Лоуренс Норфолк - В обличье вепря
92
Изначально — Ликорм (Strab vii.7.8, х.2.5; Bacch xi.34), переименованный затем в Евен в честь сына Порфаона и отца Марпессы. Евен вызывал каждого из женихов своей дочери на колесничные состязания и, когда выигрывал, отрубал им головы и приколачивал к стене собственного дома (Bacch XV. 1-12; Simonides fr.213 ар. Schol. ad Hom, Il ix.557; Eustathius cit. ap. ibid.). Ид, которому Посейдон ссудил крылатую колесницу, увез Марпессу. Разъяренный похищением дочери, Евен преследовал любовников вплоть до этой самой реки, где, отчаявшись их догнать, зарезал своих лошадей, а сам бросился в воду (Hyg, Fab ccxlii; Schol. ad Lyc, Alex 561-3; Paus v. 18.2, с цитатой надписи на ларце Кипсела). Страбон предлагает нам не поддающийся проверке маршрут следования Евена (х.2.5), а Гесиод, судя по всему, уверен в том, что река получила свое имя от Тефии (Theog 345).
93
Алфей брал начало в аркадской Филаке, где исток его был отмечен каменными львами (Paus viii.44.3), затем на десять стадий уходил под землю (Polybius xvi.17), чтобы снова выйти наружу возле Асеи (Strab viii.3.12), после чего он сливался с Евротом на двенадцать стадий. Обе реки опять скрывались под землей и разделялись там: Алфей затем выходил под Пегами и шел дальше на северо-запад через Аркадию, Элиду и мимо Олимпии на восемьдесят стадий (Strab viii.3.12), пока не впадал в Ионийское море. Воды его «неутомимых» (Bacch v.180) и «красивых струй» (Bacch xi.26) были «широко-водоворотными» (Bacch iii.7; v.37), или «сребристо-водоворотными» (Bacch viii.27, xii.42, хотя последующий текст испорчен), или «широко-текущими» (Pind, O1 v.18), в особенности в нижнем течении реки (Hom, Il v.545). В глубоких местах нередки водовороты (Hom, Hymn i.3), но возле Фрии, неподалеку от устья, его можно перейти вброд (Нот, II ii.592-4; Hymn iii.423), а устье и вовсе заросло камышом (Strab viii.3.24), броды имеются и выше по течению, возле святилищ Пелопса (Pind, O1 i.90-4) и Зевса (Eur, Elec 782, Hipp 535-9), а также в Олимпии (Pind, O1 ii. 13; Paus v.13.2), где при всем этом также есть водовороты (Ephorus cit. ар. Strab х.3.2). На его берегах Гермес изобрел искусство добывания огня (Hom, Hymn 105—9), Аполлон предавался любви как с Евадной (Pind, O1 vi.31-5), так и с Мелампом (Apollod i.9.11), там же проводились Олимпийские игры (Bacch xii.191; Eur, Elec 863; Pind, Isth i.67, O1 i.21; Anon. ар. Cy, Epig i.28, inter alia) и выросли первые дикие оливы (Paus v. 14.3), из ветвей которых изготовлялись венки, венчающие победителей (Paus v. 15.3). Сведений, подтверждающих, что именно воды Алфея Геракл отвел, дабы очистить Авгиевы конюшни, у нас немного (Diod Sic iv. 13.3), а то, что он якобы добавил к ним воды Пенея (Apollod ii.5.5), маловероятно с географической точки зрения. Среди его притоков следует отметить Кладей (Xen, Hell vii.4.29; Paus v.7.1, vi.20.6, vi.21.3), Брентеат, Налиф и Ахелой (Paus viii.38.9—10), Элиссон (Paus v.7.1, vii.3.3, viii.29.5, viii.30.1–2), Буфаг (Paus v.7.1, viii.26.8, viii.27.17), Аминий (Paus viii.29.5), Милаон и Hyc (Paus viii.36.1–2, viii.38.9), Гортиний (Paus v.7.1, также именуемый Лусием), который сливался с Алфеем в Ретее (Paus viii.28.4), Скир (Paus viii.35.1), Фий (Paus viii.35.3) и, конечно, Эриманф (Strab viii.3.12; Paus viii.25.12 et vid. n.92). В качестве речного бога Алфей пытается овладеть Артемидой (Telesilla fr. 1 ар. Hephaestion lxvii), которая обманывает его, вымазав себе лицо грязью, и нимфой Аретусой, которую Алфей преследует под океаном до самой Ортигии (Pind, Nem i.l; Paus v.7.2–3, viii.54.3; Ibycus fr. 24 ap. schol. ad Theocr i.l 17). На кораблях Нестора Алфей был изображен, в полном соответствии с традицией, в виде быка (Eur, Iph Aul 273-6), и в жертву речному богу также было принято приносить быка (Hom, Il xi.726-7).
