Марина Ахмедова - Дневник смертницы. Хадижа
Утро залезло лучом через щель на занавесках. Я проснулась и не могла открыть опухшие веки. Сразу пришло чувство — что-то случилось. Как будто за ночь кто-то выпил из меня всю радость. Я открыла глаза. Я лежала на диване. Махача рядом не было. Яркое солнце ударило по мне будто ножом. Я вспомнила все.
На столике перед диваном стояла пепельница, заполненная окурками. Я вспомнила все в мельчайших подробностях. Закружилось голова. Я обвела комнату взглядом. Все стояло на своих местах. Плоский телевизор. На полу шнур от него, который я вчера выдернула из розетки. Серебряная сабля на стене. Большой розовый заяц в кресле — подарок Махача. Он тогда надел на зайца золотую цепочку с бриллиантом. Я потрогала шею — цепочка была на месте. Ее Махач тоже купил на деньги отца.
Окно было приоткрыто, но я не могла дышать. Что-то страшное вползало из окна. У меня появилось такое же чувство, как в тот день, когда я смотрела на тарелки, наполненные солнечным светом, в доме у тети Зухры. В тот день, когда у нас во дворе проходила спецоперация.
Послышались шаги. В комнату вбежал Махач. Я встала с дивана, но снова села. У меня еще сильнее закружилась голова.
— Быстро одевайся, — сказал Махач. Он за ночь тоже сильно постарел, возле его глаз появились морщины. — Ты должна уйти. Вот адрес, — он протянул мне бумагу. — Иди туда, скажи, что ты моя… жена.
Его слова были как удары палкой по голове.
— Ты слышишь, — он схватил меня за плечи и поднял. — Ты должна уходить. Хадижа, иди…
— Я никуда не пойду, — сказала я.
— Иди, уходи, — Махач тряс меня. Через одежду я чувствовала, как дрожат его руки.
— Если я пойду, то только с тобой.
— Хадижа! — крикнул он и замахнулся на меня. Я смотрела на него из-под тяжелых век не мигая, и мне было все равно, если он меня ударит Махач вцепился в кулак зубами. Когда он разжал зубы, на его пальцах остались глубокие кровавые следы. Махач обнял меня и прижал к себе. Его сердце билось, как испуганная птица.
— Хадижа, — мягко заговорил он, — ты должна идти первой. Я выйду через минут двадцать и приду туда же.
— Почему сейчас со мной не идешь?
— Сейчас я не могу, — сказал он. — У меня осталось одно дело. Но ты должна уйти как можно скорее. Или ты мне сильно помешаешь. Ты же не хочешь мне помешать? Нет, не хочешь.
Я замотала головой.
— Иди, вставай, — он поднял меня. — Я скоро приду. Я приду туда же. Тут в сумке у тебя деньги на всякий случай, я положил.
— На какой случай?! — испугалась я.
— Просто, просто, — стал успокаивать он. — Ты же не можешь выйти в город без денег?
Он сунул мне в руку сумку. Вывел в коридор.
— Сейчас выйдешь на дорогу. Поймаешь машину, назовешь адрес, тебя отвезут. Там железные зеленые ворота. Постучишь. Когда тебе откроют, скажи, что ты моя жена. Жена Махача Казибекова.
Он наклонился и подставил мне под ноги мои туфли. Мои ноги распухли и не вмещались в туфли, я старалась их засунуть, держась за плечо Махача.
— Да что с тобой, Хадижа? — спрашивал Махач, не поднимая лица.
— Махач! — крикнула я.
Он поднял глаза, в них стояли слезы. Никогда в жизни я ни у кого не видела таких красивых глаз.
— Не плачь, Махач, ты же скоро придешь, — сказала я как во сне.
— Да, я приду, — повторил он.
— Я позвоню тебе, Махач.
— Позвони мне, — повторил он.
— Махач, я тебе не говорила, у меня же будет ребенок. Ты не знал.
Он поднялся и как будто сразу успокоился. Он стал таким, как раньше, когда мы только познакомились. Он взял мою руку, поднес ко рту, повернул ладонью и поцеловал. Я зажала его поцелуй в кулаке. Он прижал меня к себе, я обхватила его спину, не разжимая кулак.
— Иди и не оборачивайся, — сказал он мне на ухо. — Сюда не возвращайся, через двадцать минут меня здесь уже не будет.
— Махач! — крикнула я.
Он открыл дверь и толкнул меня в спину.
— Чем быстрей ты уйдешь, тем быстрей мы увидимся, — сказал он, подталкивая меня за порог.
— Я что-то еще хочу сказать тебе! — крикнула я.
— Говори, только быстро.
— Мое сердце не меньше твоего. — Я показала ему зажатый кулак. — Я люблю тебя в два раза больше.
— Мы всегда будем вместе. Иди! — Он вытолкнул меня и захлопнул дверь.
Я побежала. Чем быстрее я уйду, тем быстрее мы увидимся. На бегу я махала зажатым кулаком, а другой рукой прижимала к себе сумку. Какой она стала тяжелой! Я выбежала с той стороны, где был выход не на улицу, а во дворы других частных домов. Я бежала не останавливаясь, и ветер распускал мои волосы. Чем быстрее я уйду, тем быстрее мы увидимся.
Я выбежала на дорогу и махнула зажатым кулаком. Сразу остановилась «шестерка». Я села в машину и назвала адрес. Мы поехали. Как только мы выехали на широкую дорогу, я увидела бэтээры, которые ехали нам навстречу.
— Вы не могли бы ехать быстрее, — задыхаясь, сказала я.
Чем быстрее я туда приеду, тем быстрее мы увидимся.
Машина остановилась возле зеленых железных ворот.
Я постучала в них кулаком. Было тихо. Я стучала и стучала, не могла остановиться. Чем быстрее, тем быстрее… Я задыхалась.
Дверь в заборе, обведенная белой краской, открылась. За ней стояла женщина в черном платке, закрывающем подбородок. Мне не понравились ее глубоко посаженные глаза под густыми рыжими бровями, но я не могла тогда об этом думать.
— Я жена Махача Казибекова! — крикнула я. — Я его жена!
— Входи, — сказала женщина и быстро потянула меня за плечо внутрь.
Это был небогатый дом. Двор был залит цементом. У входной двери стояло несколько пар мужской и женской обуви. Внутри пахло сыростью. На полу в коридоре лежал синтетический палас.
— У вас есть часы?! — крикнула я.
— Зачем тебе часы? — тихо и монотонно спросила она.
— Махач будет здесь через двадцать минут! Я хочу посмотреть время!
— Иди отдохни. — Женщина завела меня через дверной проем, прикрытый белой кисейной занавеской.
В этом доме пахло как в мечети. Даже через ситцевый палас ноги мерзли от холодного бетонного пола. Почему здесь так холодно летом?
— Почему здесь так холодно летом? — спросила я женщину.
— Иди, иди, — подтолкнула меня в спину она.
В этой комнате не было даже дивана. Только низкий столик, обитый цветной клеенкой, стоял в углу. И старый телевизор. Женщина посадила меня на подушку.
— Сестра, — позвала она меня, стоя напротив и глядя на меня из глубины своими глазами. — Меня зовут Патя. Отдыхай. Я принесу тебе чай.
Когда она вышла, я схватила пульт, лежавший сверху на телевизоре. Я стала щелкать каналы. Я превратилась в камень, когда увидела наш дом, окруженный бэтээрами и людьми в масках. Что они там делают, не понимала я, что им от нас надо. Голос сказал, что на Редукторном проходит операция по уничтожению боевиков. Аман! Это был наш дом! Там не было никаких боевиков!
