальный, упорный взгляд, изголодавшийся по общению. Инид сразу сообразила, что миссис Рот станет ей либо ближайшей подругой на корабле, либо беспощадной соперницей, и едва ли не кокетливо уклонялась от разговора, вроде бы даже не замечая соседку. Пока подавали бифштексы и убирали выпотрошенных омаров, Инид забрасывала мистера Сёдерблада вопросами насчет его работы – он имел какое-то отношение к торговле оружием, – а тот их легко отбивал. Инид впитывала голубой взгляд миссис Рот заодно с завистью, какую – она была уверена – «неприсоединившиеся» вызывали у публики за соседними столиками. Этой массе в футболках «неприсоединившиеся» наверняка кажутся сливками общества. Тут имелось нечто незаурядное: изящество, галстуки, даже один аскотский. Признаки изыска.
– Иногда я так волнуюсь при мысли об утреннем кофе, что ночью уснуть не могу, – балагурил мистер Сёдерблад.
Напрасно Инид надеялась, что Альфред пригласит ее на танцы в зал «Пеппи – Длинный чулок»: едва доев ужин, он поднялся и объявил, что идет спать. Еще и семи не пробило. Слыханное ли дело, чтобы взрослый человек укладывался спать в семь часов вечера?!
– Сядь, дождись сладкого, – сказала она. – Десерты здесь божественные.
Грязная салфетка соскользнула с колен Альфреда на пол. Он словно и не подозревал, что разочаровал жену и поставил ее в неловкое положение.
– Ты можешь остаться, – сказал он, – с меня достаточно.
И двинулся прочь через столовую «Серен Кьеркегор», борясь с килевой качкой, которая сделалась много более ощутимой теперь, когда судно покинуло гавань Нью-Йорка.
Знакомый приступ горечи – сколько удовольствия можно было бы получить, если б не муж! Испортил Инид настроение, но она быстро сообразила, что Альфред-то ушел и больше не будет мешать, а потому весь долгий вечер безраздельно принадлежит ей.
Инид повеселела и совсем забыла свои горести, когда мистер Рот удалился в читальню «Кнут Гамсун», оставив жену в одиночестве. Миссис Рот пересела поближе к ней.
– Мы, норвежцы, завзятые читатели, – не преминула заметить миссис Нигрен.
– И завзятые болтуны, – проворчал мистер Сёдерблад.
– Общественные библиотеки и книжные магазины в Осло процветают, – известила собравшихся миссис Нигрен. – Полагаю, так дело обстоит далеко не повсюду. В мире интерес к чтению снижается. Но только не в Норвегии. Мой Пер этой осенью во второй раз перечитывает полное собрание сочинений Голсуорси. По-английски.
– Не-ет, Инга, не-ет, – тихонько заржал Пер Нигрен, – в третий раз!
– Боже мой! – охнул мистер Сёдерблад.
– Истинная правда. – Миссис Нигрен обвела взглядом Инид и миссис Рот, предвкушая эффект от своих слов. – Каждый год Пер прочитывает по одной книге каждого лауреата Нобелевской премии по литературе, а кроме того, полное собрание сочинений наиболее понравившегося ему в предыдущем году автора. Как видите, с каждым годом задача несколько усложняется, поскольку появляется еще один лауреат.
– Похоже на поднятие планки для прыжков в высоту, – вставил Пер. – С каждым годом чуточку труднее.
Мистер Сёдерблад (по подсчетам Инид, он допивал восьмую чашку кофе) склонился к Инид и шепнул:
– Боже, какие зануды!
– С уверенностью могу сказать, что изучил Хенрика Понтоппидана[55] глубже, чем подавляющее большинство читателей, – похвастался Пер Нигрен.
Миссис Сёдерблад откинула голову, мечтательно улыбнулась.
– Знаете ли вы, – сказала она, обращаясь то ли к Инид, то ли к миссис Рот, – что еще сто лет назад Норвегия была колонией Швеции?
Норвежцы загудели как потревоженные пчелы:
– Колонией?! Колонией??
– О-о! – громко выдохнула Инга Нигрен. – Думаю, наши американские друзья вправе получить более точные исторические сведения…
– Это были стратегические союзы! – провозгласил Пер.