Ссылки точные и значимые.
94
Ладон начинался примерно посередине между Ликурией и Клитором (Paus vii.20.1-21.1), исчезал под землей в Фенее (Diod Sic xv.49.5), выходил на поверхность в Левкасии, тек мимо Месобои, Наси, Орикса, Фалиад, Фелпусы(Paus viii.25.2) и Онкея, где омылась изнасилованная Посейдоном Деметра (Paus viii.25.4). Под Туфоей он сливался с Эреей, а сам Ладон впадал в Алфей при Вороньем острове (Paus viii.25.12). Не было ни реки, прекраснее его (Paus viii.25.13), ни вод прекраснее (Paus viii.20.1). Геракл подстрелил Керинейскую лань, когда та переходила Ладон (Apollod ii.5.3; sed vid. Pind, O1 iii.53ff. et schol; Eur, Herc 375ff.; Diod Sic iv. 13.1; Hyg, Fab xxx) и, вероятнее всего, вынуждена была замедлить бег в прибрежных камышах (Corinna fr. 34 ар. Theod, Can s.v. «Склонение слов с безударным последним слогом»). Место и совершенное здесь деяние вдохновили как минимум одного подражателя (Antipater Anth Gr vi.111): Левкипп, пытавшийся овладеть Дафной, был убит ею и ее подругами, когда те во время омовения в реке обнаружили, что он мужчина (Paus viii.20.2–4; Parth, Er Path xv.4; pseudo-Pal, De Incred fr.xxxxix). Как и все прочие речные боги, Ладон был сыном Тефии и Океана (Hes, Theog 344).
95
В соответствии как с текстами, так и с топографией, гора Эриманф стояла над одноименной рекой и сама же давала ей исток (Paus v.7.1), находившийся на отроге под названием гора «Лампея» (Paus viii.24.4). Затем Эриманф «течет через Аркадию, имея направо гору Фолою, а налево область Фелпусы, и впадает в реку Алфей» (Paus ibid.; Strab viii.3.12). Возле Савра, чуть выше места слияния, была переправа (Paus vi.21.3–4). Согласно Павсанию, Геракл поймал Эриманфского вепря возле этой реки (v.26.7). Аполлодор, судя по всему, склонен с ним согласиться (ii.5.4).
96
Прибрежная флора Еврота включала в себя тростники (Theognis 783-8), камыши (Callim, Aet lxxv.23), цветы (лутрофор, Malibu 86.АЕ.680) (Лутрофор — сосуд для переноски воды, нечто вроде кувшина с длинным горлом и двумя идущими вдоль него ручками. Использовался в свадебных и погребальных обрядах.) и мяту (Callim, Нес fr. 284а.16). Последняя привлекала лошадей (ibid.), а лошади привлекали Кастора и Полидевка (Callim, Hymn v.24; Aristoph, Lys 1300; Eur, Hel 205-11). Его было трудно перейти зимой (Diod Sic xv.65.2), но между Амиклами и Терапной были броды (Paus iii.19.4–7; Xen, Hell vi.5.30), а в Питане (Pind, O1 vi.28), а затем в Спарте, когда это поселение влилось в нее, даже мосты (Xen, Hell vi.5.27). Возникнув из ключа, находящегося неподалеку от истоков Алфея, и уйдя вместе с последним под землю в Асее (q.v. n.91), «Еврот появляется снова там, где начинается местность под названием Блеминатия, а потом бежит мимо самой Спарты, пересекает длинную долину возле Гелоса, и изливается в море между Гифием, морской гаванью Спарты, и Акреей» (Strab viii.3.12). Имя свое он получил в честь создателя его русла в нижнем течении (Paus iii. 1.1), которое изначально было задумано как дренажный канал, хотя «Еврот» можно перевести и как «прекрасно-текущий», а проект осушения оказался неудачным (Paus iii. 13.8). Имя это служило синонимом Лаконии, из которой Парис умыкнул Елену (Eur, Hel passim, Tro 133-5). Природа «юношеских трудов» (Eur, Hel 210-11), предположительно имевших место на его (конечно же) «поросших тростником» берегах (ibid., 349, 493, Iph Aul 181—2), остается неясной.
