Лиз Мюррей - Клуб бездомных мечтателей
Преподавателям не платили за дополнительные часы, которые они посвящали работе. Даже после того, как большинство преподавателей и учеников покидали Академию, Калеб оставался на рабочем месте. Он сидел в своем маленьком офисе и звонил опоздавшим и отсутствовавшим на занятиях ученикам.
«День добрый, Калеб Перкинс беспокоит. Тебя сегодня не было на занятиях. Скажи, почему ты не пришел? Что мы можем сделать, чтобы тебе помочь?»
Калеб обзванивал всех, кто опоздал или не пришел, никого не винил, а спрашивал, чем он лично и Академия может помочь ученику. Он помнил обещания, которые ему давали ученики, и всегда разбирался с ними, если они эти обещания не сдерживали. У него был девиз: «Говори то, что имеешь в виду, и имей в виду то, что говоришь».
Никогда раньше я не сталкивалась с подобным поведением. Калеб научил меня быть ответственной за свои слова и поступки. Кроме этого он помог мне понять, что значит вкладывать в работу все силы.
Я видела, что Калеб уходит из Академии поздно, потому что сама очень часто оставалась допоздна. Я училась пользоваться компьютером. Я не умела обращаться с этими устройствами с клавиатурой и мерцающими экранами. Я должна была не просто написать свое задание на компьютере, но и одновременно научиться им пользоваться.
Иногда мне казалось, что я взбираюсь на гору с карманами, набитыми кирпичами. Помню, что я училась печатать на компьютере, одновременно сочиняя эссе по книге «Над пропастью во ржи». Я печатала медленно букву за буквой, делая массу ошибок, и мне постоянно приходилось начинать сначала.
Некоторые студенты быстро схватывают новый материал, но я, увы, никогда не принадлежала к их числу. Мне всегда приходилось по нескольку раз перечитывать задание или любой текст, чтобы его понять. Зачастую у меня уходило в два, а то и в три раза больше времени на выполнение задания, чем у других. Я оставалась в холле Академии до тех пор, пока не появлялись уборщицы, которые просили меня пересесть, чтобы они могли помыть пол. Из кабинета я слышала голос Калеба, который обзванивал студентов.
Когда мне утром не хотелось вставать, я вспоминала о своих преподавателях. Я понимала, что не могу позволить себе валять дурака, когда они вкладывают в свою работу так много энергии и сил.
В Академии я окончательно избавилась от негативного отношения к школе. Вместо недовольства обучение стало вызывать радость и чувство, что ты достигаешь поставленной перед собой цели. Я поверила, что могу изменить жизнь к лучшему.
Если ты любишь учителей, значит, ты любишь свою школу. Если учителя верят в тебя, значит, ты сам начинаешь в себя верить. Такая логика была наиболее актуальной в начальный период обучения, когда на мне стояло клеймо прогульщицы и лентяйки. Проблема заключалась в том, что я видела и оценивала себя с точки зрения взрослых – родителей, преподавателей, работников социальных служб и психоаналитиков. Если они давали мне понять, что я полная неудачница, то я начинала себя таковой чувствовать. Но если мне говорили, что я могу преодолеть сложности и многого добиться, я заражалась их оптимизмом.
Я верила людям, обладающим знаниями и опытом. В свое время мисс Недгрин сочла меня «жертвой» (несмотря на то, что желала мне добра). После этого я сама стала думать, что я жертва. Когда преподаватели Академии говорили мне, что я способна на большее, я верила им и действительно добивалась большего. Теплые отношения с учителями помогли мне поверить в свои силы.
За время обучения в Академии я многому научилась. Я участвовала в постановках пьес Шекспира (играла в «Макбет» и «Гамлете»), участвовала в работе органов студенческого самоуправления, в качестве представителя Академии ездила на региональные конференции. Я перестала носить черную и перешла на яркую одежду. Я перестала стесняться и стала зачесывать волосы так, чтобы смотреть в лицо всем, с кем общаюсь. Я поняла, что имею право на собственный голос и собственное мнение. Личный пример моих учителей оказался заразительным, и мои преподаватели стали для меня образцом для подражания.
* * *С Евой мы познакомились на факультативных лекциях, которые проходили по понедельникам и средам. Я записалась в тот класс, потому что за него давали один зачет, а мне за два года надо было собрать сорок зачетов. В классе было пятнадцать девушек и только один парень по имени Джонатан, который уверил всех нас, что он «самая настоящая девочка».
На первое занятие мы собрались в кабинете консультанта по учебной работе Джесси Кляйн, расположившись на диванах и принесенных из коридора железных стульях. Нашу преподавательницу звали Кейт Барнхарт. Она была тучной, в очках и с копной рыжих, торчащих во все стороны волнистых волос. Казалось, что на Кейт было накинуто стеганое одеяло, так много декоративных разноцветных заплаток было пришито к ее одежде. Она часто улыбалась, демонстрируя идеально белые зубы.
Кейт вела предмет под названием «Сексуальное образование», в ходе которого учащиеся изучали проблему СПИДа и ВИЧ.
Кейт начала свое выступление вопросом:
– Скажите, а ваш парень никогда не говорил вам, что не хочет пользоваться презервативом потому, что его член слишком большой?
Все захихикали.
– О да! – закричал Джонатан.
– Спасибо, Джонатан, – сказала Кейт. – Пожалуйста, поднимите руки, с кем подобное случалось.
Несколько девушек подняли руки.
– Так вот, – продолжила Кейт. – Теперь поднимите руку те, чей парень отказывался пользоваться презервативом.
Большинство девушек в классе подняли вверх руки. Мне самой неоднократно приходилось уговаривать Карлоса пользоваться презервативом, но я думала, что это проблема, связанная исключительно с ним.
– Спасибо, девушки и Джонатан.
– Да, мэээм! – ответил Джонатан, подражая женщинам с южным акцентом.
Среди девушек послышались смешки, и некоторые из учениц повернулись к Джонатану, чтобы «дать ему пять».
– Отлично, – сказала Кейт. – А теперь смотрите внимательно.
Она достала красный презерватив, разорвала упаковку и начала его растягивать, как растягивают тесто для пиццы.
– На моих занятиях вы многое узнаете о СПИДе и ВИЧ, а также о предупреждении и лечении венерических заболеваний.
Кейт сняла очки и положила их на колени. Потом засунула руки внутрь презерватива и начала его растягивать в ширину до гигантских размеров. Весь класс замер, когда она стала натягивать презерватив на голову. Мы засмеялись, а Кейт натянула презерватив себе ниже носа. Потом она начала вдыхать ртом и выдыхать носом в презерватив, который стал раздуваться, как воздушный шарик. Потом она взяла английскую булавку и уколола шарик, и тот разлетелся на куски.