В русском переводе «Елены» Еврипида, выполненном И. Анненским, текст о «юношеских трудах» звучит так: «Нет их на конном ристании, / нет среди юношей стройных / на состязаниях, на бреге / средь тростников высоких / пышнозеленых Еврота» (имеются в виду отсутствующие Кастор и Полидевк.). В оригинале — именно «юношеские труды» (νεανιãν πóνον) и «поросшие тростником» (δοναϗóεντοϛ) берега Еврота.
97
Вакхилид утверждает, что они были подобны розам (xvi.34).
Автор отсылает читателя к предпоследней строке Вакхилидова дифирамба «Геракл», написанного для дельфийцев, где речь вдет о событии, имевшем место именно на берегах Ликорма (как иначе именовался этолийский Евен) и изложенном в примечании 95. Данный сюжет связан с сюжетом Аталанты (эпизод с Хюлеем и Реком) общим смысловым полем: кентавр/попытка изнасилования/смерть насильника.
98
Несс был одним из тех кентавров, которых Геракл изгнал из пещеры Фола, после чего он сбежал на реку Евен (Apollod ii.5.4), где подвизался в роли переправщика, перевозя путешественников с берега на берег на своей спине. Геракл убил его стрелой с наконечником, намоченным в яде Лернейской гидры за то, что тот пытался во время переправы изнасиловать Деяниру, сестру Мелеагра. В отместку умирающий Несс выдал Деянире смертоносную смесь из собственной крови и спермы за «любовное зелье», которое нужно будет пустить в ход в том случае, если Геракл попробует ей изменить (Apollod ii.7.6; Soph, Trach 555ff.; Diod Sic iv.36.3ff.; Strab x.2.5; Dio Chrys, Or lx; Eusebius Praeparatio Evangelii ii.2.l5ff.; Schol. ad Lyc, Alex 50-1; Tzet, Chil ii.457ff.; Ov, Met ix.101ff.; Hyg, Fab xxxiv; Zen, Cent i.33; Serv ad Virg, Aen viii.300; Schol. ad Statius, Theb xi.235). В качестве одной из гипотез, объяснявших дурной запах, который имел воздух в соседней Локриде Озольской, предлагалась вонь от разлагающейся туши кентавра (Paus х.38.2–3). В качестве другой возможной причины называли «испарения некой реки», у которой «самые воды имеют странный запах», что согласуется с мнением Страбона, который считал, что Несса похоронили в горе Тафиасс и что труп его оскверняет тамошние родниковые воды (ix.4.8). Во время нынешней экспедиции Несс еще жив, в Локриде пахнет приятно, а Геракл находится в рабстве у лидийской царицы Омфалы (Apollod ii.6.3, i.9.19; Soph, Trach 248-53; Diod Sic iv.31.4–8; Lucian, Dial Deorum xiii.2; Paus i.35.8; Plut, Quaest Gr xiv, Thes vi.5; Tzet, Chil ii.425ff.; Schol. ad Hom, Od xxi.22; Hyg, Fab xxxii; pseudo-Seneca Heracles Oetaeus 371ff.; Statius, Theb x.646-9; Pherecydes cit. ap. schol ad Hom, Od xxi.22), которая нарядила его в женские одежды и, согласно некоторым традициям, шлепала его собственной сандалией (Ov, Her ix.55ff., Ars Amat ii.216—22).
